Конные стрелки византийской армии VI века
Снаряжение
Исходя из тактики византийских войск, в том числе описанных в Стратегиях, ключевой принцип ведения боевых действий сводился к перестрелкам и попыткам как можно дольше не сходиться врукопашную. А вот, например, решение короля Тотилы не использовать луки и стрелы, а только копейщиков, в сражении у Тагина в 552 г. стоило ему победы. Битва на реке Касулине в 553 г. (совр. Вольтурно) была выиграна Нарсесом в том числе и благодаря тому, что находящиеся на флангах конные стрелки безнаказанно расстреливали «свинью» алеманов и франков.
Пряжка в виде коня. Вестготы. VI в. Археологический музей. Мадрид. Испания. Фото автора
Изображение всадника. Лен. Египет. V—VII вв. Инв. № Е26536. Лувр. Париж. Франция. Фото автора
Лучники-всадники (ίπποτоξόταί) составляли, согласно «Стратегикону» Маврикия, две третьих от всех курсоров. Курсоры – это всадники, находящиеся в передовой линии и которые участвуют в преследовании врага. Наличие защитного вооружения — забы, дававшего возможность кавалеристам попеременно сражаться то копьем, то луком, в принципе, делала воинами-стрелками всех всадников. Об этом говорил Агафий Миринейский:
«Всадники были расставлены по краям с обеих сторон, вооруженные копьями и легкими щитами, мечами и луками, некоторые имели сариссы».
Медальон с охотящимися. Сирия VIII вв. Лувр. Париж. Франция. Фото автора
Стрелки были в защитном вооружении и без него, как писал Фиофилакт Самокитта:
«Они не были одеты в доспехи, так как не знали, что им предстоит встретить. Ни шлемы не прикрывали их головы, ни панцирь не защищал груди, чтобы железом отразить железо, — не было этой охраны тел, идущей вместе с охраняемым и ему сопутствующей; славный подвиг заставил их ослабить свою бдительность, а победа героев, сильных духом, не умеет учить осторожности».
Стратиоты поступали на службу со своим оружием и снаряжением для стрельбы, именуемым токсофаретра, в то время как снаряжение и одежду предоставляло государство.
Токсофаретра, или, по-древнерусски, саадак — это лук, стрелы и предметы для их хранения, колчан-фаретра и налучие. Часть предметов для хранения могли быть нераздельны, составляли единый комплекс: колчан и налучие составляли один футляр.
Собственно, лук VI в., технические детали которого были заимствованы у северных кочевников: сарматов и гуннов, был сложносоставной, части его составлялись из рога. По размерам он уступал персидскому и гуннскому. Такой лук, можно отчетливо видеть на шелковом медальоне (накладке на одежду) из Эрмитажа: два всадника со средней величиной луками охотятся на тигров. Если судить по дошедшим до нас изображениям (Большой императорский дворец, Базилика на горе Небо, египетская пластинка из Тира, мозаики из Мадаба, Иордания), лук был длиной 125-150 см., в зависимости от того, кто его использовал: «луки по силе каждого». Для сравнения традиционный сложный лук гуннов был ≈160 см, а более технологичный, аварский, ≈110 см. Усилия зависело от силы стрелка, силы лука и тетивы. Стрелы были длиной 80-90 см. В колчане, согласно воинскому наставлению, должно было быть 30-40 стрел.
Лучник. Мозаика Большого Императорского дворца. VI в. Музей мозаики. Стамбул. Турция. Фото автора
Воины обязаны были заботиться о сохранности тетивы, иметь запасную, сберегать их от сырости. Аноним VI в. рекомендовал стрельбу не по прямой, а по касательной, исключая стрельбу по ногам коней. В то же время стрельба должна была быть прицельной, а не по навесной, как любят изображать в современных исторических фильмах. Тем более, такой плотности стрельбы, как показывают в современных фильмах, не могло быть. Стрелы, выпущенные по навесной, будучи отраженные щитами, никуда не попадали.
Лук натягивался двумя способами: римским и персидским. Первый – «пальцы кольцом»: большим и указательным, но не смыкаясь, как на мозаике из Большого императорского дворца. Второй – тремя сомкнутыми пальцами. Для защиты частей рук при стрельбе использовались браслеты на запястье рук и кольцо для большого пальца. Аноним VI в. считал, что в случае усталости, стрелок должен уметь вести стрельбу и тремя средними руками, как персы:
«Римляне всегда пускают стрелы медленнее [ в отличие от персов – В.Э.], но поскольку луки их чрезвычайно крепкие и туго натянуты, и к тому же сами стрелки — люди более сильные, их, стрелы значительно чаще наносят вред тем, в кого они попадают, чем это бывает у персов, так как никакие доспехи не могут выдержать силы и стремительности их удара».
Хорошие стрелки из луков
Полководец Велисарий, сравнивая ромейскую конницу с готской, отмечал: «…разница в том, что почти все римляне и их союзники гунны являются хорошими стрелками из луков верхом, а из готов с этим делом никто не знаком».
«Они, — писал о ромейских всадниках Прокопий, — прекрасные наездники и могут без труда на полном скаку натягивать лук и пускать стрелы в обе стороны, как в бегущего от них, так и преследующего их неприятеля. Лук они поднимают до лба, а тетиву натягивают до правого уха, отчего стрела пускается с такой мощью, что всегда поражает того, в кого попадает, и ни щит, ни панцирь не может отвратить ее стремительного удара».
Уздечка. Северный Кавказ. VI—VII вв. ГИМ. Москва. Россия. Фото автора
Виды одежды
В рамках статьи о всадниках я хотел бы остановиться на двух видах их одежды, упомянутых в источниках, но не имеющих однозначного объяснения в исторической литературе. Речь идет о гиматии и гунии.
Гиматий – это верхняя одежда, который одни исследователи считают плащом, который гораздо бóльших размеров, чем хламида, и в который, при необходимости, можно было плотно укутаться. Другие видят в нем специальную, поддоспешную тунику.
В VI в., да и позднее, он изначально обозначал просто плащ или паллиум, как в позднеримскую эпоху. Во время голода, при осаде, в Риме 545 г. отец семейства, закрыв лицо гиматием т.е. плащом, бросился в Тибр. Из «Книги Эпарха» мы знаем, что гиматий это синоним плаща, гиматий упоминается в тактике Льва Х в. Византийская иконография, и не только VI в., дает нам массу изображений святых и простых смертных в плащах, подобных гиматию или паллиуму. Так, в Сен Витале мы видим фигуры, как в ниспадающих плащах, так и в плащах, используемых на манер гиматия, т. е. обернутых вокруг корпуса.
Таким образом, во-первых, в VI в. это плащ, в виде прямоугольного куска ткани, с прямоугольным вырезом для головы, с открытой только правой рукой и полностью закрытой плащевой тканью левой рукой, хотя, конечно, он мог использоваться и как пенула, у которой можно было открыть обе руки (епископ Максимин из Сен Витале в Равенне).
Во-вторых, в VI в., гиматий определяется как поддоспешная одежда, «шинель». Аноним VI в., писал о том, что защитное вооружение
«следует надевать не прямо на исподнее [хитон], как это делают некоторые, стремясь уменьшить тяжесть вооружения, но на гиматий, толщиной не менее пальца, чтобы, с одной стороны, вооружение, плотно облегало тело, вместе с тем не травмировало его своим жестким соприкосновением».
Маврикий противопоставляет этот тип одежды плащу или накидке:
«Гиматий, то есть, зостарии, изготовляемые по аварскому образцу либо из льна, либо из козьей шерсти, либо из другой шерстяной ткани, должны быть просторным и свободными, чтобы во время езды ими можно было прикрывать колени и поэтому иметь хороший внешний вид».
Объяснение, возможно, нам дает древнерусский период. В Остромировом Евангелие гиматий был переведен как риза (фелонь). Таким образом, гиматий не только общее название плаща, но и название одеяния похожего на ризу: плащ, близкий к пенулле, с вырезом, посредине ткани для головы, Таким образом, его использование, как поддоспешного одеяния вполне объяснимо: он одевался через голову, подпоясывался и на него мог быть надет доспех, он позволял закрывать колени при езде на коне.
Детская туника с капюшоном. Египет. V- VI вв. Инв.№ Е29525. Лувр. Париж. Франция. Фото автора
А какое снаряжение использовалась поверх доспеха?
Снаряжение поверх доспехов
Маврикий писал о том, что
«всадникам следует позаботиться о том, чтобы когда они в полном вооружении, в панцире и имеют при себе луки, и если, как это случается, пойдет дождь или воздух станет сырым от влаги, то они, надев эти гунии поверх панцирей и луков, смогли защитить свое вооружение, но и не были бы ограничены в движениях, если они захотели бы использовать либо луки, либо копья».
В большинстве поздних «Стратегий» «плащ», прикрывающий доспехи и оружие, да и самого всадника, имеет такое же описание как гуния, но именуется он по-другому. У императора Льва текст находим название эплорика – «на лорику» (Éπιλωρικια). Никифор II Фока в Новеллах и Стратегике называет ее эполорикой (Éπλωρικα):
«И сверху кливаниев носить накидку с грубым шелком и хлопком. А из подмышек выходить их рукавам. Рукавам же висеть сзади на их плечах».
В работе «О боевом сопровождении» читаем: «…войска, облаченные в доспехи и накидки, именуемые эпаноклибанами»
. Такой плащ-накидка на Руси назывался охобенью (охабень), а у арабов — бурнусом.
Бурнус. Музей исламского искусства. Стамбул. Турция. Фото автора
Этот плащ-накидка попал к ромеям, как и многие другие предметы одежды, с востока, от народов-всадников. Археологические находки говорят о том, что этот плащ мог быть не только из грубых материалов, но и из более качественных, дорогих тканей: такой легкий плащ VII в. из Антиноополиса (Египет), сшитый из сине-зеленого кашемира с отделкой из шелка.
Гуния, таким образом, – широкий, кавалерийский плащ, с рукавами и прорезями для рук или без них, грубой выделки из войлока, шелка или хлопка, может быть с капюшоном или без него, аналогичный плащ в пехоте назывался кавадием (καβάδιον).
Это статья является заключительной в цикле рассмотрения византийских всадников VI в. по данным исторических источников. Логичным продолжением будут статьи, посвящённые знаменитой римской пехоте на новом историческом этапе VI в., этапе восстановления Римской империи.
Русь в составе восточной империи?
Да, скифы — мы! Да, азиаты — мы,
С раскосыми и жадными очами!
А. Блок, «Скифы»
С раскосыми и жадными очами!
А. Блок, «Скифы»
Не так давно на «ВО» прошла серия материалов про письменные исторические источники, посвящённые монгольским завоеваниям ХIII в. Судя по комментариям, темы, связанные с монгольскими походами, вызывают неизмеримый интерес. Поэтому я решил в рамках небольшой статьи на основе исследований в современной историографии, осветить вопрос влияния татаро-монгольского ига на эволюцию государственных институтов Руси.
Миниатюра. Сказание о Мамаевом побоище. ХVII в.
Приведённая выше цитата как нельзя лучше характеризует те комплексы и ненаучные наслоения, связанные с «восточными» корнями России, с мифами о влиянии внешних институтов на развитие русского государства.
Но это ни в коем случае не претензия к поэту, который художественными средствами пытался выразить свое видение послереволюционной ситуации в России и мире.
Причина отставания
В отставании России винят татаро-монгольское иго, которое превратило Русь из европейского государства в часть монгольской империи, введя азиатский тип правления и деспотизм царской власти. Так, писатель детективов Б. Акунин, развивая это «гипотезу», пишет о прерванном монголами европейском пути развития, и, вопреки мнениям двух приведенных им «уважаемых историков» (С. Соловьева и С. Платонова), резюмирует:
«однако мне кажутся более справедливым суждение, что Московская Русь — не продолжение древнерусского государства, а сущность иное образование, обладавшее принципиально новыми чертами».
К нашей же теме имеет отношение и другой вывод писателя, столь часто встречающийся в ненаучной литературе:
«На протяжении двух с лишним веков Русь была частью азиатской державы».
И дальше:
«Достаточно посмотреть в атлас, чтобы убедиться: границы современной России совпадают скорее с контуром Золотой орды, нежели Киевской Руси».
К слову сказать, если бы автор заглянул в атлас СССР, то он бы там обнаружил полное совпадение западных границ Союза с Древней Русью, включая территории финских (Эстония) и балтских племен (Литва, Латвия) данников древнерусских княжеств и князей. Более того, если посмотреть на карту США, то мы обнаружим, что она чудесным образом («что за комиссия, создатель!») совпадает с индейскими территориями и землями (native Americans). Значит ли это, что США относится к индейской или алеутской «цивилизации»? Значит ли, что Бельгия и Франция — африканские страны, так как их африканские владения превышали площадь метрополий? Отнесем ли мы Британию к индийской цивилизации на том основании, что с ХIХ в. у них был один монарх, а Испанию уж точно надо относить к мусульманской цивилизации, так как Иберийский полуостров на протяжении семи столетий был занят арабами и маврами: с VIII по ХV век?
Что же на самом деле происходило в ХIII в., после вторжения, употреблю это принятое в историографии словосочетание, татаро-монголов? Как изменились древнерусские институты и какая система восточного управления была принята на Руси?
Для этого мы рассмотрим два ключевых вопроса: «налоги» и государственное управление.
Монгольский меч. ХIII в. Музей Пекина. КНР. Фото автора
Дань
Ключевым вопросом «взаимодействия» русских княжеств и монгольских завоевателей был вопрос о выплаты даней.
Дань — это своего рода «контрибуция», но не единовременная, в отличие от контрибуции, а выплата на постоянной основе: чрезвычайный постоянный сбор материальных ценностей без вмешательства в государственное и хозяйственное устройство данников, в нашем случае, Руси.
Структура взимания дани была не нова для Руси, с одной стороны, но, взимание на постоянной основе, да, еще и в огромных размерах, было существенным «новшеством», серьезно влиявшим на экономическое и политическое развитие русских волостей: ордынский «сбор», возложенный поголовно на все население, стал источником массового обеднения свободных общинников, лишал доходов и князей. Если князья Северо-восточной Руси имели возможность собирать дополнительные дани с иноплеменников (финно-угров), то на юге и западе Руси такая возможность была исключена, что, в общем и привело к поражению Рюриковичей от князей Литвы.
Ключевой момент: до монгольского вторжения свободное большинство «мужей» Руси даней не платило!
Повторюсь, следует четко понимать, что дань — это не сбор или налог, относительно соразмерный возможностям хозяйствования, а чрезмерная, чаще всего подрывающая основы хозяйствования и самого существования (жизни семьи), «контрибуция»: vae victis!
Смысл ее доходчиво «разъяснил» в 390 г. до н. э. вождь галлов Брен римлянам, когда к выплачиваемой и оговоренной по весу контрибуции, он добавил на весы свой меч: vae victis — «горе побеждённым».
Впрочем, князь Игорь по такому же право попытался увеличить дань с древлян в 945 г., но древляне, при наличии «малой дружины» у князя, усомнились в целесообразности её выплаты.
Что же касается ситуации после монгольского вторжения, то московские князья постоянно вели спор по поводу снижения даней, а в ряде периодов (конец ХIV в.) вообще игнорировали выплаты.
Выплаты сформировали «экономическую» иерархию, где получатель дани был «царь», ранее для русских «царь», был только в Константинополе. «Царь» монголов, как и прежний «царь» продолжал стоять вне русской политической организации. Реальными же сборщиками стали русские князья (с конца ХIII — начала ХIV века), а не татаро-монгольские представители.
Правда, как известно, татаро-монголы попытались применить «традиционные» для себя методы сбора даней: во-первых, сперва назначили баскаков, во-вторых, попытались стабилизировать поступления посредством откупщиков (мусульманских купцов), в-третьих, исчислить число — провести перепись данников. Но столкнувшись с огромным, вооруженным сопротивлением со стороны русских городов и «желанием» князей самим заниматься сбором даней, остановились на последнем: с середины ХIV в. баскаки исчезли окончательно, сбор татарского «выхода» осуществляли русские князья.
Таким образом, такой важный компонент государства, как сбор налогов, полностью отсутствовал во взаимоотношениях между русскими княжествами и Ордой, в отличие от Англии после завоевания её Вильгельмом в 1066 г., где большинство земель было роздано вассалам, произошла перепись податного населения (Книга Страшного суда) и население было обложено налогами: Англия стала государством Вильгельма, а Русь?
Государственное устройство Руси в канун вторжения
Историографии этого вопросу около 300 лет. В начале ХХ веке после работы Н. П. Павлова-Сильванского, но в особенности после того, как марксистская формационная теория стала определяющей в исторической науке, Древняя Русь была отнесена к феодальной формации, конечно, это произошло не в один миг, велись дискуссии, споры, но постулат Павлова-Сильванского, определяющие ранний феодализм в России приблизительно с конца ХV в., был «удревлён», вопреки историческим источникам, вплоть до IХ века. Развитие исторической теоретической мысли, с конца 60-х годов ХХ века дали возможность говорить о том, что ни о каком феодализме для Древней Руси, особенно для домонгольского периода, говорить не приходится (И.Я. Фроянов, А. Ю. Дворниченко, Ю. В. Кривошеев, В. В. Пузанов и др.)
Волость или город-государство
Итак, часть современной историографии, исходя из анализа источников, относит все древнерусские волости к структуре доклассовых «республик» — городов-государств, как наиболее известные из учебников, Новгорода или Пскова. Распад «империи Рюриковичей» произошёл вследствие падения родоплеменного строя и перехода к территориальной общине. На территории Восточной Европы в борьбе с гегемонией Киевом и между собой, складывались отдельные, русские волости или самостоятельные «княжества». Русь в канун монгольского вторжения состояла из абсолютно отдельных государств: волостей или княжеств. Монгольский разгром городов нанес удар по «демократическому» устройству волостей, но не отменил его. На протяжении всего ХIII века в городах действуют вече, которые «решают», надо особенно отметить, порою, как и раньше стихийно, различные ключевые вопросы жизни общины и волости:
• Волость продолжает оставаться единым целым организмом без разделения на город и «село». Когда мы говорим горожане, люди, общинники — мы имеем в виду всех жителей волости, без разделения.
• Собственно, город и есть большая деревня, где большинство жителей связанны с сельским хозяйством, даже если это и ремесленники.
• Продолжается борьба между волостями — городами-государствами за старшинство в регионе или за выход из подчинения:
Конечно, разоренным и пограничным волостям было не до борьбы между собой как это было в ХII- начале ХIII в. между русскими землями. В то время как области не затронутые или слабо затронутые монгольским вторжением продолжали войну за дани на границах (Смоленск, Новгород, Полоцк, Волынь и т. д.), вступая в борьбу между собой и с новыми претендентами на пограничные дани (немцами, литовским племенным союзом). Ростов, который сдался монголам и тем сохранил свою общину, а значит и городское ополчение, стал укрепляться на Северо-Востоке. Как только ушли монголы, все старые счеты и обиды всплыли вновь, продолжалась борьба князей за «золотой стол» Киева, города, чьё состояние уже в начале ХIII в. было далеко от «столичного» города, к тому времени не раз подвергавшегося разгрому со стороны других городов и их князей. Александр Ярославович Невский, получивший Киев в удел, отправил туда наместника.
• На Руси нет антагонистических классов, резко противостоящих друг другу: феодалов и крепостных, города и деревни. Например, профессиональным воином, дружинником, может стать любой свободный человек, обладающий определёнными навыками и качествами: сила, смелость, отвага. Это еще не закрытая корпорация воинов-феодалов, да и нахождение в дружине часто никаких преимуществ «мужу"-общиннику не даёт.
• Социальные движения — это борьба «партий» в городе-государстве, а не противостояние богатых — бедным, знатных — «черному» люду. Борьба партий за свои интересы: кто-то стоит за одного князя, кто-то за другого, во главе «партий», «улиц» или «концов» стоят предводители-бояре и т. д.
Татаро-монгольское нашествие нанесло серьёзный урон по земскому, «демократическому» устройству русской волости, подорвав его экономические и военные основы, но не отменило его.
Современное видение вооружения русского и монгольского воина. ХIV в. Музей «Слово о полку Игореве». Спасо-Преображенский монастырь. Ярославль. Фото автора
Князь
1. В ХII — начале ХIII вв. функции князя по отношению к городской общине (городу-государству или волости) определялись как роль исполнительной власти. Иметь князя в городе-государстве была важнейшей составляющей политической системы, князь в этот период, при многих специфических моментах публичной власти, так же остаётся неотъемлемой фигурой политического бытия. Более того, усиление того или иного князя, описанное в летописях, можно, отчасти, рассматривать через борьбу младших и старших городов, за право быть главным городом в регионе. И города, естественно, поддерживали своего князя, как и противились князьям, назначенным им старшим городов в регионе или из Киева, в период формирования городов-государств. Князя пытались «воспитать» у себя в городе. Вече активно действовало по всей Руси. Это было время силы, а сформировавшиеся города-государства, а городские полки их были больше чем княжеские дружины. Не стоит забывать, что муж-горожанин, хотя и занимался чаще всего сельским трудом, но не мало времени проводил и в походах: борьба между волостями идет без остановок. Конечно, иногда знаменитые князья, в силу личного характера (а не политического права) могли вести себя самовластно, но города это терпели до поры до времени. С младшими городами или имея преимущество в силе князья могли и не считаться. Князья могли иметь свои интересы или свои дани, как например, это было в Смоленске по отношению к данникам в Латвии: промысел был князя, а город с этого дохода не имел и его в этом не поддерживал, а сил дружины было очевидно маловато.
Повторимся, община платила князю, за исполнение суда и организации походов за данями как, против иноплемённых соседей, так и против соседних волостей, с целью получения основного прибавочного продукта для людей общины: дани, добычи и рабов (челядь) и рабов-фиска (смердов).
2. Князь, в канун монгольского вторжения, — вождь, военный предводитель, судья, глава исполнительной власти. Ни о какой монархии или зачатках монархизма говорить не приходится ни для домонгольского периода, ни для ХIV- ХVв. Начало монархических тенденции можно только разглядеть в самом конце ХV в.
После монгольского вторжения князья, как представители русских волостей, вынуждены были отправляться в Орду для, говоря современным языком, определения условий взаимодействий даннических отношений между Русью и Ордой, обратной стороной этих «поездок» стал тот факт, что монголы, с целью стабилизации поступления «выхода"-дани, и в рамках своего представления о системе управления, усиливают власть князей в волостях:
Монголы имели дело с русскими князьями и «представляли» их место в русской иерархии, исходя из своих представлений (ментальности), ментальности степного народа-воина, где военный вождь обладал безоговорочной, деспотической властью. Русские князья вначале были вынуждены принять эти правила игры, и постепенно «вписались» в эту структуру. Более того, она стала им выгодна, так как, теперь меньше можно было считаться с волостной общиной, а «становиться» на город посредством не сложных маневров с городским вече и другими князьями, часто противниками-претендентами, а благодаря «внешнему одобрению» — ханскому ярлыку. В политической борьбе за власть князья даже использовали татаро-монгольские отряды против «своих» русских волостей, хотя еще в ХIII-ХIV вв. собирались Сеймы (Съезды) князей, городов, иногда при участии татар.
Татары, играя на противоречиях русских князей, умело управляли и стравливали их. Но, в конце концов, эта политика приведет к тому, что князья Москвы соберут вокруг себя русские земли и сбросят власть Орды.
Городская община (волость) уже не могла так легко указать князю на «путь чист» (изгнать его). Имея ханский ярлык, князья могли теперь действовать силой, часто татарской силой, с большей уверенностью. Тем более, что военные силы многих волостей, состоящие из свободных горожан, те самые «полки», полегли в сражениях, что существенно ослабило города-государства в военном, а затем и политическом плане.
Таким образом, на протяжении XIV–XV вв. происходит эволюция, в рамках аналогичного периода в других европейских странах, по концентрации власти в лице одной персоны — князя. Происходит формирование военно-служилого или раннефеодального государства на основе договора князя со всеми свободными: общинами и отдельными личностями на условиях службы. Этим путём прошли все европейские государства, часто, как Русь, под воздействием внешних угроз и ничего специфического здесь нет: Франция в VIII–IX вв. под давлением арабов, авар, саксов и викингов; германские государства в IX–X вв. при столкновениях с венграми, западными славянами и норманами; англо-саксонские государства в IX–X вв., отбиваясь от скоттов и скандинавов.
Таким образом, можно сделать вывод, что татаро-монгольская нашествие и последовавшая за ним данническая зависимость русских земель, а также периодические татарские погромы, нанесли огромный ущерб экономическим и культурным силам страны, не считая людских потерь, тем не менее, русские земли:
• сохранили свою самостоятельность и социальную структуру;
• однозначно продолжили социальное развитие в рамках, если хотите, «европейского» пути;
• в отличие от некитайских и китайских государств на территории современного Китая и среднеазиатских стран, Ирана, которые стали провинциями империи монголов, Русь сохранила самостоятельность, смогла восстановиться и сбросить внешнее иго, и близко не имея ресурсов, пусть даже катастрофически разоренного Китая;
• Кочевое государство стояло вне Руси, рядом, но во вне, в отличие от Болгарии, Греции и балканских славян, которые стали провинциями Османского государства, где иго было бесконечно более суровым и нестерпимым.
Вывод. «Кочевая империя» монголов после разгрома русских княжеств внесла изменения в фискально-экономические порядки на Руси, но не могла произвести и не произвела изменений в системах управления русских волостей. Русские государственные и общественные институты продолжили развиваться в рамках естественного, органического процесса.
Свежие комментарии