Тема непростая, без предисловий обойдёмся. Итак, ислам совершенно неожиданно вынырнул из глубин Аравийского полуострова, если быть географически точным — его западной части (область Хиджаз). Очень внушительно заявил о себе в начале VII века. Родился в среде арабов древних городов Мекка и Йасриб (с эпохи ислама — Медина).

Общая картина.

Этническая среда здесь не была однородной, присутствовали многочисленные, но небольшие очаги проживания других народов. Основными верованиями которых были самые разнообразные древнеаравийские политеистические культы, реже — христианство, иудаизм и зороастризм.

Если подходить научно к вопросу, то область Хиджаз и ряд соседних территорий тогда довольно мучительно строили первое классовое общество, ломая древний патриархально-родовой строй. Появились центры рабовладения и работорговли, юг Аравийского полуострова пробовал на эффективность раннефеодальные практики закрепощения.

То есть, если следовать марксистской теории… назрели идейные и социальные перемены, которые должны были коснуться абсолютно всех сфер жизни общества, даже быта древнего араба. А катализатором выступали, конечно же, события на сопредельных территориях. Аравийский полуостров всегда был «проходным торговым двором», находясь на стыке Азии, Африки и Средиземноморского бассейна. Осадком оставляя в себе политические и культурные идеи всех стран Востока и Запада.

Главными источниками давления на арабов служили крайне непростые отношения с двумя крупнейшими державами региона — Ираном (Персией) и Византией. Те и другие всегда стремились подчинить Аравию, утвердить господство в любой форме — прямое или косвенное. Покупая себе союзников либо сателлитов на севере и юге полуострова.

Чтобы противостоять этим процессам, арабы начинают создавать ситуативные племенные союзы, очень грозные сначала, потом стремительно распадавшиеся. Но время начинало, словно грубым напильником, подгонять идеологию, традиции, принципы взаимодействия между рыхлыми племенными образованиями. Уравнивая многие религиозные воззрения и культы, делая их терпимыми друг к другу караванным сообщением.

Это происходило, как во всей Азии, силами и талантами проповедников, которыми всегда был богат Восток. Потом они станут «пророками», но начинали своё господство обычными прорицателями. Лишь их последователи начинали находить какие-то религиозные мотивы, составлять цветистые легенды. Процесс был очень длительным, неравномерным географически, растянутым на века. Как и распад обычаев и культов патриархально-родового строя.

Строго по науке, рост объединительных тенденций выдвигал на вершины могущества наиболее сильные и долговечные племенные союзы. Их религии, верования и культы начинали доминировать, храмы и боги — занимать господствующие высоты на подконтрольных территориях. Остальные верования скатывались в положение второстепенных святилищ и божеств, становясь местными суевериями.

Центр — Мекка.

Именно в этом торговом городке Хиджаза возвышался древний храм Кааба. Название такое получил из-за внешнего вида (по-арабски «каъба» — игральная кость, куб). Со временем, кубическое сооружение становится главным религиозным центром всей Западной Аравии. Задолго до ислама туда вели многочисленные тропы, наводнявшие Мекку паломниками. Заправляло святыней племя курейшитов (курейш), руководимое «караванным товариществом» из крупных торговцев, ростовщиков и рабовладельцев.

В окрестностях Мекки курейшиты устраивали ярмарки продолжительностью до четырёх месяцев. Чтобы обеспечить свободный ток других родов и племён, это время объявлялось «священным». Были запрещены любые военные столкновения, нападения друг на друга, каралась смертью кровная месть и грабежи караванов. Эти запреты (харам) вошли в Коран.

В Мекке появляются особые заповедные места, «масджиды». Они тоже «священны», там обитает племенная и жреческая знать курейшитов. Так усиливалось политическое и идейное влияние на других арабов. Со временем подле Каабы были собраны 360 изображений божеств, которым поклонялись абсолютно все обитатели Полуострова. Капище стало первым объединительным и неприкосновенным символом Аравии.

«Ключи от Каабы», право совершать богослужения принадлежали роду «хашим» племени курейшитов. Его потомки по сей день сохраняют эти ключи, кстати. Со временем Великий Куб стал идейно «размножаться». Курейшиты всячески продвигали «духовное воздействие» своего храма, создав устойчивые верования почитания камней и истуканов по всей Аравии.

Об этом прекрасно читается в «Книге об идолах» аль-Кальби (737-819 гг.). Легенда подкреплена рассказом о доисламском пророке Аллаха — Исмаиле, сыне Ибрахима. Его образ в Коране очень созвучен общим семитским истокам библейского патриарха Авраама.

Исмаил вместе с отцом «положил основание» Каабы, воздвиг её и поселился рядом. В семье появилось «многочисленное потомство», сумевшее изгнать из Мекки племя амаликитов (амалик). Но город вскоре стал тесным для рода Исмаила:

«...и начались между ними столкновения и вражда, и одни из них изгнали других. И те разошлись по стране в поисках пропитания. И стали они все поклоняться истуканам и камням, ибо никто не покидал Мекки, не взяв с собой камня из Святилища (мекканской Каабы).

Где бы они ни селились, ставили этот камень и обходили вокруг него, как обходили вокруг Каабы, желая снискать этим её милость. А ещё они почитали Каабу и Мекку и совершали хадж и умру».

Фиксируемся. То есть, ещё до ислама сформировалась устойчивая практика древних паломничеств в Мекку, уже разделённых на общие и малые. Проверить слова аль-Кальби легко, они повторяются в самой старой биографии пророка Мухаммеда — «Книге жития посланника Аллаха» за авторством жителя Басры Ибн Хишама (ум. в 834 г.). Который довёл до ума более древний источник, несохранившуюся «Книгу военных действий и жития (пророка)» Ибн Исхака из Медины (704-768 гг.).

Культ священных камней и идолов покорил не только Аравию, верить аль-Кальби здесь поостерёгся бы. Как и легенде о разошедшихся потомках рода Исмаила. Строили ещё со времён Двуречья. Но арабский историк естественную причину распространения «каменного фетишизма» нашёл в сверхъестественной силе. Хотя дело куда проще и древнее самой памяти арабов.

Заблуждение перекочевало в Коран. В пережиточных формах существует в XXI веке. Вспоминаем почитаемый мусульманами «чёрный камень» (аль-хаджар аль-асвад) — куски базальта метеоритного происхождения, вмурованные в восточную стену Каабы, скреплённые серебряным обручем на высоте полутора метров. Есть ещё камень «Стояние Ибрахима» во внутреннем дворе Большой Мечети в Мекке. Рядышком со «Счастливым Камнем» и т.д.

Вера в магическую силу «камней», совершаемым к ним паломничествам — до сих пор основа исламского богословия. Только благодаря им даются внятные толкования древних сказаний о пророке Ибрахиме, его сыне Исмаиле. О происхождении всех северных арабов.

Сначала была уверенность: «чёрный камень» — это окаменевший ангел, спустившийся из рая. В день Страшного Суда он оживёт, предстанет в роли заступника за целовавших его верующих. Веками это безоговорочно работало, стоит только присмотреться к отполированной миллионами прикосновений поверхности ещё доисламского периода. Впрочем, мусульмане очень скоро развили скептическое отношение к «культу камней», проявилась более трезвая оценка.

Это говорит сама конструкция «чёрного камня». Он не монолитен, состоит из трёх сравнительно больших и нескольких мелких искусственно скреплённых кусков. Храня таким образом, непростую историю и отношение к себе со стороны верующих. Недоверие к чудесным возможностям «чёрного камня» появилось сразу после зарождения ислама.

Об этом свидетельствует «компромиссное возражение» из уст Омара ибн аль-Хаттаба, второго из четырёх первых «праведных халифов», правившего в Медине в 634-644 годах. Он сказал:

«Конечно, я знаю, что ты только камень, который не может принести ни пользы, ни вреда (так обычно характеризуются в Коране идолы). И если бы я не видел, что пророк тебя целовал, то я бы тебя больше никогда не целовал».

Арабский поэт аль-Маарри (973-1057 гг.) из Сирии в сборнике стихов «Обязательность необязательного» считал: «культ камней» Мекки связан с религиозными обычаями разных народов. Этот вольнодумец относился к исламу, как к «переходной» религии, которая опрокинула прежние древние верования. Но и сама будет повержена со временем. Мыслитель-поэт был чужд религиозной нетерпимости, но считал заблуждениями: христианство, иудаизм, зороастризм и ислам. Писал:

«Твердят христиане: «Всесилен Христос».
Ну, как не дивиться той силе!
Какой бы всесильный безропотно снёс,
Когда его смертные били!

Нам хвалят евреи свое божество,
О добром твердят Иегове.
Он добрый? Как странно! Тогда отчего
Он требует жертвенной крови?!

Обряды персидские дико смешны.
Царю удивляюсь Хосрову,
Ведь, чтобы очиститься, персы должны
Умыться... мочою коровы.

Разумностью, логикой веры своей
И ты не хвались, мусульманин!
В дороге пройдя мимо сотен камней,
Лишь в Мекке целуешь ты камень.

Религия хитрым сплетением слов
Силки для людей расставляет.
Различны силки — неизменен улов:
Глупец в них всегда попадает».

Рождение Аллаха.

Высечь бы где столь гениальные строки… Но продолжим. В культе мекканской Каабы (как в других культах религиозных центров Аравии первых десятилетий VII века) на первое место выдвинулся «бог Аллах». Как? Откуда? Всё просто: его имя образовано от арабского слова «илах» (божество) и приставки «аль». Скорее всего, от арамейского «ал-лаха». Это был древний бог племени курейшитов, вытеснивший всех остальных конкурентов на западе Аравии.

Академик Бартольд (1869-1930 гг.) считал: находившийся в доисламской мекканской Каабе самый большой идол «Хубал» и мусульманский «Аллах» — одно и то же лицо. С Вильгельмом (Василием) Владимировичем согласны почти все серьёзные исследователи ислама.

Это проверятся довольно просто. Поскольку отражает древний обычай восточных семитов, где главного родового или племенного бога не называли собственным именем, применяя термины «хозяин», «господин», («ба'ал», «бел»). Из него развился «культ Хубала», хорошо известный со времён Набатейского царства. Это государственное образование доисламского периода, если помним. С центром в современной Иордании.

Бог Хубалу известен археологам по погребальной надписи из Хегры (первое десятилетие до н.э.). Сохранилось имя собственное «Бен-Хубалу» (сын Хубалу). Сами первые мусульмане сохранили нам обращение к старому богу Каабы — «Ху (в) бал», часто используя местоимение «хуа», со значением: «истина», «бог», «Аллах». Написав его (уже по-арабски) на стенах многих больших и малых, старых мусульманских храмов.

Вот почему Коран, перечислив имена трёх древнеарабских богинь, о «Хубале» категорически промолчал. Так пророк Мухаммед директивным методом утвердил главенство… мужчины. Который не состоит ни с кем в родстве, не имеет семьи. Каждый мусульманин обязан поклоняться новому Богу, не отвлекаясь на традиционное для Востока «женское начало» и сложные связи рода.

Легко проверяется, кстати. Согласно мусульманскому преданию и самым первым биографам пророка Мухаммеда (Ибн Исхак, Ибн Хишам), — его отец носил имя Абдаллах (перевод — «раб Аллаха», которого вроде ещё и не было). А божества племён, которые были покорены курейшитами, — звались «детьми Аллаха». Дочерьми прежнего «Хубала» были богиня Лат (Илат) и аль-Узза. От этого новая религия успешно избавилась.

Ко временам возникновения ислама в хозяйстве араба-кочевника женщина стала терять свои прежние права, занимала всё более подчинённое состояние. Само собой, на этом фоне возвысилось общественное положение мужчины. Счёт родства стал вестись по мужской линии, религиозные сказания всё чаще говорили о мужских божествах и духах. Всегда побеждавших мудростью, влиянием и физической силой.

Коран эту общественную практику делает законом. Отвергает саму возможность существования у Аллаха дочерей и жены. От прежнего божества «отваливаются» богини аль-Лат, аль-Уззы и Маната. Такова суть нового Бога. Люди, гордясь своим потомством, о дочерях стали умалчивать.

«Видели ли вы ал-Лат, и ал-'Уззу, и Манат — третью, иную?». (Коран)

То есть, пророк Мухаммед отсекает прежние верования, семейственность сложного языческого пантеона, оставляя только одну-единственную фигуру. Чтобы эффект усилить, в Коране появляется объяснение: новый Бог не мог иметь детей, потому что «не было у него подруги (жены)». Для чего такое строгое установление?

Это аргумент не сколько против почитания древнеарабских богинь. Самое главное — он направлен против догматов христиан, живших в Мекке, Насрибе, других местах Аравии. Против культа девы Марии (Марьям), богородицы. Прямого заимствования доктрины языческой Исиды.

Наведение порядка.

Пророк Мухаммед появился очень вовремя. Торговый Аравийский полуостров был наводнён вольнодумцами из соседних регионов. Они не принимали традиционных взглядов арабов. Самые разнообразные «еретики» христиан, иудеев и зороастрийцев бежали именно сюда из Византии и Ирана, создав среди местного населения целое направление монотеизма. Их последователи-арабы, отказавшиеся от местного языческого политеизма, но не желая потакать религиям иноземцев — сформировали движение «ханифов», искателей истины.

Среди проповедников «Высшей Истины» были сильны именно политические идеи объединения арабских племён в единое целое. Поскольку культы «предсказателей» были очень могущественны, из своей среды ханифы начали выдвигать и первых «пророков». Звали их «наби». Идеи, ими продвигаемые — надиктованы (якобы) верховным единым божеством.

Так в Мекке появился курейшит Мухаммед, выходец из древнего, но обедневшего рода «хашим», в руках которого находились ключи храма Каабы. Рано осиротев, нанялся пастухом, затем приказчиком при торговых караванах. Женившись на богатой вдове Хадидже, стал владельцем собственного дела. Воспитанный в традициях мекканского культа Каабы, частично разделял взгляды «ханифов». Борьбу с которыми начали уже его последователи.

Например, с пророком Масламой, известным под насмешливо-уменьшительным прозвищем Мусейлима. Он проповедовал далековато от Мекки и Мухаммеда, на востоке Аравийского полуострова. По преданию, прожил более ста лет. Был убит в 633 году во время карательной экспедиции, посланной первым «праведным» мусульманским халифом Абу Бекром. Маслама и его божество «Рахман» (милостивый) создавали серьёзную конкуренцию Аллаху. Это даже отражено в Коране:

«Когда бывает сказано им (курейшитам): поклоняйтесь Рахману, они тогда говорят: А что такое Рахман? Станем ли поклоняться тому, кому ты повелеваешь нам? … и ещё дальше убегают».

Более поздний мусульманский автор Ибн Хишам в «Книге жития посланника Аллаха» приводит предание, в котором проповедь Мухаммеда уже ставится в прямую связь с пророком Масламой. Там имя Рахман заменено на… Аллаха. Впоследствии эпитет стал одним из 99 имён победившего патрона пророка Мухаммеда. Главная формула Веры сохранила «Рахмана»: «Бисми-ллахи-р-рахмани-р-рахим» (Во имя бога, милостивого, милосердного).

Другим прямым конкурентом Мухаммеда стал другой пророк, тоже проповедовавший бога «Рахмана» — Асвад из Йемена (юг-запад Аравии). Он также именовался «посланником Аллаха-Хубала», даже обрёл реальную политическую и военную власть, хоть и ненадолго.

Очень популярной была пророчица Саджах из племени темимитов в Джезире. С ней пророку Масламе даже пришлось заключать полноценный договор. А был ещё пророк Тулейха. Это... в одно и то же время, как начал свою пророческую деятельность Мухаммед.

Выводы.

Период этой волны «пророческих выступлений» в Аравии, как становится понятно из Корана и позднейших арабских преданий (Сунны), — признак острой социальной борьбы, всё строго согласно марксистам. Противоречия с родоплеменной знатью и торговцами-ростовщиками… остальной части населения. Так называемых «саълуков» — бедняков, лишённых средств производства и опутанных долгами.

Это стало следствием всплеска рабовладения, когда привычные места в сельском и домашнем хозяйстве, скотоводстве, на оросительных работах и в охране бесчисленных торговых караванов стали занимать не наёмные арабы… а рабы Африки. Никуда не делись противоречия между оседлыми городами и дикими кочевниками, земледельцами и скотоводами. Как и постоянные вторжения со стороны Византии всяких христианских «цивилизаторов».

А в начале VII века нависла вообще страшная угроза, в восточные провинции Константинополя припожаловали иранские племена. Именно это стало главной побудительной силой для новых идейных течений Аравии. Строго в духе времени, они приняли характер религиозных монотеистических учений. Уже отшлифованных до полного идеала «пророками» и проповедью ханифов.

Где основой стало устранение несправедливости и раздоров. Запрет на откровенный межплеменной бандитизм, военные нападения, стычки, обращение в рабов своих «братьев по крови» и убеждениям. Арабы жаждали спокойной, обеспеченной жизни. Но этого нельзя добиться пастырским словом и мирной проповедью. Поэтому, новая вера взяла в руки меч:

«Удара не жди, а сам скорей наноси удар, Свои защищай колодцы смело с мечом в руках. Не чтишь ты себя — не станут люди другие чтить, А если к чужим идешь — врагов видишь ты в друзьях».

Мотив не случаен. Пророки ханифов уже долгое время говорили о приближении «вести», когда грядёт некий «день». Все невзгоды арабов немедленно прекратятся. Но необходимо его терпеливо дожидаться. Такие проповеди не звали людей бороться за лучшую долю, наоборот — обезоруживали.

Но вовремя появилась идея «мессианства», подсмотренная у иудеев Аравии, когда среди них (на начало VII века) было стойкое ожидание прихода собственного Мессии. На волне обрушивавшихся исторических невзгод «последнего часа».

Но ещё одним главным фактором появления и почти мгновенного распространения ислама стало межплеменное наддиалектное наречие, своего рода «арабское койне». Оно потом легло в основу языка древнеарабской поэзии и прозы. Им был написан и первый Коран, который уделяет немало времени этому факту.

Оставим за скобками фантазии, будто главная книга ислама начертана на небе, ниспослана пророку «на языке арабском, ясном». До Мухаммеда, а это особо выделялось средневековым мусульманским богословам, — арабскому языку Аллах научил первого человека и пророка — Адама. Следом его выучили других посланники (расуль) и наби-пророки. Но язык, который им преподал Аллах, тогда (якобы) не был столь совершенным. А вот в моменты общения с Мухаммедом — неожиданно стал чистейшим.

Это глупость несусветная, конечно. Арабский долгое время шлифовался, изменялся, совершенствовался, как все прочие языки. А в легенде всё перевернуто с ног на голову. Но зато органично введены «косноязычные ранние пророки», посланные Аллахам. Миф полностью сформировался, став почти гладкой Историей.

Посланнику Мусе (патриарх Моисей из Ветхого Завета) дан «Закон» (Таурат, Пятикнижие). Дауду (Давиду) — Забур (Псалтирь), Исе ибн Марйам (Иисусу Христу) — Инджиль (Евангелие). Но они переврали небесный арабский… неучи. Вместе с тем исказили, извратили переданные им Истины. Именно поэтому, чтобы восстановить справедливость, Аллах всё время, век за веком… был вынужден посылать всё новых «наби с расулями» (124 тысячи первых и 300 штук — вторых).

Оригинальная идея, но она стала завершающим штрихом в сознании нового вероучения. Избавившись от языческого политеизма, максимально упростив причинно-следственные связи существования общество «нового типа», собрав самое полезное со времён Вавилона и победив прямых конкурентов пророка Мухаммеда в начале VII века… ислам отправился наводить порядок на Ближнем Востоке. Но это другая история.

-

Атеизм — это эволюционное отклонение от нормы?

Есть такие любопытные люди, которые называют себя «социобиологами». Очень внимательно изучают эволюционные основы культур. Народец склочный, любящий пофилософствовать, но в широте взглядов не отказать. Как в научном подходе к любой проблеме. Сегодня главным вопросом их повестки дня является дилемма: способность исповедовать религиозные взгляды является для человека — врождённой или нет?

Логика железная присутствует порой. Как только доказав, что развитие речи первыми «сапиенсами» стало залогом выживания малых групп и лучшей адаптации в процессе эволюции, — социобиологи взялись… за религиозные воззрения. Как за некий адаптационный инструмент для дальнейшего развития человеческого общества. Хотя ценность предрассудков, невежественных взглядов на окружающий физический мир (никак не подтверждаемых реальностью) кажется сомнительной, вопрос зело любопытный. Рассудим.

Польза религий.

На чём был основан успех человека, как биологического вида? В первую очередь, эволюционным скачком в развитии когнитивных способностей. То есть, особых умений к познанию и установлению причинных связей между явлениями повседневной жизни. На основе этого строились модели прогнозирования последствий его осмысленных действий.

Где здесь место религиозности? Она отвергает прямое соответствие взглядов на мир и физическую реальность. Тот самый эмпирический опыт. Религиозные взгляды тем и волнующи, что отличаются полной неподтверждаемостью реальным опытом.

Всю историю человечества культы и верования заменяли человеку… костыль. Как только мир расширялся и исследовался, росли способности к пониманию. Потянув за собой потребность в понимании. Тот самый «исследовательский зуд», который отправил нас в космос.

Долгое время реальные возможности познания были ограничены несовершенством имеющихся инструментов. Огромное число причинно-следственных связей было невозможно установить нашим далёким предкам. Эту пустоту заполняли вполне эффективным способом — выдуманными причинами и объяснениями мастерства «высших неведомых сил». Тем самым бремя познавательного интереса облегчалось. Религии стали обеспечивать «понимание непонятного».

Было ещё одно условно-положительное свойство. Когнитивные способности человека эволюционировали, усложнялись непрерывно. Это тащило за собой сложные проблемы в эмоциональной сфере. Породив чувство коллективного страха перед будущим (в окружении враждебных природных стихий, невозможность их прогнозировать). Роль «утешителя» опять же взяла на себя религиозность, она помогала снизить тревожность. Со временем вырабатывая «утешающие схемы» убеждений.

Никто не отрицает социальную роль религии. Именно они выстроили иерархические системы человеческого социума. Везде — по-своему, стоит лишь сравнить христианство и буддизм. Хотел человек или нет, но именно религии становились объединяющим фактором, сколачивая родовые группы в племена, племена — в союзы племён, и так далее.

Помимо традиционных представлений о справедливости и выживании, религии сначала неявно, а потом давлением и насилием поддерживали определённый социальный порядок. Это, вне всякого сомнения, повышало устойчивость общества и шансы на выживание. Впоследствии религиозные системы стали вторгаться в другую сферу, моральную. Которая стала инструментом социального урегулирования многих проблем.

Подводим итоги. Религия сопровождала человеческое общество всегда. Появилась и эволюционировала, как важный механизм и функциональное средство адаптации. Если совсем просто сказать: на ранних этапах истории выживали только те племена, где формировались устойчивые религиозные системы взглядов. Они удовлетворяли когнитивные, эмоциональные и социальные потребности. Имели даже генетическую основу, как вариант.

Странности.

Религии насовершали столько плохого, их даже не ругать нужно… трибуналом судить. Скорым и беспощадным. Но главный факт не отменить: подавляющее большинство людей в истории человечества придерживалось (и придерживается) какой-нибудь религии, либо веры в сверхъестественное, паранормальное. Современность это наглядно доказывает.

Если обобщить исследования социологов всех континентов, безусловной верой в Бога (богов, духов, сверхъестественное) страдают около 60% обитателей планеты. Их оппоненты, совершенно не верящие ни во что, — дают смешные 7%. Оставшиеся 23% не уверены. Считают, что не имеют достаточной информации для перехода в тот или иной лагерь. В жизнь после смерти верят свыше 70%, отрицают это — 17%... и так далее, но картина маслом: религиозность человеческого коллективного сознания никуда не исчезла.

Удивительное дело, но развитые страны не сильно отстают от «третьего мира» в этом вопросе. Одно время это было парадоксом. Но вторая половина ХХ века показала: дело в стремительно расширяющемся информационном поле. Вымывая паству из традиционных конфессий, «религиозность сознания» приводит отказников не в стан атеистов. А в различные около-религиозные секты, культы «энергий», общественные движения, товарищества забавных «агностиков».

Так появилась краеугольная проблема социобиологов: что такое религия, каковы причины её столь выдающегося положения в обществе? Несмотря на труды откровенного меньшинства рода человеческого, доказавшего: все законы мироздание имеют рациональные научные объяснения. Но человечество, в социологическом своём большинстве, отказывается с этим соглашаться. Получается что…

Религия — это норма?

Атеизм… отклонение от нормы? Окончательных ответов не найдём. Даже несмотря на попытки создать специальную дисциплину, «психологию религии». Исследования там ничего, кроме яростных споров — не генерируют.

Пока сошлись на компромиссе. Толерантной и взвешенной точке зрения. В приличном обществе считается: религия в человеческом обществе — универсальный феномен. Точно такой же, как институт семейных отношений (в любой форме) или развитый, грамматически сложный язык. Это научный подход. Потому что этнографам не известны культуры, в которых отсутствуют религиозные воззрения, так или иначе влияющие на жизнь общества, регулирующие его жизнедеятельность. Нет таких, не с чем сравнить…

Поэтому, разумным будет предположить: истоки всех общественных институтов и универсалий, созданных человечеством за свою историю, — заложены в самой его природе. Это как лингвистика доказала: любой нормальный, психически здоровый ребенок имеет «генетически обусловленную» способность выучить любой язык (даже несколько).

Не нужно выдумывать специальные методики, просто поместите малыша в чуждую языковую среду. Заговорит очень скоро и бойко. То есть, национальный язык каких-то конкретных территорий не «запрограммирован» в генах. Это такая общая физиология мозга «сапиенсов», нацеленная на обретение языковых навыков. Она появилась в результате эволюционного развития всего вида.

Следуя такой логике, делаем вывод… Человек обречен на религиозную деятельность сознания? А схемы религиозного поведения наследуемы, так же как пять пальцев на руках и ногах? А вот тут придётся сказать «стоп». Нет, не наследуемы. Необходимо отделить функции определённых убеждений… от их содержания.

В своё время религиозные убеждения были инструментом регулирования когнитивных способностей, вполне удовлетворяли потребности архаичного человека. Но наступил исторический момент, когда процесс эволюции средств познания вступил в противоречие с мистическим мировоззрением. А религии немедленно стали играть реакционную роль, становясь механизмом подавления. Откровенной обузой в тех областях, которые обеспечивали прогресс. Даже там, где всегда господствовали.

Последствия.

Голландский философ Спиноза, будучи скептиком и рационалистом, практически исключил Бога из картины мира. Поставив между ним и Вселенной… знак равенства. Создав новое божество, совокупность всех законов природы. Тем самым породив атеизм, объяснение устройства мироздания с использованием научных методов (без привлечения сверхъестественных сущностей).

Научная либо рациональная картина мира стала заменять религиозную. Хотя обе служат удовлетворению одних и тех же потребностей — объяснению окружающих нас процессов. Только вот существенные различия присутствуют, как ни крути.

Религии развиваются в ответ на внешние изменения (хотя чаще их тормозят, либо неуклюже пытаются адаптироваться к современным знаниям). Науке же присуще неумолимое внутреннее развитие, которое остановить вообще никак не получится. Там постоянная смена идей, подходов, нет авторитетов. Если что-то доказательно устаревает, замшелые «столпы» опрокидываются без всякого сожаления.

Если какая-то наука прекращает развиваться, она тут же становится… религией. Со своей иерархией «авторитетов», поклоняющихся «патриарху». Секта. Примеров тому множество. Наука объясняет лишь то, что способна объяснить. Честно оставляя за пределами толкований самое широкое поле неопределённости и неизвестности. Это её основа: непостоянство и неопределённость. Баснословная цена рациональности и практической эффективности.

Это лишает человека прежнего исторического и эмоционального комфорта. Подтачивает уютную стабильность. Вмешивается безжалостно в сверх-обобщения. Не в силах их заменить, лишь откусывает кусок за куском от туши «понятного мироздания». Постепенно приучая человека эмоционально полагаться на себя самого. Подвергая ревизии внешнюю поддержку религиозных идей.

Выводы какие?

Атеизм (читаем — научность познания мира) становится новой эволюционной ступенью развития общества. Предполагает большую психическую зрелость, способность успешно справляться с неизбежными тревогами. Сегодня явление буксует в «псевдо-атеизме», когда человек традиционных конфессий «обижается на Бога». Не услышавшего молитву, не исполнившего просьбу, а то и… отчаянную мольбу о помощи. Принимает решение «не верить». Не избавившись от мистического образа мыслей.

Главная проблема атеизма — невозможность удовлетворить эмоциональную устойчивость общества, у религий (ставших политическим инструментом) это пока получается лучше. Похожая ситуация складывается в социальной сфере. При отказе от религии, моральное поведение… приходится переосмысливать. Это большая внутренняя работа, сугубо индивидуальная. Так называемое формирование «зрелой личности». Когда очень легко оступиться, угодив не в атеизм… а в нигилизм. Порой самых мерзких форм.

Но человечество очень медленно движется в этом процессе. Многое делает, чтобы выработать полный набор заместительных инструментов, шаг за шагом отодвигая религиозность. Появились рациональные правила общественной жизни, где для спокойствия и комфорта не нужно молиться, благодарить Высшее существо. Многие биологические потребности удовлетворяются автоматически, становятся само собой разумеющимися спутниками цивилизации.

Но… увы, согласно социологии, счёт пока не в пользу рационализма, научности взглядов на мироздание. В рамках биологической природы человеческого вида атеизм пытается сказать: я есть более зрелая, взрослая форма мировоззрения. Но общий уровень развития человечества не согласен с этим, крепко вцепившись в былые предрассудки. Либо заменив на агностику и политику. Здесь бесполезна пропаганда атеистических идей. Только время. Именно оно нужно для «повзросления общества». Не отдельных его представителей…

Возьмём христианского Бога европейских широт. Который уже трижды умер. Первый раз на кресте, второй — под неумолимым натиском научно-технического прогресса и вольнодумства XIX века. Третий раз тоже явно почил… Где-то между Верденом и Сталинградом, Ипром и Аушвицем, Белградом и Чечней. Вчистую проиграв политике, идеологиям, «белому шуму» пропаганды.

Как без него жить? Это уже не вопрос философии-обманщицы. А голого беспристрастного анализа, здравого рассудка, знания истории. Что ещё должно произойти, чтобы понять — ресурс себя исчерпал. Когда во Имя Его убивают, приговаривают к тюрьме, а попы освящают орудия смерти: танки и ракетные комплексы… Но нет, к этому общество относится с почти вселенским благодушием.

В ХIХ-ХХ веках уже было всеобщее помешательство. Реконкиста наоборот. Когда антиклерикалы и агностики превратили утраченного ими христианского Бога в нечто, гарантирующее контроль над европейским обществом: культы народа, расы, класса, гипотетического человечества, сверхъестественного. Породив идеологии, «национальные идеи».

Стоит вспомнить знаменитое высказывание Иоанна-Павла II, который очень надеялся после распада социалистического лагеря на какое-то возрождение общей христианской идеи. Но с горечью признав: «Европа живёт так, как будто Бога не существовало». Как оказалось, эта старушка действительно спокойно обходится без «глубоких духовных ценностей». Даже ухитряется существовать в условиях демократии, процветая. Со всеми разноцветными издержками и перекосами. Почему?

Да просто перебаливает, её ещё не отпустил синдром 1947 года. Когда позади остался Гитлер, в стороне возник «железный занавес» с ракетной угрозой взаимного истребления, а по всей округе процветали колониальные империи. Появилась замена Богу, острое желание ликвидировать раздражители, побороться за «права» отдельного взятого человека. Так начались новые войны в умах.

На три фронта: антифашистском, антитоталитарном, антиколониальном. Без всякой жертвенности одному Богу. Это обычная борьба с глобальными угрозами. Настоящими или вымышленными. Сегодня они назначены в климате, миграционных процессах, исламском радикализме, справедливости распределения доходов… и России (куда без нас, кем ещё обывателя пугать?).

То есть, налицо эволюционный процесс. Евросоюз — это общество вне Бога, все живут по единому Закону. Который предусматривает отказ от гипотетического Зла, посильную с ним борьбу. Как понимают. Коряво и смешно порой, зато поступательно.

Не без рецидивов «взросление» происходит. Христианские Церкви потерпели поражение в двух мировых войнах, оступились в Югославии и Африке, на Ближнем Востоке и Афганистане. Мессианство закончилось. Слишком много смертей. А применение традиционных чрезвычайных мер — не приводит к желаемому результату.

«Бог умер в Европе», эту новость встретили на редкость спокойно. Не завывают, как у нас или в мирах ислама о «крушении исторических скреп и духовных ценностей». Почему? Потому что зрелое мышление нарождается. Трагедии на земле затмевают трагедии на иллюзорных небесах.

Если эти корявенькие демократии начнут извлекать правильные уроки упадка их религий — шагнут дальше. Избавятся от тревожного «азиатского синдрома», недоверия ко всему восточному — вообще умнички. Но пока раскорячены. Религиозность мышления никуда не делась. Из «мировых угроз» настойчиво лепятся новые религии. Если не остановятся в мифотворчестве… XXI век опять плохо закончат.