"…русские обыкновенно ездили учиться чему-нибудь за границу, а меня приглашают не учиться, а наоборот, учить немцев. Это случай такой выдающийся, и Кольцов, и Семашко (народный комиссар здравоохранения РСФСР) меня уговорили".

Наковальни для Красной армии. Испытания немецких трофейных танков

Кошачьи под прицелом

Примечательно, что к началу Великой Отечественной войны в советской армии не существовало самостоятельной трофейной службы. Только в августе 1941 года появился единый трофейный орган, руководство которым осуществлял отдел эвакуации штаба тыла Красной армии, который, в свою очередь, был сформирован на базе экономического отдела Генштаба. На фронтах работали эвакуационные отделы в управлениях тыла и уполномоченные по сбору трофеев. И так далее по армейской организационной структуре вплоть до полка, где были отдельные уполномоченные по трофейному имуществу, в обязанности которых также входил сбор и учет металлолома. Впервые противник оставил Красной армии богатые трофеи в период отступления под Москвой, когда с 16 ноября по 10 декабря 1941 года на полях сражений бросили 1434 танка и множество другой менее ценной техники.



Важной частью работы трофейных команд был отбор наиболее ценных и ранее неизвестных образцов гитлеровского вооружения, которое в дальнейшем обязательно изучалось в тыловых подразделениях. В приложении к бронетанковой технике изучением и испытанием занимался Научно-испытательный автобронетанковый Полигон №108 (НИАБТ) в подмосковной Кубинке. С началом боевых действий вблизи столицы Полигон был передислоцирован в Казань – постановление Государственного Комитета обороны по этому поводу датируется 14.10.1941 года. Кроме эвакуации, серьезно сократили штат НИАБТ — с 325 человек до 228, при этом ликвидировали самостоятельный отдел брони и вооружения. Это было вызвано, помимо прочего, слабой материальной базой фермы сельскохозяйственного института г. Казани, где теперь располагался Полигон. Не было артиллерийского полигона, что фактически поставило крест на испытаниях брони и вооружения, в том числе трофейного. Хронически не хватало жилых и лабораторных помещений. Поэтому при первой возможности требовалось либо кардинально улучшить условия на новом месте базирования НИАБТ, либо вернуть обратно в Кубинку. Остановились на последнем и в конце января 1942 года из Казани отправили 25 человек для восстановления материальной базы. Теперь подразделение в Кубинке стали официально именовать филиалом НИАБТ.





Среди всего спектра работ Полигона можно выделить теоретические и практические исследования немецких танков LT vz.38, Т-III, Sturmgeschütz III и T-IV, по итогам которых военинженером 3 ранга Радичуком И. А. были выпущены памятки артиллеристу с указаниями о том, куда и чем стрелять. В дальнейшем сотрудниками Полигона было выпущено не менее десяти справочников и памяток по уничтожению различной немецкой бронетехники. Надо сказать, что вся эта работа шла параллельно с испытаниями отечественной техники и разработкой новых способов борьбы с немецкими танками. Так, в самом начале войны в июле 1941 года в НИАБТ предложили конструкцию мортирки для метания гранат РПГ-40. Мортирка, приспособленная для использования с винтовкой образца 1891 года, позволяла метать гранаты на 60-70 метров. Разработал эту новинку инженер-артиллерист Иванов Б.А., который спустя пару месяцев провел серию испытаний еще нескольких противотанковых средств, а именно связок из пяти РГД-33; устройства подрыва днища танка толовой вьюкоминой, носимой собакой; новых ручных противотанковых гранат. По итогам испытаний были выпущены доступно оформленные иллюстрированные альбомы и памятки.

Первым среди по-настоящему интересных трофейных экспонатов в Кубинку попал танк «Тигр». Историк танкостроения Юрий Пашолок в материале «Тяжелый трофей» утверждает, что это были машины с башенными номерами 100 и 121 из состава 502-го тяжелого танкового батальона, попавшие «в плен» еще в январе 1943 года под Ленинградом. Испытатели НИАБТ получили танки только к апрелю. Один танк было решено расстрелять в срок с 25 по 30 апреля в исследовательских целях из различных калибров, а второй — использовать для изучения могущества пушки. Описывать историю со второй машиной не будем, так как это выходит за рамки целей данного материала. Мишень из семейства «тяжелых кошачьих» начали расстреливать из легкого Т-70, причем сразу же подкалиберными снарядами. Пробить 45-мм пушкой 20-К удалось только в 80-мм борт с дистанции 200 метров. 45-мм противотанковая пушка образца 1942 года верхний лист борта смогла пробить только с 350 метров, причем только подкалиберным. Обычной болванкой борт не пробивался вплоть до 100 метров. Естественно, испытатели в очередности калибров для обстрела танка шли по нарастающей, и следующей стали 57-мм ЗИС-2 на пару с британской 6-фунтовой противотанковой пушкой QF 6-pounder 7 cwt. Орудия пробивали борт с 800-1000 метров, а лоб отечественная пушка не поразила даже с 500 метров. Подходить ближе испытатели не стали, очевидно, резонно посчитав, что на таком удалении от танка у расчета орудия очень мало шансов выжить. Юрий Пашолок предполагает, что на дальности в 300 метров ЗИС-2 все-таки должен был пробить лоб «Тигра» (конечно, при удачном стечении обстоятельств). В пользу этой версии говорят результаты аналогичных британских испытаний, когда 6-фунтовая пушка поражала танк именно в таких условиях. Далее по рангу штатовская 75-мм пушка М3 танка М4А2, которая в зависимости от снаряда поражала борт «Тигра» на дальности от 400 до 650 метров. В лоб танку не стреляли, видимо, решили зря не тратить снаряды.



А вот с 76-мм пушкой Ф-34 случился провал – ни с одного ракурса ни одним снарядом броню немецкого танка не удалось пробить ближе чем с 200 метров. Зенитное орудие 3-К калибром 76 мм оказалось ожидаемо эффективнее, но не превзошло по бронепробиваемости ранее испытанную американскую пушку. Можно сказать, что эпохальным стало испытание 85-мм орудия 52-К – снаряд поражал борт танка уже с 1000 метров. Именно эта пушка, как известно, в дальнейшем будет устанавливаться на средние и тяжелые отечественные танки. С увеличением калибра обстреливаемых орудий подопытному «Тигру», само собой, становилось всё хуже. И это при том, что из 107-мм пушки М-60, 122-мм гаубицы М-30 и 152-мм пушки-гаубицы МЛ-20 испытатели вообще не смогли попасть в цель! Зато попала 122-мм пушка А-19, и первый же снаряд прошел через лобовой лист, вырвав кусок брони из кормы. Второй пробил лоб башни и сорвал её с погона. После этого А-19 получило прописку в качестве танкового и самоходного орудия.

Тяжелая судьба гитлеровского танка

Следующим вызовом для специалистов НИАБТ стал новый немецкий танк «Пантера». Летом 1943 года организовали командировку личного состава Полигона в район Курской дуги для исследования подбитых «кошек» в ходе оборонительных боев на Воронежском фронте. В течение восьми дней в конце июля 1943 года изучению подвергся 31 танк, павший на участке прорыва фронта гитлеровцами вдоль шоссе Белгород – Обоянь шириной 30 и глубиной 35 км. Уникальность подготовленного отчета по итогам работы в том, что впервые были получены статистические данные, позволяющие достаточно уверенно говорить о поражаемости и характере защиты «Пантер». Итак, из 31 танка 22 были подбиты артиллерией, всего 3 танка налетели на мины, в один танк удачно попала авиабомба, одна «Пантера» увязла в окопе, 4 танка просто сломались. Выход из строя по техническим причинам составил немаленькие 13% — об этом стоит вспомнить, когда в очередной раз затевают разговор о неудовлетворительном качестве отечественных Т-34. Немцы на момент запуска в производство «Пантеры» не вели военные действия на собственной территории, у них не было катастрофы с эвакуацией танковых заводов, и все равно на конкретном участке фронта 13% танков полегли из-за технического и конструктивного брака. Но вернемся к тем 22 танкам, которые немцы потеряли по причине огневого воздействия советской артиллерии. Самое неприятное, что увидели специалисты НИАБТ, были 10 попаданий в лобовой лист, из которых ни один не был сквозным — только рикошеты. В башню немцам прилетело 16 снарядов, и все поразили броню насквозь. Особо стоит отметить 32 фатальных для «Пантер» попаданий в борта, корму и танковую пушку – очевидно, советские борцы с танками успешно адаптировались под новую гитлеровскую машину и поражали "кошку" фланговым огнем.

Естественно, инженеры НИАБТ не могли не испытать трофейный танк на устойчивость к снарядам в условиях импровизированного полигона. Жертвой стала «Пантера» с бортовым №441 — очевидно, самая «живая» среди оставшихся. Работал по танку Т-34-76 с дистанции 100 метров. Обстреливали верхнюю лобовую деталь (20 снарядов) и нижнюю (10 выстрелов). Все снаряды с верхнего листа лобовой брони рикошетировали, а в нижнем оказалась лишь одна пробоина. Поэтому 76-мм пушкой (как и подкалиберным 45-мм снарядом) теперь рекомендовали стрелять исключительно в борта «Пантера».

В отчете по данным испытаниям есть интересные моменты. Прежде всего «Пантера» оценивается как более мощный танк, чем Т-34, а также КВ. Преимущество у немцев было в лобовой броне и артиллерийском вооружении. Отметили испытатели, что у гитлеровского танка смотровые отверстия водителя и радиста закрываются крышками заподлицо с лобовым листом, поэтому снаряды от них рикошетируют. Все это серьезно контрастировало с ослабленным крышкой люка механика-водителя и маской курсового пулемета лобовым листом Т-34. Далее в отчете шли материалы по специфике использования танков «Пантера». Немцы свои танки стараются использовать в бою, по возможности, вблизи дорог с твердым покрытием, а также в привязке с эскортом из T-III и T-IV. Огонь по танкам и другим целям ведут с дальних дистанций, стараясь не допускать близкого контакта с советскими бронемашинами. Атакуют прямолинейно, понимая силу лобовой брони и слабость бортов, стараются не маневрировать лишний раз. В обороне действуют из засад, а при отходе пятятся, оберегая слабые места от огня противника. На каждом танке есть специальный заряд с детонатором, который поджигается через бикфордов шнур и предназначается для подрыва аварийной «Пантеры».



В начале августа 1943 года исправная «Пантера» попала на Кубинку уже для полноценных испытаний, в том числе и ходовых. Исследование брони и её обстрелы только подтвердили верность выводов на Курской дуге – немцы серьезно дифференцировали бронирование, ослабив борта. Все-таки в немецкой табели о рангах это был средний танк, и его неуязвимость должна была быть чуть ниже, чем у старшего «Тигра». Как и в случае с тяжелым «Тигром», первым расстреливать «Пантеру» принялся Т-70. Здесь его 45-мм пушка смогла поразить вертикальную броню борта около катков с 500 метров, а наклонная держала удар даже с 70-80 метров. Ф-34 калибром 76 мм поражала борт с 1 километра, а лоб из неё и не обстреливали – хватило опыта полевых стрельб на Воронежском фронте. Первой, кто решился попробовать на зуб лоб «Пантеры», стала 85-мм пушка Д-85, и ничего хорошего из этой затеи не получилось. Сыграли роль наклонные броневые листы, заставляющие снаряды рикошетировать. Теперь уже задумались о замене 85-мм пушки на тяжелых танках и САУ. Дальнейшие испытания были больше похожи на избиение гитлеровской машины. 122-мм снаряд уверенно пробивал «Пантеру» в лоб, а выстрел в борт прошивал танк насквозь. Когда ударили 152-мм снарядом из пушки-гаубицы МЛ-20, случился рикошет на лобовом листе, оставивший внушительный пролом, не дающий экипажу никаких шансов на выживание.

Естественно, гитлеровский «зверинец» на этом не закончился. В истории НИАБТ из Кубинки еще были резонансные испытания САУ и нескольких тяжелых танков.