Противорадарная маскировка в наземных операциях
РЛС "Фара-ВР", установленная на АГС. Очень опасный противник ввиду дальности и точности обнаружения
Радары постепенно перемещаются с неба на землю и становятся одним из факторов успеха в наземных сражениях. В последние годы появилось довольно много образцов радиолокационных станций разведки наземных целей.
Например, «Фара-ВР» может обнаружить танк на расстоянии до 10 км, пехотинца на расстоянии до 4 км, с погрешностью не более 0,3 градусов по азимуту. Она может служить для наведения крупнокалиберных пулеметов или гранатометов. Есть также унифицированный радар «Кредо-1Е», способный обнаружить танк за 40 км, человека за 15 км, и отслеживать одновременно 20 целей. Правда, в отличие от «Фары», весом 12 кг, «Кредо-1Е» уже требует автомобиля для перевозки в силу веса в 100 кг. Плюс еще авиационные радары различных типов часто используются для разведки наземных объектов и целей.
В свете этого обстоятельства возникает задача развития радиолокационной маскировки и защиты. В отличие от самолетов или кораблей, которые можно специально спроектировать с учетом радиолокационной малозаметности, с наземной техникой это сделать намного сложнее, а люди так и вообще почти не поддаются такой переделке. И что же предпринять в таком случае?
Старый добрый диполь
Одним из хороших решений по радиолокационной маскировке наземной техники и людей может быть дипольный отражатель, хорошо всем знакомый как пассивная помеха для подавления вражеских радаров.
В таком же качестве он может применяться и на земле, только с некоторыми отличиями. Если любой наземный объект сильно радиоконтрастен и снизить его заметность нельзя, то нужно пойти другим путем — добавить побольше ложных объектов, чтобы между ними затерялись настоящие. Ложные объекты должны отражаться на радаре первыми, и для этого лучше всего подходят отражатели. Дипольный отражатель, представляющий собой полоску фольги длиной в половину длины волны радара (для упомянутых выше радаров, работающих в диапазоне 10-20 ГГц с длиной волны 1,5-3 см, длина дипольного отражателя будет колебаться от 0,7 до 1,5 см), либо отрезок металлизированного стекловолокна, прекрасно подходит для создания многочисленных ложных целей и помех. Он дешев и технологичен в массовом производстве, дипольные отражатели можно делать кустарным способом из подходящей фольги. Пачку таких отражателей можно дать каждому солдату.
Простая вроде вещь — дипольный отражатель, а как трудно найти хорошую фотографию! Поэтому пока удовлетворимся этой, низкокачественной. Простейший дипольный отражатель — это действительно полоски фольги. Эти авиационные длинные, против радаров ПВО, а против наземных радаров они будут очень короткие, 1—1,5 см
Тактически применение дипольных отражателей сводится к двум приемам. Первый состоит в том, чтобы вообще их набросать побольше и везде, на деревьях, камнях, домах, на любых объектах, чтобы при любом использовании радара он забивался этими ложными отметками. Этот способ годится и против авиационных радаров, в том числе и AWACS. Если некоторый район, в котором действует соединение, засыпать дипольными отражателями, то в этой каше непросто будет разобраться. Второй способ состоит в создании ложных объектов, которые могут ставиться и убираться. Например, полотнище, лист картона или фанеры с наклеенными дипольными отражателями. Если речь идет о полотнище для создания ложных целей, то оно может быть и фабричного производства, когда ткань прошивается металлизированной нитью так, чтобы получался дипольный отражатель для разной длины волны.
Если первый метод просто затрудняет противнику использование радаров, то второй метод нацелен на его обман. Как и в любой маскировке, использование таких средств требует тщательно разработанного плана, учета всех обстоятельств, иначе она может оказаться малоэффективной.
Защита поглощением
Другая разновидность радиолокационной маскировки — это так называемый «черный диполь», представляющий собой полосу или отрезок волокна из радиопоглощающего материала, тоже в половину длины волны. В постановке радиолокационных помех их часто использовали для усиления защитного эффекта полос и облаков дипольных отражателей. Очень простое и дешевое средство: сотни маленьких отрезков графитовых, углеродных или других радиопоглощающих нитей. Этот материал поглощает радиоизлучение не полностью и отражает часть его в сторону радара, однако поглощение весьма ощутимое, а отражение очень слабое, так что «черный диполь» создает хороший экранирующий эффект.
Углеродных нитей сейчас производится и продается большое количество
На основе углеродного волокна разработаны радиопоглощающие материалы, которые могут поглощать излучение с длиной волны от 3 мм до 30 см. Это выглядит как очень ворсистый ковер, в котором волокна разной длины.
На основе «черного диполя» можно делать маскировочные материалы. Это может быть, к примеру, полотнище из нетканой ткани маскировочной окраски, в которую впрессованы отрезки углеродного волокна необходимой длины.
Радиопоглощающий материал серии "Терновник"
Т-90 в радиопоглощающей защите. Это все тот же "Терновник". Правда, я думаю, что именно такой подход, как на фото, для боевых условий совершенно не годится. Такая защита будет собирать пыль и грязь. Танк быстро превратится в подвижную кучу грязи
Его можно изготовить и кустарными методами, простегав ткань стежками углеродного волокна необходимой длины.
Такое полотнище устанавливается для защиты какого-либо объекта от радиолокационной разведки противника. Этими полотнищами можно прикрывать окопы, огневые точки, технику, затрудняя ее обнаружение радиолокационной разведкой противника.
Методы могут сочетаться, когда «черный диполь» снижает заметность настоящей техники, а обычный диполь создает ложные цели в другом месте. Применение этих средств маскировки можно варьировать применительно к условиям и обстановке. Например, настоящая огневая точка прикрыта поглощающим полотнищем, а вокруг с помощью дипольных отражателей создано несколько ложных целей.
Думается, что на основе радиопоглощающих материалов, таких, как углеродные нити и ворсистые материалы из них, можно сделать накидку, которая будет весьма эффективно снижать заметность пехотинца и в радиолокационном, и в тепловом диапазоне. Углеродное волокно очень мало теплопроводно и должно хорошо экранировать тепловое излучение тела человека.
Методы, может быть, и не идеально эффективные, но вполне применимые, способные достичь необходимого эффекта. Самое главное в них состоит в том, что такие маскировочные средства против радиолокационной разведки можно производить легко и просто, используя самые разнообразные подручные материалы (рулон обычной пищевой алюминиевой фольги можно превратить в «танки», «орудия», «самолеты»), и применять их во всех подразделениях, вплоть до отдельно взятого солдата. Если радары, особенно компактные наземные радарные станции, выйдут на поле боя, то у каждого должна быть противорадиолокационная маскировка. К этому следует подготовиться заранее.
БМП-1. Танкодесант
Написать продолжение про БМП-1 меня заставила дискуссия в комментариях, в которой многие недоумевали, почему мотострелки предпочитают ездить сверху на броне, а не сидеть в десантном отделении. Многие это объясняли тем, что БМП-1 и аналогичные ей машины крайне недостаточно защищены от обстрела и подрывов на минах, а вот израильские супербронетранспортеры…
Не так давно я прочитал мемуары Е.И. Бессонова "На Берлин!". Это мемуары командира взвода/роты из состава 49-й механизированной бригады, 4-й танковой армии. Почему взвода/роты? Потому что Бессонов был командиром взвода, но почти всегда командовал всей ротой, поскольку ротный командир то появлялся, то исчезал, совершенно непредсказуемым образом, а его самого ротным почему-то так и не назначили.
Мемуары хорошие. Автор обладал цепкой памятью, хорошим слогом и способностью интересно рассказывать. Самое интересное в другом: Бессонов командовал танкодесантом, пехотными подразделениями, посаженными на танки, которые входили в прорыв обороны и рвались вперед, разрывая тылы противника. В таком качестве он прошел от Львова до Берлина, в почти непрерывных боях, и был удачливым и везучим командиром; только один раз был серьезно ранен. В своих мемуарах он, на примере целого ряда эпизодов, он довольно подробно описал тактику танкодесанта и ее особенности.
В основных чертах задача танкодесанта состояла в том, чтобы после прорыва обороны противника как можно быстрее двигаться вперед, по определенному направлению, по дороге захватывая населенные пункты, важные дороги, мосты, а также уничтожая заслоны, колонны и отряды противника. Бессонов чаще всего действовал на острие этого движения, в 5-7 км впереди своей мехбригады, и должен был освободить дорогу для основных сил мехбригады и не допустить перехвата ее противником. В силу этого обстоятельства перед ним иногда ставили оборонительные задачи.
На мой взгляд, эти мемуары весьма важны для понимания тактики танкодесанта и понимания того, почему с тех пор мотострелки предпочитают ездить на броне, а не в десантном отделении.
Обдумывая эту статью, я столкнулся с трудностью объяснения разницы между ездой мотопехоты на танках и бронетранспортерах. Она явно была и хорошо ощущается в мемуарах Бессонова, но он не дает ей определения в силу самоочевидности этого момента для него самого. С первого взгляда кажется, что БТР лучше танка, но бойцы танкодесанта 49-й мехбригады так не считали, и предпочитали Т-34. Когда им дали ИС-2, он им понравился больше: более широкая корма — удобнее сидеть, и пушка. 122-мм пушка — это был аргумент. Бессонов описывал, как в одной из не слишком удачных атак, танкисты пришли им на помощь и их ИС-2 одним снарядом пробил сразу два немецких штурмовых орудия. "Такого чуда я еще не видел", — писал Бессонов.
Обозревая описания схваток в мемуарах Бессонова, я пришел к выводу, что танк имел для мотострелков три важных преимущества перед любым БТР, даже перед Sd Kfz 251.
Во-первых, возможность моментально соскочить с танка. Многие бои начинались так. Ехали они по дороге, тут их обстреляли ружейно-пулеметным огнем, пехота попрыгала с танков и развернулась в цепь. Бойцы специально тренировались и умели прыгать на ходу, прыгали в разные стороны, так что цепь у них получалась сама собой. Из БТР так не выпрыгнешь. Выход десяти человек из того же немецкого Sd Kfz 251 занимает гораздо больше времени, и солдаты некоторое время неизбежно скучиваются позади машины, где их может скосить удачная пулеметная очередь, где их можно поразить минометной миной или даже ручной гранатой. БТР для высадки солдат должен остановиться, то есть стать мишенью. Потом, даже при попадании снаряда в танк, у пехоты была возможность прыгнуть и отбежать. Если в БТР с пехотой попал снаряд, то это почти всегда вело к гибели большей части солдат или даже всех.
Во-вторых, бойцы ехали на танке, сидя вдоль бортов за башней или, иногда, перед ней, с оружием в руках (по-другому было нельзя, никаких креплений для оружия танкодесанта на танке не было). На танке обычно ездило по 7-8 человек, и это означало, что экипаж танка получал наблюдателей, которые видели все, что происходит вокруг. Это важный момент. Обзор из танка (да и любой другой бронемашины) был плохой, а танкодесантники видели дальше и лучше, чем танкисты, почему замечали засаду или фаустников раньше. Дальше прикладом по броне, чтобы предупредить танкистов, прыжок на землю и огонь. В БТР солдаты сидели внутри, спиной к бортам, и, разумеется, ничего не видели. На БТР наблюдать мог только стрелок пулемета, иногда солдаты могли вставать на сидение и смотреть над бортами. Но и в этом случае обзор был хуже, чем у танкодесанта.
В-третьих, танкодесантники могли стрелять прямо с брони, если видели противника поблизости. Бессонов пишет, что они весьма часто вели такие бои, не сходя с танков, всей огневой мощью посаженного на танк подразделения. Они на скорости проскакивали улицу, на ходу обстреливая противника, застигнутого врасплох. Так чаще делалось ночью — излюбленное время для езды танкодесанта. Если же они видели, что противник был силен, имел укрепленные позиции, бронетехнику, или открывал сильный огонь, то тут танкодесантники спешивались и вели уже нормальный пехотный бой при поддержке танков. В БТР возможность использования оружия десантом была ощутимо ограниченной. Конечно, можно было встать на сиденье и стрелять поверх борта, но куда менее удобно, особенно в движении. При выходе из БТР солдаты переставали стрелять, происходило самоподавление огня, дававшее преимущество противнику.
Именно в силу возможности видеть, стрелять и спрыгнуть, бойцы танкодесанта ездили на танке и не пытались сменить его на бронетранспортер. Если сформулировать главное различие танкодесанта и бронетранспортера, то оно состоит в следующем. В танкодесанте боец в любой момент мог активно участвовать в бою. В БТР же солдаты некоторое время были мишенями, не способными участвовать в бою. Пока БТР остановится, пока откроют двери, пока все выйдут, разбегутся и развернутся в цепь — сколько времени пройдет? Минута или около того. За это время их успеют изрешетить.
БТР в его классической немецкой версии (в СССР были аналогичные образцы) годится против слабого и малоинициативного противника с одними винтовками. Тогда броня защищает от пуль, пулемет подавляет противника, пехота выбирается наружу, разворачивается в цепь и завершает атаку. Под такую тактику боя и такого противника он и создавался.
Если же у противника есть крупнокалиберные пулеметы, пушки и танки, и ведет он бой зло и напористо, то БТР — это мишень. На дистанции спешивания пехоты, БТР окажется в досягаемости этих пушек и танков, и тонкая броня его не защитит. Если же высаживать пехоту раньше, то ему и броня не нужна. Броня против вооруженного и решительного противника — весьма условная защита. Немцы в середине войны это поняли, и потому использовали Sd Kfz 251 в качестве проходимого грузовика и мобильной огневой точки, вооруженной пулеметом, иногда огнеметом или даже реактивными снарядами.
По моему убеждению, БМП-1 наследовала именно тактику танкодесанта, и адаптировалась под нее. Поэтому мотострелки и должны были штатно ездить сверху, тогда как десантное отделение выступало лишь временным укрытием, когда вражеская оборона прорывалась ядерным ударом, и бронетехника шла под ядерный грибок.
Для того чтобы пересидеть ударную волну ядерного взрыва, укрыться от проникающего излучения, а потом проехать в облаке радиоактивной пыли, тесного и низкого десантного отделения БМП-1 было достаточно. Бои в зоне ядерного взрыва могли быть (для чего десантное отделение оснастили приборами наблюдения и амбразурами для ведения огня), но с низкой вероятностью. Потом, как уже говорилось, танки должны были добить все, что уцелело после ядерного удара.
Но на этом война не заканчивалась, а наоборот, вступала в свою самую разухабистую фазу. Пробив оборону или уничтожив группировку противника, закрывающую дорогу, советские войска выходили на оперативный простор вражеского тыла. Здесь перед ними вставали задачи точно такие, какие были в войну у танкодесанта: ехать вперед, сбивать заслоны, уничтожать отряды противника, захватывать мосты, поселки, города. После прохода зоны ядерного взрыва, БМП-1 загоняли в ближайшую речку или озеро, окатывали водой, чтобы смыть радиоактивную пыль, затем мотострелки усаживались на броню и устремлялись вперед.
БМП-1 была гораздо удобнее для танкодесанта, чем Т-34. Во-первых, почти плоская крыша корпуса и небольшая высота машины; удобнее сидеть и удобнее прыгать. Во-вторых, плавучесть избавляла мотострелков от необходимости искать переправочные средства и позволяла пересекать реки и каналы в любом удобном месте. Танкодесант такого не имел, и потому иногда вынуждался к купанию, а один ИС-2 бойцы Бессонова утопили на переправе и не смогли достать. В-третьих, десантное отделение.
Вот чего не имели танкодесантники времен войны, так это десантного отделения БМП-1. Вот это было истинное благо. В нем можно было поспать части бойцов посменно и командиру. Бессонов пишет, что когда он прошел с боями 200 км по Польше и Германии, сон его валил с ног постоянно. Ночью он забирался на корму танка, ложился между бойцами и спал. Несколько раз он проспал быстротечные ночные схватки в движении. Возможность поспать резко повышает боеспособность, особенно поспать в теплом, относительно комфортном и безопасном месте.
Далее, в Германии не редкость холодная и сырая погода, с дождем или мокрым снегом. В десантном отделении можно посменно также обогреться и обсушиться. В длительном, многосуточном наступлении почти без остановок, с частым спешиванием для боя, ползанием по грязи и снегу, такая возможность была бы очень ценной.
В десантном отделении можно также разместить раненых, особенно тяжелых. Раненых в танкодесанте было много. Бессонов пишет, что потери из-за почти непрерывных боев были высокими. После рейда в роте из 100 человек осталось 23. В среднем, каждые три километра движения обходились раненым или убитым. То, что БМП-1 мог возить раненых в десантном отделении, было очень ценным его качеством. Дополнительный шанс выжить.
Так что, говоря о БМП-1, нужно всегда помнить, что этот образец создавался под определенную тактику, под определенного противника и определенные типовые условия боя. Эти условия должны были реализоваться в войне, которой, на наше счастье, не случилось.
Фотография, прекрасно иллюстрирующая особенности танкодесантной тактики: все бойцы ведут наблюдение, одновременно готовые открыть огонь и/или спрыгнуть с танка. В БТР этого сделать невозможно
Еще раз скажу, что бронетехника и вообще любое оружие создается под определенную тактику. БМП-1 — один из ярких образчиков специализации бронемашины под совершенно определенную тактику. Только, вот незадача, эта тактика малоизвестна. Известная статья на "ВО" 2012 года Олега Капцова "Десант на броне. Почему никто не доверяет отечественным БМП?" открывается высказыванием начальника Генерального штаба, генерала армии Н.Е. Макарова: "БМД-4 — это версия БМП-3, никакой защиты, опять все наверху, а стоит она дороже танка". Очень, надо сказать, говорящее высказывание. "Опять все наверху" — генерал армии Н.Е. Макаров видит в этом недостаток. Между тем это тактика, причем тактика совершенно определенного рода.
В чем преимущества танка для танкодесанта?
Не так давно я прочитал мемуары Е.И. Бессонова "На Берлин!". Это мемуары командира взвода/роты из состава 49-й механизированной бригады, 4-й танковой армии. Почему взвода/роты? Потому что Бессонов был командиром взвода, но почти всегда командовал всей ротой, поскольку ротный командир то появлялся, то исчезал, совершенно непредсказуемым образом, а его самого ротным почему-то так и не назначили.
Мемуары хорошие. Автор обладал цепкой памятью, хорошим слогом и способностью интересно рассказывать. Самое интересное в другом: Бессонов командовал танкодесантом, пехотными подразделениями, посаженными на танки, которые входили в прорыв обороны и рвались вперед, разрывая тылы противника. В таком качестве он прошел от Львова до Берлина, в почти непрерывных боях, и был удачливым и везучим командиром; только один раз был серьезно ранен. В своих мемуарах он, на примере целого ряда эпизодов, он довольно подробно описал тактику танкодесанта и ее особенности.
В основных чертах задача танкодесанта состояла в том, чтобы после прорыва обороны противника как можно быстрее двигаться вперед, по определенному направлению, по дороге захватывая населенные пункты, важные дороги, мосты, а также уничтожая заслоны, колонны и отряды противника. Бессонов чаще всего действовал на острие этого движения, в 5-7 км впереди своей мехбригады, и должен был освободить дорогу для основных сил мехбригады и не допустить перехвата ее противником. В силу этого обстоятельства перед ним иногда ставили оборонительные задачи.
На мой взгляд, эти мемуары весьма важны для понимания тактики танкодесанта и понимания того, почему с тех пор мотострелки предпочитают ездить на броне, а не в десантном отделении.
Обдумывая эту статью, я столкнулся с трудностью объяснения разницы между ездой мотопехоты на танках и бронетранспортерах. Она явно была и хорошо ощущается в мемуарах Бессонова, но он не дает ей определения в силу самоочевидности этого момента для него самого. С первого взгляда кажется, что БТР лучше танка, но бойцы танкодесанта 49-й мехбригады так не считали, и предпочитали Т-34. Когда им дали ИС-2, он им понравился больше: более широкая корма — удобнее сидеть, и пушка. 122-мм пушка — это был аргумент. Бессонов описывал, как в одной из не слишком удачных атак, танкисты пришли им на помощь и их ИС-2 одним снарядом пробил сразу два немецких штурмовых орудия. "Такого чуда я еще не видел", — писал Бессонов.
Обозревая описания схваток в мемуарах Бессонова, я пришел к выводу, что танк имел для мотострелков три важных преимущества перед любым БТР, даже перед Sd Kfz 251.
Во-первых, возможность моментально соскочить с танка. Многие бои начинались так. Ехали они по дороге, тут их обстреляли ружейно-пулеметным огнем, пехота попрыгала с танков и развернулась в цепь. Бойцы специально тренировались и умели прыгать на ходу, прыгали в разные стороны, так что цепь у них получалась сама собой. Из БТР так не выпрыгнешь. Выход десяти человек из того же немецкого Sd Kfz 251 занимает гораздо больше времени, и солдаты некоторое время неизбежно скучиваются позади машины, где их может скосить удачная пулеметная очередь, где их можно поразить минометной миной или даже ручной гранатой. БТР для высадки солдат должен остановиться, то есть стать мишенью. Потом, даже при попадании снаряда в танк, у пехоты была возможность прыгнуть и отбежать. Если в БТР с пехотой попал снаряд, то это почти всегда вело к гибели большей части солдат или даже всех.
Во-вторых, бойцы ехали на танке, сидя вдоль бортов за башней или, иногда, перед ней, с оружием в руках (по-другому было нельзя, никаких креплений для оружия танкодесанта на танке не было). На танке обычно ездило по 7-8 человек, и это означало, что экипаж танка получал наблюдателей, которые видели все, что происходит вокруг. Это важный момент. Обзор из танка (да и любой другой бронемашины) был плохой, а танкодесантники видели дальше и лучше, чем танкисты, почему замечали засаду или фаустников раньше. Дальше прикладом по броне, чтобы предупредить танкистов, прыжок на землю и огонь. В БТР солдаты сидели внутри, спиной к бортам, и, разумеется, ничего не видели. На БТР наблюдать мог только стрелок пулемета, иногда солдаты могли вставать на сидение и смотреть над бортами. Но и в этом случае обзор был хуже, чем у танкодесанта.
В-третьих, танкодесантники могли стрелять прямо с брони, если видели противника поблизости. Бессонов пишет, что они весьма часто вели такие бои, не сходя с танков, всей огневой мощью посаженного на танк подразделения. Они на скорости проскакивали улицу, на ходу обстреливая противника, застигнутого врасплох. Так чаще делалось ночью — излюбленное время для езды танкодесанта. Если же они видели, что противник был силен, имел укрепленные позиции, бронетехнику, или открывал сильный огонь, то тут танкодесантники спешивались и вели уже нормальный пехотный бой при поддержке танков. В БТР возможность использования оружия десантом была ощутимо ограниченной. Конечно, можно было встать на сиденье и стрелять поверх борта, но куда менее удобно, особенно в движении. При выходе из БТР солдаты переставали стрелять, происходило самоподавление огня, дававшее преимущество противнику.
Именно в силу возможности видеть, стрелять и спрыгнуть, бойцы танкодесанта ездили на танке и не пытались сменить его на бронетранспортер. Если сформулировать главное различие танкодесанта и бронетранспортера, то оно состоит в следующем. В танкодесанте боец в любой момент мог активно участвовать в бою. В БТР же солдаты некоторое время были мишенями, не способными участвовать в бою. Пока БТР остановится, пока откроют двери, пока все выйдут, разбегутся и развернутся в цепь — сколько времени пройдет? Минута или около того. За это время их успеют изрешетить.
Архивное фото, показывающее Sd Kfz 251 изнутри десантного отделения. Тесно, трудно выходить, наблюдать, вести огонь с борта. Такой БТР не сколько защищал пехоту, сколько подвергал ее дополнительной опасности
БТР в его классической немецкой версии (в СССР были аналогичные образцы) годится против слабого и малоинициативного противника с одними винтовками. Тогда броня защищает от пуль, пулемет подавляет противника, пехота выбирается наружу, разворачивается в цепь и завершает атаку. Под такую тактику боя и такого противника он и создавался.
Если же у противника есть крупнокалиберные пулеметы, пушки и танки, и ведет он бой зло и напористо, то БТР — это мишень. На дистанции спешивания пехоты, БТР окажется в досягаемости этих пушек и танков, и тонкая броня его не защитит. Если же высаживать пехоту раньше, то ему и броня не нужна. Броня против вооруженного и решительного противника — весьма условная защита. Немцы в середине войны это поняли, и потому использовали Sd Kfz 251 в качестве проходимого грузовика и мобильной огневой точки, вооруженной пулеметом, иногда огнеметом или даже реактивными снарядами.
Танкодесант и БМП-1
По моему убеждению, БМП-1 наследовала именно тактику танкодесанта, и адаптировалась под нее. Поэтому мотострелки и должны были штатно ездить сверху, тогда как десантное отделение выступало лишь временным укрытием, когда вражеская оборона прорывалась ядерным ударом, и бронетехника шла под ядерный грибок.
Для того чтобы пересидеть ударную волну ядерного взрыва, укрыться от проникающего излучения, а потом проехать в облаке радиоактивной пыли, тесного и низкого десантного отделения БМП-1 было достаточно. Бои в зоне ядерного взрыва могли быть (для чего десантное отделение оснастили приборами наблюдения и амбразурами для ведения огня), но с низкой вероятностью. Потом, как уже говорилось, танки должны были добить все, что уцелело после ядерного удара.
Но на этом война не заканчивалась, а наоборот, вступала в свою самую разухабистую фазу. Пробив оборону или уничтожив группировку противника, закрывающую дорогу, советские войска выходили на оперативный простор вражеского тыла. Здесь перед ними вставали задачи точно такие, какие были в войну у танкодесанта: ехать вперед, сбивать заслоны, уничтожать отряды противника, захватывать мосты, поселки, города. После прохода зоны ядерного взрыва, БМП-1 загоняли в ближайшую речку или озеро, окатывали водой, чтобы смыть радиоактивную пыль, затем мотострелки усаживались на броню и устремлялись вперед.
БМП-1 с мотострелками на броне. Поскольку трудно найти хорошую фотографию БМП-1 с мотострелками на броне, готовыми к бою, то пойдет фото с учений ВСУ. Обратите внимание на сходство с танкодесантом. Бойцы обозревают все вокруг, готовы открыть огонь, и в любой момент могут спрыгнуть
БМП-1 была гораздо удобнее для танкодесанта, чем Т-34. Во-первых, почти плоская крыша корпуса и небольшая высота машины; удобнее сидеть и удобнее прыгать. Во-вторых, плавучесть избавляла мотострелков от необходимости искать переправочные средства и позволяла пересекать реки и каналы в любом удобном месте. Танкодесант такого не имел, и потому иногда вынуждался к купанию, а один ИС-2 бойцы Бессонова утопили на переправе и не смогли достать. В-третьих, десантное отделение.
Вот чего не имели танкодесантники времен войны, так это десантного отделения БМП-1. Вот это было истинное благо. В нем можно было поспать части бойцов посменно и командиру. Бессонов пишет, что когда он прошел с боями 200 км по Польше и Германии, сон его валил с ног постоянно. Ночью он забирался на корму танка, ложился между бойцами и спал. Несколько раз он проспал быстротечные ночные схватки в движении. Возможность поспать резко повышает боеспособность, особенно поспать в теплом, относительно комфортном и безопасном месте.
Далее, в Германии не редкость холодная и сырая погода, с дождем или мокрым снегом. В десантном отделении можно посменно также обогреться и обсушиться. В длительном, многосуточном наступлении почти без остановок, с частым спешиванием для боя, ползанием по грязи и снегу, такая возможность была бы очень ценной.
В десантном отделении можно также разместить раненых, особенно тяжелых. Раненых в танкодесанте было много. Бессонов пишет, что потери из-за почти непрерывных боев были высокими. После рейда в роте из 100 человек осталось 23. В среднем, каждые три километра движения обходились раненым или убитым. То, что БМП-1 мог возить раненых в десантном отделении, было очень ценным его качеством. Дополнительный шанс выжить.
Так что, говоря о БМП-1, нужно всегда помнить, что этот образец создавался под определенную тактику, под определенного противника и определенные типовые условия боя. Эти условия должны были реализоваться в войне, которой, на наше счастье, не случилось.
Тяжёлый БТР: крайне сомнительная идея
О ненужности тяжёлых бронетранспортёров
При обсуждении тяжелых бронетранспортеров, таких, как израильский "Азхарит" или "Намер", обычно аргументация развивается в плоскости их нужности. Причем развивается в стиле, довольно агрессивном к оппонентам. Я же зайду с другой стороны и стану развивать аргументацию в противоположном направлении, в плоскости их ненужности.
Израильский "Намер". До чего же несуразная машина: огромная и высокая, со слабым вооружением и плохим обзором. Вокруг нее большая "мертвая зона", не просматривающаяся из приборов и не обстреливаемая из оружия. Коридор для десанта в корме так и просит, чтобы в него влепили кумулятивную гранату. Обратите внимание, что, хотя израильские солдаты чувствуют себя в безопасности, все равно поставили свой супербронетранспортер во что-то вроде окопчика.
Итак, несколько тезисов.
Первое. Насколько я вижу по публикациям и комментариям, сторонников ТБТР пленяет защищенность машины, которая оправдывает все остальные принадлежности, в частности большой вес. Мол, ТБТР может проехать под плотным огнем противника. Но тут нельзя не задать простого вопроса: если огонь противника такой сильный и мощный, то что там делать пехоте?
Опыт войны ведь достаточно наглядно показывает, что для успешных действий пехоты, нужно противника уничтожить, или, по крайней мере, подавить. Если даже не всех и каждого, то, как минимум, его основные огневые точки и его тяжелое вооружение. В рамках советской тактики эта задача выполнялась артподготовкой. Когда она проводилась качественно, то на долю пехоты оставалась меньшая часть боевой задачи, выполнимая для нее.
На мой взгляд, популярность ТБТР возникает в условиях упадка артиллерии, когда тяжелой машиной пытаются заменить явно недостаточную или вовсе отсутствующую артподготовку. Для Израиля, с его специфическим ТВД, это обстоятельство объясняется тем, что бои ведутся в густонаселенных районах, в которых артиллерию применять нельзя — кругом некомбатанты. Потому израильтяне, как правило, проводят точечные операции по штурму отдельно взятого дома, в котором засели боевики. К дому надо подъехать под огнем, в том числе РПГ и ПТУР, вплотную, чтобы осуществить успешную атаку. Эти своеобразные условия и создают потребности в ТБТР, определяя, в частности, их конструкцию.
"Намер" едет из Сектора Газа. Непросто найти фотографию, на которой этот ТБТР запечатлен не на полигоне, а в боевых условиях
Таким образом, если мы не воюем по израильской методике, в отсутствие городов с очень высокой плотностью населения и застройки, а также при отсутствии некомбатантов в районе боевых действий, то нам вместо ТБТР нужна хорошая артиллерия, а с непосредственной поддержкой пехоты в том же городском бою справятся и танки.
Второе. Подставляться под огонь противника и рассчитывать, что лоб и борта ТБТР его выдержат, с тактической точки зрения означает предоставление инициативы противнику. Мотопехота с ТБТР будет предпочитать один и тот же стиль ведения боя: движение вперед, на оборону противника, постреливая из бортового оружия, чтобы пехота, по достижении укреплений, могла выйти и зачистить их. В этой концепции неявно делается ставка на то, что противник будет слаб и малоинициативен, будет бояться стальных коробок, и при встрече с ними предпочтет отойти. На тот случай, если он решит пострелять, пехоту защитит танковая броня.
Это все замечательно, пока не попался противник злой, решительный и изобретательный. Без особого труда можно выработать тактические приемы против ТБТР. Например, противотанкисты с РПГ или ПТУР, прячутся в замаскированных окопах и укрытиях, и не открывают огня, пока бронетехника не окажется вблизи, на 70-80 метрах, лучше бортом или кормой к ним. Потом бьют с близкого расстояния, когда промах маловероятен и есть возможность прицелиться в уязвимые места, которые есть у любой бронетехники. Может быть дополнение к этой тактике — быстрое сближение и использование накладных зарядов для окончательного уничтожения поврежденной бронемашины. Могут использоваться управляемые фугасы, чтобы перебить гусеницу и обездвижить машину.
Немецкая магнитная противотанковая мина Hafthohlladung (HHL 3). Кроме такой конструкции могут быть еще, к примеру, мины-липучки.
Всякого рода радары, приборы ночного видения, ИК-камеры или тепловизоры несколько повышают возможности ТБТР, но вряд ли они помогут разглядеть спрятавшегося в специально отрытом и замаскированном окопе (который может иметь противотепловой щит), щели или даже норе из подземного тоннеля. Особенно в сильный дождь, туман или снег. Потому противник может выждать и ударить наверняка.
Или прием тактического драпа, когда противник при приближении ТБТР к своим позициям изображает поспешное отступление, а когда мотопехота вылезла и своих коробок за трофеями и пленными, по ним ударяют оставленные и замаскированные огневые точки. Против военной хитрости толстая броня — не особо хороший помощник.
Иными словами, мотопехота, посаженная в ТБТР, оказывается сильно ограниченной в разнообразии применяемых тактических приемов, что делает их действия весьма хорошо предсказуемыми. Противник без брони может разнообразить свою тактику и подловить ТБТР на неожиданном ходе. Отдача противнику инициативы, да еще на уровне тактической концепции — это очень плохое решение. По этой причине я вообще против всяких "хорошо защищенных" броневиков для пехоты. Они приучают пехоту к пассивности и упованию на то, что авось броня выдержит.
Третье. Поскольку в ТБТР, в отличие от БМП-1 и ее позднейших изводов, не предусматривается возможности ведения огня десантом из-под брони, то получается, что значительную часть боя мотопехота проведет пассивно, в качестве пассажиров. Когда говорят, о том, что ТБТР могут оказывать поддержку танкам на поле боя, это обстоятельство обычно забывают. Поддержку может оказать сам ТБТР, своими пушками и пулеметами, но не пехота, которая этой возможности лишена. Роль пехоты на поле боя сводится, по сути дела, к трофейной команде; когда противник бежал, не приняв боя с бронетехникой, мотопехота подберет то, что противник бросил при бегстве. Если так, если пехота задействуется только в шапочном разборе, когда вся работа уже сделана танками и экипажами самой ТБТР, то зачем она вообще нужна там? Трофейную команду можно прислать и позже.
Бой ведёт одна бронетехника?
Теоретически можно рассмотреть тактическую концепцию, когда бой ведет одна бронетехника: танки и танкообразные бронемашины с автоматическими скорострельными пушками и пулеметами. Но тогда для этой цели из всего творчества отечественных конструкторов лучше всего подходит Т-15 с модулем "Бумеранг-БМ" или АУ-220М. Десант из этой машины убрать, а освободившееся пространство использовать для дополнительного боекомплекта.
Т-15 может быть весьма хорош и без десанта внутри, но с увеличенным боекомплектом.
Вот этих трех обстоятельств: замены подавления противника артподготовкой защитой от него броней, отдача инициативы противнику на уровне тактической концепции, а также пассивного характера действий мотопехоты, фактически на уровне трофейной команды, вполне достаточно, чтобы считать идею ТБТР крайне сомнительной.
Свежие комментарии