Загадки хана Батыя

Согласно древнерусским летописям, в декабре 1237 года хан Батый взял Рязань. Но, прежде чем сдаться, город сумел оказать достойное сопротивление: первый натиск 150-тысячной монгольской армии он отбил. Удивительно, как ему это удалось: Рязань тогда была самым слабым городом на Руси. Археологи подсчитали, что после серии разрушительных войн с соседями в Рязани оставалось около 8000 жителей. А это значит, что даже при всеобщей мобилизации населения выйти на оборону города могли не более 2000 человек. И эта группировка отбила первый штурм 150-тысячной армии? Нереально! Вывод прост и очевиден: татар было мало. Настолько, что даже небольшая рязанская армия смогла дать им отпор.

Занимательная математика

«Позвольте! — возмутится внимательный читатель. — Все летописи говорят о том, что татаро-монгол было много. Тьма! 15 туменов!».
Да. В монгольской армии тумен — «тьма» — это 10000 всадников. Мы об этом хорошо знаем. Но об этом не знали летописцы. Они не могли разбираться в тонкостях организации монгольского войска. И описывать его в монгольских терминах тоже не могли. Вместо этого они пользовались привычными русскими либо византийскими понятиями. Потому летописный термин «тьма», описывающий татарское войско, не может иметь монгольского происхождения (тумен). А византийское — запросто! Тьма — это не что иное, как турма, то есть 300-500 всадников в византийской армии XIII века. А 15 турм — это не более 7500 человек.
Согласитесь, совсем другой расклад. Однако историки нагнали на Русь столько «поганых татар», что и не сосчитать: цифры «пляшут» от 45000 до 600000. Большинство сходится на 100 000 воинов. Допустим, татар действительно было столько. Чтобы проверить это, предлагаем вам побыть в шкуре квартирьера татаро-монгольской армии. Ваша задача — пройти зимой по безлюдной местности примерно 500 км — от реки Северный Воронеж до Рязани. При скорости 25 км в день дорога займёт почти три недели. Начнём подсчёты с суточных норм питания. Лошадь в день съедает 20 кг пищи, человек — 1,5 кг. Итого — 21,5 кг. Следовательно, 100000 всадников с их конями ежедневно требуют 2150 т еды. Как и на чем везти провиант, учитывая, что «караван» пойдёт по льду реки? Перегружать обозы нельзя, иначе лёд не выдержит. Поэтому будем грузить на каждую подводу 500 кг. Получим 4300 подвод и 8600 тягловых лошадей — по 2 на обоз. Стало быть, 20-дневный поход потребует 86000 подвод и 192000 лошадей! Один только этот «пищевой» обоз растянется на 360 км. А ведь надо ещё везти стенобитную технику! Сколько «транспорта» потребуется на это?
Теперь о ночёвке. Нам надо найти место для 20 лагерей. Исходя из хорошо изученного опыта Древнего Рима, чей военный лагерь на 5 000 человек занимал 30 га. нам потребуется площадка размером… 18 кв. км! Да, и всех этих коней и людей надо не только разместить и накормить, но и напоить. Напоминаем: дело происходит зимой. Представляете, какая прорубь понадобится?
Так что ни о какой 100-тысячной армии татаро-монгол и речи быть не может! На Русь двинулось не более 15000 человек, из которых 5000 являлись ударной, боеспособной силой.

Пришли и… ушли

«Но! — продолжит возмущаться добросовестный читатель. — Как же такая маленькая армия взяла столицу Руси — стольный град Владимир?!».
Известно как: хитростью и подкупом.
Начать с того, что аккурат перед татарским штурмом великий князь Владимирский — Юрий Всеволодович — покинул город. Историки уверяют, будто он отбыл собирать войска для грядущей битвы на Сити. Что, согласитесь, довольно странно: какой князь оставит свой город накануне важного сражения? Как бы там ни было, но в феврале 1238 года Владимир остался без хозяина. И его обороной руководили княжеские сыновья — Всеволод и Мстислав. Изначально княжичи предполагали дать бой Батыю в чистом поле, под стенами города, где русские ратники могли драться под прикрытием лучников. Молодые князья видели, что татар мало, а потому они могут противостоять им в открытом бою. Но воевода, который не то струсил, не то был подкуплен золотоордынцами, спутал им все карты. Пётр Ослядюкович настоял на том, чтобы принять бой на стенах. А татарам только это и было нужно! Они подожгли город-деревяшку. Во Владимире началась паника, войска вынужденно отвлеклись на тушение пожаров. В районе Золотых ворот противник прорвал оборону, и город пал. Татары его пограбили — совсем чуток. Сколько ни искали потом археологи в золотоордынских городищах сокровища Владимира, так толком ничего серьёзного и не обнаружили. Так что татары унесли совсем немного и… отправились восвояси.
Все говорит за то, что не смогли они дойти ни до Новгорода, ни до Смоленска. И не было никакой «битвы на Сити» в марте 1238 года, поражение в которой якобы предопределило попадание Северо-Восточной Руси в зависимость от Монгольской империи. Сколько археологи ни вскрывали курганы на Сити — все не воинские да и не русские. Не было и штурма Козельска. В 1990-е археологи перерыли все Козельское городище и не нашли там ни остатков крепости, ни следов боя XIII века. После Владимира татары попросту ушли.

Как взяли Киев

«Допустим, — продолжит несгибаемый читатель, — Рязань мала и слаба, а Владимир взят предательством. Но Киев! Его-то как малая армия Батыя заняла?!».
Что ж, давайте разберёмся.
В том же 1238 году в стольный Владимир явился один из младших сыновей Всеволода Большое Гнездо — Ярослав Всеволодович. Он прибыл из Киева и привёл с собой киевскую дружину. То есть фактически оккупировал раненный татарами город и стал там князем — против всех правил. Истинный великий князь Владимирский, Юрий Всеволодович, к тому времени будто бы погиб во время битвы на Сити. Правда, мы уже выяснили, что никакой битвы не было. Куда же тогда делся Юрий? Не исключено, что он пал жертвой братоубийства. Ведь Ярославу Всеволодовичу требовался владимирский престол, поскольку киевский он вынужден был сдать Даниилу Галицкому.
Последний, в свою очередь, в 1240 году отправился в Венгрию в надежде заключить династический союз с королём Белой IV, оставив в Киеве тысяцкого Дмитра с малой дружиной. А что такое «малая дружина»? Это примерно 300 человек. При этом напоминаем: собственной армии у Киева не было — её увёл Ярослав. Вот и получается, что натиску второго похода Батыя противостояли всего 300 дружинников Дмитра да сами киевские ополченцы — мирные жители. Разумеется, они не смогли защитить город, Так Киев стал собственностью татар, которые (внимание!) 3 года спустя выдали ярлык на великое княжение в нем… Ярославу Всеволодовичу. Из чего вполне можно сделать вывод о том, что между ним и татарами изначально существовал сговор. Ярослав оценил свои шансы в междоусобной борьбе за Киев как минимальные и призвал татар, чтобы с их помощью избавиться от соперников и захватить власть. Он намеренно увёл с собой киевскую дружину, чтобы ослабить оборону города и максимально облегчить Батыю его задачу…

Условия торговли

Кто же тогда установил «татаро-монгольское иго» на Руси? Русские князья, которым это было выгодно. Татары контролировали Волгу — единственный крупный торговый транспортный путь Руси, ее «окно» во внешний, кредитоспособным Ближнего Востока и Средней Азии. Хочешь торговать — принимай татарские условия. И чем теснее то или иное русское княжество было связано с волжской торговлей, тем большим сторонником татаро-монгольской власти становился его князь. А поскольку без Волги свои торговые дела не мыслили ни ярославские, ни владимирские, ни тверские ни городецкие, ни костромские, ни переславль-залесские князья, ни даже сам; Господин Великий Новгород, то все они были заинтересованы в крепкой дружбе с Золотой Ордой. Вот почему великий князь Владимирский и Новгородский Александр Невский — ставленник новгородских торговых людей — в 1257 году обязал Владимирские. Муромские и Рязанские земли платить татарам дань. А в 1259 году он и от новгородцев добился согласия на дань и перепись. Это и было то самое иго.

Д.Левчик

=0=0=

Какие интересные артефакты были обнаружены при строительстве московского метро

Кто из нас не мечтал хоть раз в жизни найти клад? Ну или, на худой конец, какую-нибудь историческую находку? Оказывается, максимально в этом плане всегда везло строителям московского метро. Находок во время строительства той или иной станции порой было предостаточно, и о самых интересных из них мы хотели бы вам рассказать...

Песок подсказал разгадку тайны

Порой разгадка некоторых исторических загадок приходит весьма неожиданным образом. Так произошло и с местом нахождения так называемого «опричного» дворца Ивана Грозного. Историки долго ломали копья в спорах о том, где он расположен, но никто не мог одержать верх ввиду отсутствия доказательств. Здание было уничтожено пожаром, но по сохранившимся свидетельствам немца-опричника Генриха Штадена, оно находилось за рекой Неглинкой. А еще было известно, что площадка перед дворцом была засыпана светлым песком. И уже только в годы СССР метростроители во время работ под Моховой улицей как раз натолкнулись на слой светлого речного песка. Отметим, что такой грунт был совсем не свойственен сырой местности столицы в этом месте, поэтому так и было установлено точно местоположение дворца, в котором царь проживал во времена опричнины.

Подземный тайник «фарфорового» богача

По воспоминаниям строителей метро, однажды к ним во время работ подошел пожилой мужчина и сообщил, что имеет для них важную информацию. Он рассказал, что в былые времена работал у владельца фарфоровых заводов Кузнецова, еще до революции. И что его начальник однажды вручил ему старинную икону и попросил тщательно скрыть от чужих глаз. Надежно спрятав святыню в подземном тайнике, мужчина выполнил его волю. Но теперь, во время строительных работ, всерьез опасался за сохранность иконы. Комсомольцы действительно вскоре нашли ее и передали лично в руки пожилому верному слуге, не отдав ее в музей. Растроганный чуткостью молодых людей, воспитанных в безбожии, но тем не менее оказавших такое внимание и иконе, и ему самому, старик был необычайно рад произошедшему. И даже пообещал заказать молебен об их здравии.

Таинственный дом, провалившийся сквозь землю

Именно эта находка стала, пожалуй, самой мистической за всю историю строительства московского метрополитена. Небольшой дом, сложенный из красного кирпича, был обнаружен рабочими в 1985 году во время строительства станции «Боровицкая». Что удивительно, возраст строения оценивался экспертами в пять веков, а сохранилось оно просто замечательно. Даже окна выглядели весьма достойно, а внутри самого строения стояла невредимой мебель и предметы ежедневного быта. Официально причины появления домика под землей так и не были названы, хотя основной версией является провал вследствие какого-то природного катаклизма, например, карстового провала.
Интересно другое. По некоторым сведениям, в таинственном доме власти хотели устроить нечто вроде музея, так как прокладке тоннеля он вовсе не мешал. Но все рабочие почти как один начали жаловаться на странное физическое недомогание во время пребывания рядом с ним. Также некоторые говорили о каком-то необъяснимом чувстве тревоги и неуверенности, которое опять же возникало только рядом с провалившейся постройкой. Понятно, что в советской среде не поощрялись подобные «мистические» разговоры и воззрения, но факт был налицо. В итоге дом все же разобрали, и он остался только в памяти очевидцев.

Мы не упомянули в нашем материале ни многочисленные клады из монет, ни однажды обнаруженный неразорвавшийся снаряд времен Великой Отечественной, ни найденные следы былых сражений. Действительно, находки во время строительства московской подземки были многочисленны и разнообразны. Но у всех них есть нечто общее: удивление людей, их обнаруживших. И трепет перед былыми временами, их уникальностью. А какая из находок заинтересовала вас больше всего?

=0=0=

Карты хранящие загадки Антарктиды

До 1959 года на эту карту никто не обращал внимания, пока профессор Чарлз X. Хэпгуд из Кинского колледжа в один из вечеров, перебирая очередные архивные документы, не заметил на ней очертания Антарктиды и решил отправить ее на экспертизу. Заключение полученное им, вызвало эффект разорвавшийся бомбы. Оказалось, что так могла выглядеть Антарктида много миллионов лет назад, задолго до того, как появились мы как биологический вид. Кто же были те древние картографы, которые смогли с такой точностью нанести на карту материк, который будет открыт гораздо позже самой карты?

Чарлз Хэпгуд преподавал историю науки в Кинском колледже, штат Нью-Хэмпшир, США. Он не был ни геологом, ни специалистом по истории древнего мира. Возможно, однако, что грядущие поколения запомнят его как человека, подорвавшего основополагающие принципы мировой истории, а заодно и значительной части геологии.

Альберт Эйнштейн был среди первых, кто осознал это, когда решил выступить автором предисловия к книге, написанной Хэпгудом в 1953 году, еще за несколько лет до того, как последний занялся исследованием карты Пири Рейса: «Я часто получаю корреспонденцию от людей, которые хотят узнать мое мнение об их неопубликованных идеях. Ясно, что эти идеи очень редко имеют научную ценность. Однако первое же сообщение, полученное мной от господина Хэпгуда, буквально наэлектризовало меня. Его идея оригинальна, очень проста и, если подтвердится, будет иметь огромное значение для всего, связанного с историей поверхности Земли».
Эта «идея», сформулированная в книге Хэпгуда в 1953 году, является, по сути, глобальной геологической теорией, которая изящно объясняет, как и почему значительные участки Антарктиды оставались свободными от льда до 4000 года до н.э., а также многие другие аномалии в науке о Земле.

Вкратце его аргументы сводятся к следующему: Антарктида не всегда была покрыта льдом и была некогда намного теплее, чем сегодня.
Теплее она была потому, что в то время физически не находилась на Южном полюсе, а располагалась примерно в 2000 милях севернее. Это «выводило ее за пределы Южного полярного круга и помещало в зону умеренного или холодно-умеренного климата».
Континент переместился и занял свое нынешнее положение внутри Полярного круга в результате так называемого «смещения земной коры». Этот механизм, который не следует путать с тектоникой плит или дрейфом континентов, связан с периодическими движениями литосферы, внешней коры Земли, как целого «вокруг мягкого внутреннего тела, подобно тому, как могла бы перемещаться корка апельсина вокруг мякоти, если бы ослабела связь между ними».
В процессе такого «путешествия» на юг Антарктида постепенно остывала, и на ней мало-помалу, но неотвратимо нарастала в течение нескольких тысяч лет ледовая шапка, пока не приобрела нынешние очертания.
Карта Пири Рейса, похоже, содержит удивительное подтверждение тезиса о недавнем, в геологических масштабах, оледенении Антарктиды вслед за внезапным смещением земной коры к югу. Более того, поскольку такая карта могла быть вычерчена не позднее 4000 года до н.э., ее последствия для истории человеческих цивилизаций могут оказаться сногсшибательными. Ведь принято считать, что до 4000 года до н.э. высокоразвитых цивилизаций не существовало! И вдруг эта карта.
Если бы Пири Рейс был единственным картографом, имевшим доступ к такой аномальной информации, было бы неверно придавать слишком большое значение его карте. Однако турецкий адмирал вовсе не был единственным, кто обладал этими, казалось бы, невероятными и необъяснимыми географическими знаниями. Независимо от того, каким образом эти знания были переданы через века, бесспорно, что и другие картографы имели доступ к тем же любопытным секретам. И Чарлз Хэпгуд продолжал поиски, которые вновь увенчались успехом.

В рождественские каникулы конца 1959 года Чарлз Хэпгуд занимался исследованием Антарктиды в справочном зале Библиотеки конгресса в Вашингтоне. Уже несколько недель подряд он работал там над сотнями средневековых карт. «Я обнаружил [пишет он] массу удивительных вещей, которые и не подозревал найти, и несколько карт, изображающих южный континент. И вот однажды я перевернул страницу и остолбенел. Мой взор упал на Южное полушарие карты мира, начертанной Оронтеусом Финиусом в 1531 году, и я понял, что передо мной подлинная, настоящая карта Антарктиды!
Общее очертание континента удивительно совпадает с тем, что изображено на современных картах. Практически на месте, почти в центре континента, оказался Южный полюс. Горные цепи, окаймляющие берега, напоминали многочисленные хребты, открытые в последние годы, причем достаточно, чтобы не считать это случайным результатом игры воображения картографа.
Эти хребты были идентифицированы, некоторые — береговые, некоторые — располагались в удалении. С многих из них к морю текли реки, очень естественно и убедительно вписываясь в складки рельефа. Разумеется, это предполагало, что в момент вычерчивания карты побережье было свободно от льда. Центральная часть континента на карте свободна от рек и гор, что позволяет предполагать наличие там ледниковой шапки».
Это подтвердилось результатами бурения дна моря Росса, которое проводилось в 1949 году одной из антарктических экспедиций Бэрда. На кернах четко прослеживаются слои осадочных пород, отражающие состояние окружающей среды в различные эпохи: крупные ледниковые отложения, средние ледниковые отложения, мелкие ледниковые отложения и т.д. Наиболее удивительным является обнаружение слоев мелкозернистых, хорошо перемешанных отложений, принесенных в море реками, истоки которых расположены в умеренных (то есть свободных от льда) землях».
Используя радиоизотопный метод датирования, разработанный доктором У. Д. Ури, ученые из института Карнеги в Вашингтоне сумели установить с достаточной точностью, что великие антарктические реки, которые явились источником этих мелкодисперсных отложений, действительно текли примерно 6000 лет тому назад, как показано на карте Оронтеуса Финиуса. Только после этой даты, около 4000 года до н. э., «на дне моря Росса стали накапливаться осадки ледникового типа...
Не не только на этих картах была отмечена древняя Антарктида. На картах, вычерченных самым знаменитым картографом XVI века — Герардом Кремером, известным также под именем Меркатора, Антарктида указана с многочисленными подробностями, которые, конечно же не были известны в то время.
Филипп Буаше, французский картограф XVIII века, также смог опубликовать карту Антарктиды задолго до того, как южный континент был официально «открыт».

При этом особенностью карты Буаше было то, что она, по-видимому, основывается на картах, созданных еще раньше, причем, может быть, на тысячи лет ранее, чем те, которыми пользовались Меркатор и Оронтеус Финиус. Буаше дает точное изображение Антарктиды того времени, когда она была совершенно свободна от льда. На его карте дана подледная топография всего континента, о которой мы не имели полного представления до 1958 года, когда были проведены подробные сейсмографические исследования в рамках Международного геофизического года (МГГ).
Эти исследования лишь подтвердили то, что ранее продемонстрировал Буаше, публикуя свою карту Антарктиды в 1737 году. Основываясь на утерянных ныне источниках, французский академик изобразил в середине южного континента водное пространство, разделяющее его на два субконтинента, лежащие к востоку и западу от линии, где теперь изображают Трансантарктические горы.

Такой пролив, соединяющий моря Росса, Уэделла и Беллинсгаузена, несомненно, существовал бы, если бы Антарктида была свободна от льда. Как показали исследования по программе МГГ-58, этот континент, который на современных картах изображается единым, является на самом деле архипелагом крупных островов, покрытым льдом толщиной в километр. Но не только южный континент был отмечен на этих картах, а и территории Южной Америки.
Так, на карте того же Пирса, которая была вычерчена в 1513 году, явно присутствует необъяснимое знание Южной Америки — и не только восточного побережья, но и Анд на западе континента, неизвестных в то время. На карте правильно изображена Амазонка, берущая начало в этих неисследованных горах и текущая на восток.
Будучи основана на более чем двадцати документальных источниках, относящихся к различным эпохам, карта Пири Рейса изображает Амазонку не один раз, а дважды — скорее всего, в результате непреднамеренного наложения двух источников, которыми пользовался турецкий адмирал.
Одно из этих русел доведено до устья реки Пара, но здесь отсутствует довольно большой остров Марахо. Согласно Хэпгуду, это может означать, что соответствующий источник должен датироваться временем, когда река Пара образовывала главное или единственное русло Амазонки, а остров Марахо входил в состав материка на ее северном берегу (возможно, около 15000 лет тому назад).
С другой стороны, на втором варианте русла Амазонки остров Марахо показан, причем с фантастически точными подробностями, хотя он был открыт только в 1543 году. И вновь возникает предположение о существовании неизвестной цивилизации, которая в течение тысячелетий занималась съемкой и картографированием земной поверхности, причем в распоряжении Пири Рейса оказалось несколько карт, относящихся к разным периодам этой деятельности.
Например, не будучи известными до 1592 года, Фолклендские острова изображены на карте 1513 года на своей широте, а также и многие другие подробности, которые не были известны в то время.
Некоторые другие карты XVI столетия тоже выглядят так, будто они основаны на точной съемке, выполненной во время последнего ледникового периода. Одна из них была составлена в 1559 году турецким картографом Хаджи Ахмедом, который, по мнению Хэпгуда, имел доступ к неким весьма экстраординарным картам-источникам.

Наиболее странной, чтобы не сказать потрясающей, особенностью компиляции Хаджи Ахмеда является отчетливо изображенная полоса суши шириной почти в 1000 миль, соединяющая Аляску с Сибирью. Такой мост, по мнению геологов, действительно существовал некогда на месте Берингова пролива, но скрылся под поверхностью моря в конце последнего ледникового периода.
На знаменитой «Карте Севера» Клавдия Птолемея, составленной во II веке, очень подровно указаны северные широты нашей планеты. И, конечно же, когда Птолемей вычерчивал свою карту, никто на Земле и не подозревал, что некогда на севере Европы существовало оледенение. Никто не обладал такими познаниями и в XV веке, когда карта была найдена. Да и вообще непонятно, каким образом изображенные Птолемеем ледники и другие связанные с ними детали рельефа могли быть открыты либо придуманы любой известной нам цивилизацией.
Значение этого очевидно. Так же как и значение другой карты, или, как ее иначе называли, «портулана» (слово происходит от назначения этих карт, служивших лоциями от порта к порту), составленной в 1487 году Иегуди ибн-Бен Зарой. Эта карта Европы и Северной Африки основывается, возможно, на источнике, еще более древнем, чем у Птолемея, поскольку на ней ледники изображены намного южнее Швеции — примерно на широте Англии, а Средиземное, Адриатическое и Эгейское моря показаны так, как они выглядели до таяния европейской ледовой шапки.
При этом, разумеется, уровень моря должен был быть существенно ниже, чем в наше время. Поэтому интересно, что на карте Ибн-Бен Зары в Эгейском море изображено гораздо больше островов, чем существует сейчас. На первый взгляд, это кажется странным. Однако это противоречие может быть легко снято, если источнику, которым пользовался Ибн-Бен Зара, было от 10 до 20 тысяч лет: просто с тех пор часть островов исчезла, скрытая поднявшимся уровнем моря в конце последнего ледникового периода.
И вновь нам приходится искать следы исчезнувшей цивилизации, способной создавать удивительно точные карты удаленных друг от друга частей света.
Какая же техника, какое состояние науки и культуры требовались для выполнения такой работы? Ведь вплоть до XVIII картографы и штурманы были не в состоянии определить долготу и широту со сколько-нибудь серьезной точностью. Они могли производить лишь весьма приблизительные вычисления с погрешностью в сотни миль, и их возможности принципиально ограничивались уровнем тогдашней техники.

Более того, для создания действительно хороших карт требуются как минимум три составляющих: дальние путешествия, первоклассное математическое и картографическое обеспечение и высококлассные хронометры. Только после того, как в 70-е годы XVIII века хронометр Гаррисона стал общедоступным, можно было считать третье условие выполненным.
Именно это блестящее изобретение позволило картографам точно определять долготу — то, чего не могли делать ни шумеры, ни древние египтяне, ни греки с римлянами — вообще ни одна из известных цивилизаций до XVIII века. И именно поэтому вызывают удивление и восхищение более древние карты, на которых очертания материков указаны с современной точностью.
Эти необъяснимо точные значения координат можно обнаружить и на карте Пири Рейса. Южная Америка и Африка размещены на точном удалении по долготе, что является невероятным достижением, учитывая тогдашний уровень науки и техники.
Большой интерес вызывает относящаяся к 1339 году карта, получившая название «Портулан Дульсерта», с изображением Европы и Северной Африки. Здесь данные по широте идеальны на огромных расстояниях, а общая погрешность долготы в изображении Средиземного и Черного морей не превышает половины градуса.
Профессор Хэпгуд утверждает, что автор источника, с которого копировалась карта «Портулан Дульсерта», «располагал необходимыми средствами для одновременного определения широты и долготы. Для этого ему, в частности, необходимо было иметь точные данные об относительных долготах большого числа объектов, разбросанных на огромном расстоянии между Гэлуэем в Ирландии и восточной излучиной Дона в России».
Еще одной загадкой является относящаяся к 1380 году карта Зено. На обширной поверхности, простирающейся на севере до Гренландии, с удивительной точностью по широте и долготе изображены многочисленные удаленные друг от друга объекты. «Нельзя поверить, — пишет Хэпгуд, чтобы в XІV веке кто-нибудь мог точно определить широту во всех этих точках, уж не говоря о долготе».

Заслуживает внимания и карта Оронтеуса Финиуса, где весьма точно воспроизведены относительные координаты береговой линии Антарктиды и континента в целом. Это отражает уровень географических познаний, которого не было до XX века.
Что касается карты «Портолано» Иегуди ибн-Бен Зары, ее также характеризуют очень точные значения относительных широт и долгот. Так, относительная долгота Гибралтара и Азовского моря изображена с погрешностью не более половины градуса; общая погрешность долготы карты от края до края не превышает градуса.

Чарлз Хэпгуд передал свое собрание древних карт на экспертизу профессору Массачусетсского технологического института Ричарду Стрейчану.
Стрейчан уверен, что указанные карты, несмотря на многочисленные напластования поколений копировщиков, отражают работу древней загадочной и технически развитой цивилизации. Лоренцо Берроуз, командир картографического подразделения 8-й эскадрильи технической разведки на базе ВВС Уэстовер, особенно внимательно изучал карту Оронтеуса Финиуса.

Он пришел к выводу, что некоторые из источников, на которых она базировалась, были вычерчены с использованием проекции, аналогичной современной сердцевидной. Это, заключил Берроуз, «предполагает использование развитой математики. Кроме того, геометрия Антарктического континента доказывает возможность, если не сказать высокую вероятность, того, что карты-первоисточники строились с использованием стереографической или гномонной проекций, требующих использования сферической тригонометрии.
Хэпгуд обнаружил еще один важный документ — китайскую карту, скопированную в 1137 году с более раннего оригинала на каменной колонне. Эта карта содержит столь же точные данные по долготам, что и остальные. На ней такая же сетка и так же используется сферическая тригонометрия. При ближайшем рассмотрении она имеет так много общего с европейскими и ближневосточными картами, что напрашивается вывод: у них общий источник.
И вновь перед нами оказывается уцелевший фрагмент научных познаний исчезнувшей цивилизации. Более того, подтверждается, что эта цивилизация, по крайней мере в некоторых вопросах, была не менее развита, чем наша, и что ее картографы «произвели съемку практически всего земного шара с одинаково высоким техническим уровнем, одними методиками, равными математическими знаниями и, возможно, с использованием одних и тех же приборов. Может это и были те, кто принес знания в Египет, Вавилон, Южную Америку, — наши настоящие предки, которые и восстановили нашу цивилизацию, после Великого Потопа.