граница надлома нашей культуры

Евгений Варфоломеев

Где эта граница надлома нашей культуры и что осталось у нас в наследственной памяти традиций и языка?

Что в этом плохого если свЯщенники снова превратятся в свЕщенников, оденут вновь белые одежды и будут нести нам свет знаний, а не мощи?

Что плохого если мы вновь светом будем освЕщать все плоды природы и вновь заработают маяки?

Что плохого в том, что мы откажемся от пожирания Иисуса, а будем действительно уважать человека, который боролся с религиями и погиб за это?

Что плохого если мы уберем алтари и покажем детям в храмах наглядно как работают кулишки-календари?

Что плохого, как и прежде, женщине разрешить посмотреть на этот календарь?

Что плохого в том, что мы откажемся от поклонения кресту – символу смерти, и покажем детям как реально работало кольцо с чертами и остальные инструменты?

Что плохого в том, чтобы в наших родных храмах пели наши дети патриотические песни, а не страшилки про ад, суд и рай?

Что плохого если наши дети будут в храмах смеяться, а не биться головой о пол?

Что плохого в том, чтобы детям объяснить, что на очень древних иконах изображены наши предки – древние ученые, которые додумались изобрести календарь и часы, николы-строители всего этого, учителя, которые несли людям свет знаний, спасатели и почтальоны?

Что плохого в том, что мы вспомним предания наших отцов и будем в храмах и не только действительно отмечать правильные – ПоРаВильные праздники небес и земли?

Что плохого если мы своих детей будем учить отвечать за свои поступки в реальном времени, а не на отложенном суде?

Что в этом плохого если мы перестанем врать детям и друг другу?

Что плохого взрослым людям быть в ответственности за своих детей и последующие поколения?

И теперь самый главный вопрос.

Что плохого если мы объясним всему человечеству правду, перестанем друг друга из-за идолов убивать и остановим все войны на планете?

Нас отравили, и мы перестали любить свою Культуру.

Мы не знаем правды и от этого мы равнодушны.

Нам отрубили корни и нам нечего защищать.

Равнодушие уничтожает память предков.

Нас разобщили.

Для чего и что будет дальше?

Флот его Ферзь и Прапор.

Чувства и у Насти родят страсти.

Болеет тело , что бы душа не слабела.

Трус и Авен всегда тщеславен.

И Абу Сим Бел откроет бюро добрых дел .

Некие доки различают магнитные потоки .

Не умрёт тот кто к славолюбие , сребролюбие и сластолюбие

привычку не приобретёт.

Страх неверию и тщеславию друг. а не враг.

Бесплодные души к стрессам привлекают бесов.

Бесы зло мают , но будущего не знают.

На горячее дуй на зло не негодуй.

Буддизм , поверти - всё после смерти .

Гордость ненависть рождает и человека унижает.

От беззакония идёт зловоние.

Сердце ума вернее , кума .

Молитва пред небом питай меня насущным хлебом.

Кричали - в многой мудрости много печали.

Они знали - многие мудрости много печали.

Кто в творчество не внедряется , у того личность теряется .

Даосизм , София , натурфилософия .

Познания скорбь рождают и умножают.

Проживёшь в Тайланде и на баланде .

Наблюдай , мудрец , тысячи сердец.

Всё по слухам суета и томление духа.

Жизнь , кресс , совершенствования процесс.

Знайте, люди, что было то и будет.

Для всех искусств нам 30 чувств .

Мы знаем . что по законам и праву эволюции дерзаем .

Мысль гложет - дух думает , мозг думать не может

Страх неверию и тщеславию друг. а не враг.

Творчество , порой , в одиночестве стоит горой .

Веселье и доброта - всё суета.

И плоды труда - суета.

НАДО ЖИТЬ У МОРЯ, МАМА..

надо делать, что нравится, и по возможности ничего не усложнять;

это ведь только вопрос выбора: месяцами пожирать себя за то, что не сделано, упущено и потрачено впустую – или решить, что оставшейся жизни как раз хватит на то, чтобы все успеть, и приняться за дело;

век пилить ближнего своего за то, какое он тупое неповоротливое ничтожество – или начать хвалить за маленькие достиженьица и победки, чтобы он расцвел и почувствовал собственную нужность – раз ты все равно с ним, и любишь его, зачем портить кровь ему и себе?

Говорить «конечно, ты же бросишь меня», и воскликнуть торжествующе «так я и знала!», когда бросит, - или не думать об этом совсем, радоваться факту существования вместе, делать вместе глупости и открытия и не проедать в любимом человеке дыру по поводу того, что случится или не случится?

Всегда говорить «я не смогу», «глупо даже начинать» - или один раз наплевать на все и попробовать? И даже если не получится – изобрести другой способ и попробовать снова?

Считать любого, кто нравится тебе, заведомо мудаком и садистом, складывать руки на груди, язвить, ухмыляться, говорить «переубеди меня» - или один раз сдаться и сказать «слушай, я в ужасе оттого, сколько власти ты имеешь надо мной, ты потрясающий, мне очень страшно, давай поговорим»?

Быть всегда уперто-правым, и всем в два хода давать понять, кто тут босс – и остаться в итоге в одиночестве, в обнимку со своей идиотской правотой – или один раз проглотить спесь, прийти мириться первым, сказать «я готов тебя выслушать, объясни мне, что происходит»? Раз уж ты все равно думаешь об этом днями напролет?

Быть гордым и обойденным судьбой, Никто-Меня-Не-Любит – или глубоко вдохнуть и попросить о помощи, когда нужна, - и получить помощь, что самое невероятное?

Ненавидеть годами за то, как несправедливо обошлись с тобой – или, раз это так тебя мучает, один раз позвонить и спросить самым спокойным из голосов «слушай, я не могу понять, почему»?

Двадцать лет убиваться по ушедшей любви – или собрать волю в кулак, позволить себе заново доверяться, открываться, завязать отношения и быть счастливым? Во втором гораздо больше доблести, на мой взгляд, чем в первом, для первого вообще не требуется никаких душевных усилий.

Прочитать про себя мерзость и расстроиться на неделю – или пожать плечами и подумать, как тебе искренне жаль написавшего?

Страдать и считать, что мир это дрянная шутка Архитектора Матрицы, тыкать в свои шрамы как в ордена, грустно иронизировать насчет безнадежности своего положения – или начать признаваться себе в том, что вкусное – вкусно, теплое – согревает, красивое – заставляет глаз ликовать, хорошие – улыбаются, щедрые – готовы делиться, а не все это вместе издевка небесная, еще один способ тебя унизить?

Господи, это так просто, мама.. от этого такое хмельное ощущение всемогущества – не понимаю, почему это не всем так очевидно, как мне; все на свете просто вопрос выбора, не более того; не существует никаких заданностей, предопределенностей, недостижимых вершин; ты сам себе гвоздь в сапоге и дурная примета; это ты выбрал быть жалким, никчемным и одиноким – или счастливым и нужным, никто за тебя не решил, никто не способен за тебя решить, если ты против.

Если тебе удобнее думать так, чтобы ничего не предпринимать – живи как жил, только не смей жаловаться на обстоятельства – у тебя нет права говорить, будто что-то даже в теории невозможно. Да, для этого нужно иметь волю – нужно всего-то выбрать и быть верным своему выбору до конца; только-то. Вселенная гибкий и чуткий материал, из нее можно слепить хоть Пьяцца Маттеи, хоть район Солнцево – ты единственный, кто должен выбрать, что лепить.

Я считала, что это с любыми материальными вещами работает, только не с людьми; но события последних недель доказывают, что с людьми такая же история, будь они трижды холодными скалами, колючими звездами – просто перестань считать их колючими звездами и один раз поговори, как с самим собой, живым, теплым и перепуганным – вот удивишься, как все изменится..

Ищущий обретает, красота в глазах смотрящего, мысль материальна, жизнь прекрасна и удивительна – вообще никакого сюжета, хоть ты разбейся. Никаких трагедий в отношениях не бывает вообще; это мы просто не можем жить, чтобы не е@ать кому-нибудь мозг.

Вера Полозкова

Одна писательница давным-давно приехала в Лондон. И увидела, извините, общественный туалет - отдельно стоящее здание с двумя входами. Над каждой дверью была надпись: "Вход для женщин бесплатный. Для леди - один пенс", "Вход для мужчин бесплатный. Для джентльменов - один пенс". Пока изумленная писательница размышляла об отличии леди от женщин, к ней подошел полицейский и деликатно спросил, не дать ли ей пенс. Может, у нее проблема с мелочью, так он готов услужить леди, как истинный джентльмен.