Исторические напёрстки – они такие. Вроде уверен, где шарик. Но, его там может не оказаться...…

Сообщение Минобороны: Министр обороны Андрей Белоусов поручил заместителю МО РФ – начальнику Главного военно-политического управления ВС РФ генерал-полковнику Горемыкину и начальнику Генштаба ВС РФ – первому заместителю МО РФ генералу армии Герасимову совместно с Департаментом военной контрразведки (ДВКР) ФСБ РФ в кратчайшие сроки разобраться в ситуации, связанной с информацией о гибели двух военнослужащих с позывными «Эрнест» и «Гудвин» 87-го отдельного стрелкового полка Южного военного округа.

Поручение на личном контроле.

Трое суток военно-блогерский Интернет кипит. Кто им не пользуется, краткая справка. Два довольно известных бойца «Славянки» (ранее – бригада в составе НМ ДНР, ныне 1-й АК 51-й общевойсковой армии) с позывными «Эрнест» и «Гудвин» (Сергей Грицай и Дмитрий Лысаковский) записали видео, где сообщили: их расчёт разведывательного БпЛА самолётного типа отправили «в один конец» под н.п. Украинск в составе штурмовой группы.

По причине конфликта с командованием, отправившего «правдорубов» на верную смерть. Не буду заострять внимание аудитории на очень серьёзных обвинениях, которые выдвинули погибшие бойцы конкретно против комполка с позывным «Злой», пусть следствие разбирается.

Материал вообще о другом будет, сесть за его написание заставил уважаемый Виктор Мураховский, написавший в своём ТГ-канале следующее:

«В штурмовиках погибают, включая известных операторов дронов. Ни у кого среди блогеров не вызывает сомнения, что быть штурмовиком – это верный путь к гибели. Почему так сложилось? Потому что штурмовать в отсутствие артиллерийской подготовки и поддержки атаки, штурмовать без опоры боевого порядка на танки, штурмовать без поддержки РЭБ, опоры на дроны, без ПВО, без инженерной поддержки – это верный путь к гибели значительной части штурмовиков.

Общевойсковой бой ведется объединенными усилиями всех участвующих в нем подразделений с применением танков, боевых машин пехоты, артиллерии, средств противовоздушной обороны, самолетов, вертолетов, другого вооружения и военной техники. Это статья 3 Боевого Устава (взвод, отделение, танк). Штурмовые действия ведутся максимум взводом. Но даже для взвода во главу угла ставятся танки, БМП, артиллерия и т.д.

Организует бой командир. Не взвода, роты или батальона. Штурмовые действия организует командир полка. У него в достатке танков, БМП, артиллерии, ПВО, дронов и других подразделений боевого и тылового обеспечения. Мы знаем немало примеров успешных действий штурмовиков. К сожалению, встречаются примеры обратного порядка...

Главный вопрос, заданный уважаемым экспертом: с какого рожна быть штурмовиком – это верный путь к гибели. Постараюсь объяснить ситуацию с личной колокольни, поскольку за последний неполный год видывал всякого. Приходящие на ротации и пополнение батальоны, уполовиненные потерями; вновь сформированные части из добровольцев; кадровых контрактников, прибывшие издалека и проходящие слаживание на полигонах. Само собой, повышенный интерес вызывали именно «штурмы», поскольку не понаслышке знаком с данным видом боевой работы. А вот тут и возникают вопросы.

Критиковать никого не собираюсь, а солдатских и офицерских историй, пожёстче, нежели произошедшее в 87-ом отдельном стрелковом полку ... могу пересказать на несколько составов уголовных дел по статье «дискредитация ВС РФ». Но не буду, нытьём делу не поможешь, пока сама Система не придёт к оптимальному состоянию. В первую очередь – индивидуальной и групповой подготовке личного состава. Особенно, если говорим о штурмовых подразделениях. Сегодня формируемых порой как Господь управит. Либо чохом по списку, чуть реже – добровольно-явочным порядком, ещё более редко – исключительно на добровольной основе.

Подготовка штурмовой пехоты

Как-то в одной восточной стране «заказчики» потребовали создать несколько копий классической мотоманёвренной группы (ММГ, тактическое подразделение особого назначения резерва Пограничных войск КГБ СССР) и одну десантно-штурмовую маневренную группу. Подразделения, прекрасно зарекомендовавшие себя во время афганской войны 1979-1989 гг., не раз о них рассказывал. Время не поджимало, вооружения и снаряжения было в достатке, личный состав для создания «штурмов» оказался сносного качества, «сидел на хорошей базе» адаптированных советских Уставов после шестимесячной «учебки». Даже офицеры-сержанты с боевым опытом были.

Учебные программы кроили так и этак, пока не пришли к оптимальным срокам подготовки. Во-первых, от трёх недель до месяца «базу» новобранцев подгоняли под повышенные требования к стрельбе из нескольких видов штатного вооружения штурмового подразделения (усиленный взвод, 30-35 человек), добиваясь полного универсализма и взаимозаменяемости, вколачивание палкой и прикладом ряда жизненно важных навыков.

Еще 4-6 недель отводили на взаимодействие отделений в составе взвода и примерно столько же – в составе поддерживающей штурмовиков роты. Думающие головой товарищи офицеры-инструкторы, как только мехом внутрь не выворачивались, но получить желаемые заказчиком три месяца «штурмовой учебки» не могли, получался полусырой полуфабрикат. Либо годный только к маршевым пополнениям в боевые обстрелянные части, где такие заготовки достругивали рубанком за месяц-третий в своих учебных ротах. Пять месяцев (плюс одна-две недели) ежедневных изматывающих тренировок – вот оптимальные сроки для отправки в бой слаженного взвода «штурмов».

Почему так долго? Ответ для сведущего кроется в советской практике создания на втором этапе Великой Отечественной легендарных ШИСБр (штурмовая инженерно-сапёрная бригада), соединений инженерных войск Резерва Верховного Главнокомандования РККА. Как водится – ответ скрыт в названии, штурмовики обязаны быть сапёрами, вокруг них и формировались сначала усиленные взводы, потом роты. А всё тяжёлое вооружение бригады «работало» на несколько таких небольших, но избыточно насыщенных средствами огневого поражения подразделений, обычно не более 40 человек в каждом.

Остальные пехотные подразделения ШИСБр выполняли роль «заполнения» захваченного штурмовиками пространства. Кстати, проходили подготовку на тех же импровизированных полигонах в тылу, где потели и бегали штурмовики. Наспех повторяя их действия (на всякий случай), но больше концентрировались на собственной работе, зачистке и оборудовании оборонительных позиций.

Вторыми главными действующими лицами советской штурмовой пехоты являлись разведчики, они же наблюдатели-корректировщики, поскольку штурмовики обычно шли за «огневым валом», сметавшим первые линии обороны гитлеровцев подчистую. Данным вопросом не занимался по роду службы, но готовили такие группы «глаз и ушей» (в том числе радиотехнических) особо тщательно и дольше всех. Пока не появлялась неразрывная спайка батарей орудий, тяжёлых и лёгких минометов с штурмовыми подразделениями, действующих как единое целое.

Третий момент учебных программ заключался в определении «степени боеготовности», если на обывательский язык – допустимый уровень потерь штурмовиков. Благодаря несложным полигонным эволюциям и огромному опыту РККА и Советской Армии в Афганистане было установлено: штурмовое подразделение необходимо срочно выводить с передовой (даже из боя!) после утраты убитыми и ранеными трети личного состава.

Дальше начинаются критические показатели, в первую очередь влияющие на боевой дух и скорость выполнения боевой задачи. А прибывающее пополнение выбитых наполовину (или изъятых специально в ходе учений) штурмовых частей учится премудростям воинской науки в несколько раз медленнее, качество на выходе – большей частью негодное. Поэтому, когда до ушей долетают обрывочные сообщения о «сточившихся до 10% состава» штурмовиков, делаю почти научный вывод – такое подразделение проще расформировать, чем наполнять новобранцами и сохранять статус «штурмового». Всех срочно на полигон и начинать с самого начала...

Четвёртое. Штурмовые действия никогда не являются «постоянным давлением на противника», для этого есть линейные части с избыточным числом огневых средств на километр фронта. Если запасы БК выше расчётных и стволы не расшатаны до полного изумления и эллипса рассеивания за сотню-другую метров – «давление» осуществляют не до полной потери боеспособности пехотными подразделениями, а исключительно грамотным планированием продвижения на несколько сотен метров в сутки. Огневым воздействием и рутинным ежечасным вскрытием огневых точек противника.

На то есть десятки способов, даже без применения БпЛА, ставших карго-культом сегодняшних боевых частей и едва ли не единственным средством разведки/целеуказания. Говорю не как некий «старпёр», застрявший в доктрине ведения боевых действий тридцатилетней давности, в те времена тоже были свои «разведывательные дроны» особенно в гористой местности, назывались они наблюдательные скрытые пункты и снайперские группы.

А при любом планировании операций они априори заносились в регистр «обязательно будут». Поэтому лютая скрытность, тщательная разведка, провоцирование на открытие огня – считались обязательными навыками для штурмовиков и «линейных частей». Включая инженерную разведку в ночное время, дабы минно-взрывные заграждения проходить либо незаметно для настороженного врага, либо правильно рассчитанным и подготовленным заранее броском. А всё что мешает, ни в коем случае нельзя «выявлять» штурмовиками, для этого есть хрестоматийные эволюции общевойсковой разведки боем с разведывательно-огневыми контурами.

Опять-таки, даже с дефицитом или отсутствием беспилотных систем, их процентов на 90% способны заменить слаженные действия хорошо подготовленных бойцов, возглавляемых думающими инициативными командирами. Проводящих на каждом шагу «доразведку», не верящим на слово вышестоящему комсоставу или смежникам «идите спокойно, там никого нет». Это первая и единственная Заповедь, если что. Сам всегда проверь.

И вторая существует, записана в Боевых Уставах и наставлениях: пехотой не воюют, пехотой занимают (при поддержке бронетехникой) раздолбанные артиллерией/авиацией в щебень или отвалы земли рубежи врага. А штурмовики предназначены для уничтожения переживших такой ад особо укреплённых пунктов. Либо особо упрямой пехоты противника, тоже умеющей следовать Уставам и достаточно мотивированной. А бегать под неподавленными миномётами-пулемётами с двойной выкладкой на горбу – это не штурмовые действия, а бесполезный расход наиценнейшего личного состава. Особенно любезно «подкинутого» начальством из подразделений, штурмовой работе не обученных, как в случае с «Гудвином» и «Эрнестом».

Пятое. Если совсем упростить функционал и применение «штурмо́в», то они спринтеры. Тщательно разнюхали поставленную боевую задачу, оставили круглосуточных наблюдателей-разведчиков, потренировались в тылу на сходном по рельефу полигоне, придумали самые эффективные тактические приёмы, расписали роли и ... броском/накатом взяли назначенный рубеж. Столь же быстро сменились с подразделением закрепления и отошли в тыл. Так работал конвейер советских ШИСБр и отдельных штурмовых батальонов, бывших почти в каждой стрелковой дивизии РККА с середины 1944-го года. И потерь (вот чудо расчудесное!) в штурмовых частях было в разы меньше, нежели в линейной пехоте. А задач они выполняли в разы больше.

Никакого парадокса здесь нет, это специализация. И жесточайшая дисциплина, прежде всего в командирском звене. За попытку посадить штурмовиков в оборону погоны срывали без всякой жалости. Как за попытки танкистов с артиллеристами из госпиталей выписать в пехоту – в штрафбаты отправляли. Поскольку государство быстро научилось считать деньги и понимать ценность воинской специальности, на которую потрачены немалые ресурсы.

В штурмовые части очередь из добровольцев стояла, двоюродный дед Степан в красках рассказывал, как лично с третьей (!) попытки туда попал, вовремя сообразив ... нужно стать кандидатом в члены ВКП(б) для повышения «конкурентной привлекательности» в глазах политрука. Да, дополнительным аргументом послужили усиленный паёк фронтовой разведки, повышенное довольствие и самая лучшая снаряга, но в первую очередь – наглядные показатели боевых потерь штурмовиков, воюющих «по науке».

При полной отдаче поддерживающих и обеспечивающих частей полка, а то и дивизии. Три тяжёлых ранения получил дед Степан с 1941-го, а вот в штурмовиках – ни одного, лишь контузия случилась. В январе 1945-го, когда Познань штурмовал в составе неполной штурмовой роты 29-го гвардейского корпуса. Для понимания, на первом этапе (преодоление полевой обороны гитлеровцев и выход к фортам) 75-ти штурмовикам-пехотинцам придавалась рота 82-миллиметровых минометов (16 шт.), рота саперов, отделение химиков-дымовиков, два танка Т-34-85 и батарея 152-миллиметровых орудий (3 шт. и два крупнокалиберных пулемёта). В городских боях группа делилась надвое (с пополнением до 40-ка человек каждая), усиливалась полковой, дивизионной и противотанковой пушками непосредственной огневой поддержки и САУ.

Это так, заметка на полях. Если что, на всего лишь три (!) штурмовых группы (по факту шесть, поскольку сменяли друг друга) 29-го гвардейского корпуса «работали» все полковые, дивизионные и корпусные огневые средства, танки, авиация. Да, штурмовики несли потери, но пополнялись такими же физически выносливыми, подготовленными и мотивированными бойцами. Они несколько раз в сутки отходили с занятых рубежей, передавая их пехоте для закрепления и отражения контратак. Так процент потерь у штурмовиков и частей поддержки существенно разнился, первые теряли меньше в пропорции.

Это простая военная логика и критерии отбора. По физическим кондициям, выносливости, универсальности бойцов, приобретённым навыкам, боевому опыту. Не собираюсь критиковать командование, но после увиденных на полигонах некоторых «штурмовиков», даже контрактной службы ... обнять и плакать, как говорится. А когда узнаёшь, что кто-то из них зенитчик, танкист или артиллерист по ВУС, здесь недоумённый вопрос срывается: ты что тут делаешь, братишка? Направили! Не должно быть такого. Даже после ускоренных курсов подготовки/переподготовки в сорок дней.

Отдельная песня – это качество придаваемых штурмовикам частей закрепления/зачистки. Они должны быть не глубокомысленным «палец-пол-потолок» начальника назначаться из первой подвернувшейся роты, а тренироваться вместе со штурмовыми группами. Во-первых, чтобы своих не перестрелять на боевом адреналине в спины, а во-вторых – уметь выполнять возложенные на них боевые задачи быстро, напористо и профессионально. Дабы опорные пункты противника не штурмовать по три-четыре раза, нужно уметь их чистить, удерживать, выставлять охранения, оборонять.

Такая пехота из линейных частей не берётся, она постоянно «вторым номером» со штурмовиками действует в составе одного подразделения. Поскольку профессиональный и хорошо организованный штурм всегда проходит без больших потерь, а вот удержание или развитие успеха на плечах отступающего противника ... совсем другая история. Отдельная.

Выводы.

Тема на несколько часов вдумчивого разговора, пока остановлюсь. А эпизод с погибшими героями «Гудвином» и «Эрнестом», очень на это надеюсь, прояснит не только возможную халатность и преступную подоплёку эпизода, но и обратит внимание высшего командование на некоторую нехорошую системность «отправки в штурмы́» неподготовленных бойцов.

И вообще на тактику штурмовых действий. Требующую запредельных организационных процессов на уровне соединения, даже если на острие тарана полка/бригады всего 30-40 подготовленных и мотивированных бойцов. Есть у нас прекрасные подразделения с уникальным опытом, где всё налажено словно в швейцарском хронометре. Связь, штабная работа, артиллерия, дроны, РЭБ, танки, контрбатарейная борьба, разведка всех видов, обеспечение.

Без перекосов в какой-то один тип ведения боевых действий, а гармонично увязанных и подпирающих друг друга компонентов. Вопрос актуальный особенно, когда бои ведутся малыми группами, где обязаны главенствовать инициатива и высочайший профессионализм солдата. С обязательной передачей приобретённого удачного или не очень – боевого опыта. Не только наверх в рапортах, но и по горизонтали, дабы особо тугодумное начальство начинало шевелиться. Не бывает такого? Извольте ...

Жуков Г.К. Директива о потерях. 30 марта 1942

В Ставку Верховного Главного Командования и Военный Совет фронта поступают многочисленные письма от красноармейцев, командиров и политработников, свидетельствующие о преступно халатном отношений к сбережению жизней красноармейцев пехоты.

В письмах и рассказах приводятся сотни примеров, когда командиры частей и соединений губят сотни и тысячи людей при атаках на неуничтоженную оборону противника и неуничтоженные пулеметы, на неподавленные опорные пункты, при плохо подготовленном наступлении.

Эти жалобы, безусловно, справедливы и отражают только часть существующего легкомысленного отношения к сбережению пополнения.

Я требую: ...

Далее следует перечень мер самого драконовского характера о персональной ответственности за «ненормальную потерю людей», расследуемую в течение суток. Где главенствовал простой принцип: «командиров, преступно бросивших части на неподавленную систему огня противника, привлекать к строжайшей ответственности и назначать на низшую должность».

Маршала Жукова, кажется, любят называть «мясником»? Изучайте базу. Сегодня, после публичного появления в Сети видео-обращений «Гудвина» и «Эрнеста», многие военблогерские каналы просто прорвало, из них полилась «обжигающая правда» со слов действительных участников СВО о недостаточной подготовке военнослужащих, коррупции в частях, мародёрке гуманитарки, приписках и липовых рапортах о «взятии вражеской позиции», неразумном расходовании личного состава и прочая-прочая.

Отвечу так. Сволочей, начётчиков, циников и просто карьеристов-бестолочей в рядах любых Вооружённых Сил хватало и будет хватать, не забывайте о пороках общества, их породивших и выдвинувших. Подобные позорные и вопиющие инциденты происходят всегда, большинство из них расследуются. Не попадают в утреннюю газету к чашечке кофе тревожному обывателя? Частью ... совершенно правильно, любая корпорация не любит выносить сор из избы, директиву Жукова «О потерях» голосом Левитана советскому народу тоже не зачитывали, в газете «Правда» не публиковали. Но с той поры ходить цепями на пулемёты, распевая «Интернационал», войска прекратили.

Произошедшее в 87-ом отдельном стрелковом полку ... во-первых, должно быть тщательно расследовано и коль событие попало в публичную плоскость на уровень министра обороны – доведено до конца. Если комполка «Злой» повинен в очень специфических проступках, часть которых даже на «измену Родине» вполне тянет, он должен ответить. Поскольку (в свете идущих волной коррупционных дел в Министерстве Обороны), странно было бы предполагать, что какая-нибудь зараза не поразила кое-кого из командного строевого состава ВС РФ, находящегося в зоне боевых действий.

Повторюсь, сволочей всегда хватает. Но их подавляющее меньшинство, не верьте интернет-истеричкам и информационным мародёрам, сегодня «качающим повестку» бессилия или разложения Русской Армии. Проблемы есть и будут всегда, даже в День Победы. Работать над пехотой, особенно штурмовой – начать и закончить, как говорится. И над многими другими аспектами обеспечения боевых действий. Но эпизод с маршалом Жуковым привёл не случайно, после Битвы под Москвой в РККА была введена главная мера, позволившая преодолеть кризис 1941 года. Персональная ответственность командиров за неоправданные потери.

Летом 1942-го года даже пришлось знаменитый Приказ «Ни шагу назад!» объявлять, настолько личный состав берегли не очень сообразительные (или очень исполнительные) командующие. Предпочитая безоглядно отступать, но беречь людей. Золотую середину нашли со временем, как только все рода и виды войск заставили работать ... на пехоту, царицу полей. Смотреть на неё, как на главное средство победы в вооружённой борьбе. И учить её подобающим образом, как только фронт замирал хоть на несколько недель.

Но до того момента было немало эпизодов получавших публичную и закрытую оценку разъярённого высшего командования, пока во всей иерархии подчинения не установился должный порядок. Избегайте провокационных обобщений на основе единичных случаев, смотрите на результат. Героическим мужикам – вечная память и земля пухом, а вот ответственность за необоснованные потери (читай – полный провал в организации боевой работы вверенных частей и соединений) давно назрела. Надеюсь, коснётся разбор полётов всего, дойдёт до полигонов. Где штурмовую пехоту пора готовить должным образом, дабы «старпёры» в обмороки не падали ...