Возможна ли смена акцентов ядерной стратегии Индии?
В индийском издании «The Tribune» на днях вышла статья отставного генерал-лейтенанта индийских ВС Харбхаяна Сингха «Индия должна внести правки в свою Ядерную доктрину». Она показалась мне небезынтересной и заслуживающей определенных выводов.
Генерал Сингх начал с история появления у Индии и ее соседей ядерного оружия и с отношений между ними. С Пакистаном Индия воевала трижды и, в общем, если не считать первого раза (когда у сторон и армий-то толком не было, обычная "братская резня добрых соседей"), войны эти заканчивались для Пакистана разгромом, равно как и мелкие локальные конфликты тоже были, в общем, в пользу Индии. Но вот с Китаем все было куда менее однозначно. В актив КНР можно записать индийско-китайскую войну 1962 года, которая закончилась для индийских войск крайне неприятным поражением и территориальными потерями. Справедливости ради скажу, что в этой войне индийцы сами сваляли дурака, не воспользовавшись явным превосходством в авиационной мощи, опасаясь ответных ударов ВВС НОАК (которые сидели без запчастей, с низким остатком ресурса и почти без топлива, но в Дели об этом не знали). Да и другие ошибки были. Да и сама война стала неизбежной лишь после предоставления Индией политического убежища беглому Далай-ламе — если уж пошли на такой шаг, так просчитывать последствия было нужно и к ним готовиться, а этого сделано не было. Но в более поздних пограничных конфликтах, 1965 и 1968 годов, на других участках границы (в Сиккиме) китайцы добиться толком ничего не смогли, потому те конфликты и остались локальными столкновениями. Но войну 1962 года в Индии помнят.
К тому же Китай первым среди государств региона стал ядерной державой, 16 октября 1964 г. это случилось, недавно как раз юбилей был. Это придало новое измерение угрозе безопасности Индии и дало ей стимул к разработке ядерного оружия как средства сдерживания китайской агрессии. Индия испытала свое первое ядерное устройство 18 мая 1974 года, затем заявив о моратории на дальнейшие разработки, производство и развертывание, что продлилось почти четверть века.
Пакистан начал процесс разработки ядерного оружия в январе 1972 года, практически сразу после потери Восточного Пакистана (ныне Бангладеш) в результате военной катастрофы 1971 года. По мнению индийцев, и Сингх об этом пишет, Пакистан, возможно, тайно испытывал свои ядерные устройства в Китае в конце 1970-х и начале 1980-х гг. Доказательств тому никаких нет, это лишь пропагандистский жупел Нью-Дели, а в создании пакистанской бомбы куда большую роль сыграло сотрудничество с Западом, особенно с США, правда, чаще всего "втемную". Пакистан провел первое ядерное испытание ("открыто", по мнению индийской пропаганды) 28 мая 1998 г., через несколько недель после второго ядерного испытания Индии, когда та приняла решение все же обзавестись ядерным оружием. Обе стороны тогда провели по серии испытаний. С тех пор Индия, по мнению Сингха, добилась заметных успехов в областях ядерного оружия и ракет.
Ну, это им в Индии так кажется, хотя некоторые успехи и правда есть.
Сингх считает, что ядерное оружие Индия разработала именно для сдерживания Китая от любых военных авантюр в районе Гималаев. Но это, в общем, не так: у Китая ядерное оружие очень давно, а Индия решила обзавестись потенциалом именно тогда, когда к этому вплотную подошел именно Пакистан. Но, тем не менее, для Индии Китай остается одним из двух основных ядерных противников. Недавно к ним добавились и США. Несмотря на неплохие с виду отношения между Вашингтоном и Нью-Дели, иллюзий в Индии особых нет, потому одной из целей ядерного развития страны является обзаведение какими-никакими МБР и БРПЛ с приличной дальностью, позволяющей решать межконтинентальные задачи хоть как-то — вместо нынешних поделок типа К-15 с дальностью 750 км.
Практически с самого начала индийская Ядерная доктрина стояла на двух китах, точнее, слонах (это же Индия): концепциях "надежного минимального сдерживания" (это относится к численности потенциала и его разнообразию) и "неприменения первыми". Китай также придерживается схожих взглядов, но в Индии опасаются, что при пересечении неких "красных линий" в Пекине могут и передумать. Генерал Сингх утверждает, что у КНР есть по-прежнему территориальные претензии к Индии: в штате Аруначал-Прадеш и в районах вдоль границы с китайским Тибетом.
Пакистан же не стал брать на себя подобных (в значительной степени демагогических) обязательств, противопоставив, например, индийской стратегии "холодного старта" тактические баллистические ракеты с зарядами малой мощности. "Холодный старт" — блицкриг с помощью развернутых в мирное время танково-механизированных группировок численностью до 8-10 механизированных и танковых бригад вглубь пакистанской территории, задачей которого является выход к густонаселенным районам Пакистана и его ядерным объектам с целью недопущения применения им ядерного оружия (не применяя его, по возможности, самим). Индийцы рассчитывают, что противник не будет применять ТЯО на своей же земле (с чего бы ему так не делать, непонятно), а вот пакистанцы таки его применять будут и обзавелись некоторым числом специализированных тактических ракет дальностью до 60 км с 4 ракетами на ПУ. Но официально пакистанская Ядерная доктрина формулируется принципом сдерживания путем "гарантирования немедленного массированного ответного удара ядерным оружием" против наземного и воздушного нападения, которое пересекает определенные красные линии. Ядерные удары против "холодно стартующих" в глубины Пакистана индийских танковых группировок укладываются в эту концепцию.
По мнению индийского генерала, Ядерная доктрина Индии страдает от некоторых серьезных недостатков. Так, она касается только сценария ядерного конфликта, а при попытках "отжима" у страны территорий без ядерного применения превентивное применение ядерных средств не предусмотрено. Очевидно, кое-кто в Индии опасается того, что армия страны вынуждена держать мощные группировки против и Пакистана, и Китая, и, учитывая тесные связи Исламабада и Пекина, опасаются войны сразу на два фронта. Мол, сил может не хватить. Генерал считает, что стране нужно уделять больше внимания развитию потенциала ТЯО. У Индии, безусловно, таковой имеется. Большую часть их ядерного потенциала, по меркам сверхдержав, стоит отнести именно к ТЯО. Как бы там индийцы не считали свои атомные авиабомбы весьма небольшой мощности под крыльями "Миражей" и "Ягуаров" стратегическим оружием, это не так.
Но суть не в числе боеприпасов, а в стратегии.
Доктрина Индии предусматривает использование "массированного ядерного возмездия" в том случае, если противник прибегнет к первому использованию любого вида ядерного устройства. То есть если Пакистан использует ядерное оружие малой мощности (по меркам этих стран) для уничтожения наступающих индийских танковых частей в пустыне Раджастан, Индия немедленно сбросит ряд "стратегических" ядерных бомб на пакистанские города и стратегические цели и нанесет ракетные удары. И подразумевается, что взамен Пакистан будет бомбить и атаковать ракетами Дели, Мумбаи, Джодхпур, Чандигарх и т. д.
Но, опасается отставной генерал, на практике же в тот момент, когда индийские войска будут атакованы ядерным оружием малой мощности, на Нью-Дели будет оказываться интенсивное дипломатическое давление, в первую очередь сверхдержавами, с тем, чтобы она не ответила ядерным оружием. Как минимум не ответила массированно и оружием "большой" мощности (у них такой могут считаться и заряды в 40 кт). Сингх опасается, что индийское руководство, скорее всего, поддастся такому международному давлению и "прогнется".
Альтернативой предлагается схожий удар ТЯО малой и особо малой мощности. А для этого нужно внести поправки в Ядерную доктрину.
При этом генерал Сингх почему-то считает, что в годы "холодной войны" США развернули мощные группировки ТЯО в Европе, потому что опасались быть разгромленными советскими войсками и их союзниками в обычной войне (и правильно опасались). Но это не так. У СССР группировка ТЯО была куда мощнее американской, и эскалация конфликта на уровень ТЯО также вела НАТО к поражению, потому что и техника и тактика у нас были куда лучше готовы к ядерному применению, чем у супостата. Ситуация с тех пор на этом уровне, кстати, для НАТО стала как бы не хуже, учитывая разницу потенциалов ТЯО и их развитость и качество. Но речь не о нас и американцах, а об Индии.
К тому же, мол, Индии тяжело из-за рельефа успешно наступать на Китай, а вот применить ТЯО как раз вполне удобно, комфортно и недорого, учитывая низкую заселенность земель на этом направлении. С Пакистаном тоже все просто: там. на той стороне, пустыни, или же там пакистанцы, которых, очевидно, не жалко.
В принципе, идея индийского отставного стратега понятна. Но есть и подводные камни. Противоположная сторона может взвинтить ставки до стратегического (или считаемого таковым) уровня ядерных сил, и об этом стоит помнить.
Но в любом случае интересно то, что Индия, с одной стороны пытающаяся сгладить свои разногласия с Китаем и даже Пакистаном, сильно их опасается. И это, конечно, взаимно, в первую очередь со стороны Пакистана. Примирить КНР, Индию и Пакистан — задача, которую пытается решить Россия. Именно РФ в рамках ШОС постоянно ставит стороны "азиатского любовного треугольника" в положение, вынуждающее их сотрудничать. Например, на различных коалиционных учениях. Но занятие это нелегкое и на дальнюю перспективу, а пока стороны продолжают строить планы и точить ядерные и обычные ножи. На радость как агрессивным кругам своих стран, так и "лучших друзей" Индии, Китая и Пакистана из США — им-то выгодно, чтобы ядерные потенциалы в Азии были направлены куда угодно, но не на них самих, а любая напряженность в отношениях таких игроков Вашингтону выгодна.
Клубок добрых соседей
Генерал Сингх начал с история появления у Индии и ее соседей ядерного оружия и с отношений между ними. С Пакистаном Индия воевала трижды и, в общем, если не считать первого раза (когда у сторон и армий-то толком не было, обычная "братская резня добрых соседей"), войны эти заканчивались для Пакистана разгромом, равно как и мелкие локальные конфликты тоже были, в общем, в пользу Индии. Но вот с Китаем все было куда менее однозначно. В актив КНР можно записать индийско-китайскую войну 1962 года, которая закончилась для индийских войск крайне неприятным поражением и территориальными потерями. Справедливости ради скажу, что в этой войне индийцы сами сваляли дурака, не воспользовавшись явным превосходством в авиационной мощи, опасаясь ответных ударов ВВС НОАК (которые сидели без запчастей, с низким остатком ресурса и почти без топлива, но в Дели об этом не знали). Да и другие ошибки были. Да и сама война стала неизбежной лишь после предоставления Индией политического убежища беглому Далай-ламе — если уж пошли на такой шаг, так просчитывать последствия было нужно и к ним готовиться, а этого сделано не было. Но в более поздних пограничных конфликтах, 1965 и 1968 годов, на других участках границы (в Сиккиме) китайцы добиться толком ничего не смогли, потому те конфликты и остались локальными столкновениями. Но войну 1962 года в Индии помнят.
К тому же Китай первым среди государств региона стал ядерной державой, 16 октября 1964 г. это случилось, недавно как раз юбилей был. Это придало новое измерение угрозе безопасности Индии и дало ей стимул к разработке ядерного оружия как средства сдерживания китайской агрессии. Индия испытала свое первое ядерное устройство 18 мая 1974 года, затем заявив о моратории на дальнейшие разработки, производство и развертывание, что продлилось почти четверть века.
Пакистан начал процесс разработки ядерного оружия в январе 1972 года, практически сразу после потери Восточного Пакистана (ныне Бангладеш) в результате военной катастрофы 1971 года. По мнению индийцев, и Сингх об этом пишет, Пакистан, возможно, тайно испытывал свои ядерные устройства в Китае в конце 1970-х и начале 1980-х гг. Доказательств тому никаких нет, это лишь пропагандистский жупел Нью-Дели, а в создании пакистанской бомбы куда большую роль сыграло сотрудничество с Западом, особенно с США, правда, чаще всего "втемную". Пакистан провел первое ядерное испытание ("открыто", по мнению индийской пропаганды) 28 мая 1998 г., через несколько недель после второго ядерного испытания Индии, когда та приняла решение все же обзавестись ядерным оружием. Обе стороны тогда провели по серии испытаний. С тех пор Индия, по мнению Сингха, добилась заметных успехов в областях ядерного оружия и ракет.
Ну, это им в Индии так кажется, хотя некоторые успехи и правда есть.
Сингх считает, что ядерное оружие Индия разработала именно для сдерживания Китая от любых военных авантюр в районе Гималаев. Но это, в общем, не так: у Китая ядерное оружие очень давно, а Индия решила обзавестись потенциалом именно тогда, когда к этому вплотную подошел именно Пакистан. Но, тем не менее, для Индии Китай остается одним из двух основных ядерных противников. Недавно к ним добавились и США. Несмотря на неплохие с виду отношения между Вашингтоном и Нью-Дели, иллюзий в Индии особых нет, потому одной из целей ядерного развития страны является обзаведение какими-никакими МБР и БРПЛ с приличной дальностью, позволяющей решать межконтинентальные задачи хоть как-то — вместо нынешних поделок типа К-15 с дальностью 750 км.
Суть Ядерной доктрины Индии и соседей
Практически с самого начала индийская Ядерная доктрина стояла на двух китах, точнее, слонах (это же Индия): концепциях "надежного минимального сдерживания" (это относится к численности потенциала и его разнообразию) и "неприменения первыми". Китай также придерживается схожих взглядов, но в Индии опасаются, что при пересечении неких "красных линий" в Пекине могут и передумать. Генерал Сингх утверждает, что у КНР есть по-прежнему территориальные претензии к Индии: в штате Аруначал-Прадеш и в районах вдоль границы с китайским Тибетом.
Пакистан же не стал брать на себя подобных (в значительной степени демагогических) обязательств, противопоставив, например, индийской стратегии "холодного старта" тактические баллистические ракеты с зарядами малой мощности. "Холодный старт" — блицкриг с помощью развернутых в мирное время танково-механизированных группировок численностью до 8-10 механизированных и танковых бригад вглубь пакистанской территории, задачей которого является выход к густонаселенным районам Пакистана и его ядерным объектам с целью недопущения применения им ядерного оружия (не применяя его, по возможности, самим). Индийцы рассчитывают, что противник не будет применять ТЯО на своей же земле (с чего бы ему так не делать, непонятно), а вот пакистанцы таки его применять будут и обзавелись некоторым числом специализированных тактических ракет дальностью до 60 км с 4 ракетами на ПУ. Но официально пакистанская Ядерная доктрина формулируется принципом сдерживания путем "гарантирования немедленного массированного ответного удара ядерным оружием" против наземного и воздушного нападения, которое пересекает определенные красные линии. Ядерные удары против "холодно стартующих" в глубины Пакистана индийских танковых группировок укладываются в эту концепцию.
Опасения «слива»
По мнению индийского генерала, Ядерная доктрина Индии страдает от некоторых серьезных недостатков. Так, она касается только сценария ядерного конфликта, а при попытках "отжима" у страны территорий без ядерного применения превентивное применение ядерных средств не предусмотрено. Очевидно, кое-кто в Индии опасается того, что армия страны вынуждена держать мощные группировки против и Пакистана, и Китая, и, учитывая тесные связи Исламабада и Пекина, опасаются войны сразу на два фронта. Мол, сил может не хватить. Генерал считает, что стране нужно уделять больше внимания развитию потенциала ТЯО. У Индии, безусловно, таковой имеется. Большую часть их ядерного потенциала, по меркам сверхдержав, стоит отнести именно к ТЯО. Как бы там индийцы не считали свои атомные авиабомбы весьма небольшой мощности под крыльями "Миражей" и "Ягуаров" стратегическим оружием, это не так.
Но суть не в числе боеприпасов, а в стратегии.
Доктрина Индии предусматривает использование "массированного ядерного возмездия" в том случае, если противник прибегнет к первому использованию любого вида ядерного устройства. То есть если Пакистан использует ядерное оружие малой мощности (по меркам этих стран) для уничтожения наступающих индийских танковых частей в пустыне Раджастан, Индия немедленно сбросит ряд "стратегических" ядерных бомб на пакистанские города и стратегические цели и нанесет ракетные удары. И подразумевается, что взамен Пакистан будет бомбить и атаковать ракетами Дели, Мумбаи, Джодхпур, Чандигарх и т. д.
Но, опасается отставной генерал, на практике же в тот момент, когда индийские войска будут атакованы ядерным оружием малой мощности, на Нью-Дели будет оказываться интенсивное дипломатическое давление, в первую очередь сверхдержавами, с тем, чтобы она не ответила ядерным оружием. Как минимум не ответила массированно и оружием "большой" мощности (у них такой могут считаться и заряды в 40 кт). Сингх опасается, что индийское руководство, скорее всего, поддастся такому международному давлению и "прогнется".
На тактическое — таким же
Альтернативой предлагается схожий удар ТЯО малой и особо малой мощности. А для этого нужно внести поправки в Ядерную доктрину.
При этом генерал Сингх почему-то считает, что в годы "холодной войны" США развернули мощные группировки ТЯО в Европе, потому что опасались быть разгромленными советскими войсками и их союзниками в обычной войне (и правильно опасались). Но это не так. У СССР группировка ТЯО была куда мощнее американской, и эскалация конфликта на уровень ТЯО также вела НАТО к поражению, потому что и техника и тактика у нас были куда лучше готовы к ядерному применению, чем у супостата. Ситуация с тех пор на этом уровне, кстати, для НАТО стала как бы не хуже, учитывая разницу потенциалов ТЯО и их развитость и качество. Но речь не о нас и американцах, а об Индии.
К тому же, мол, Индии тяжело из-за рельефа успешно наступать на Китай, а вот применить ТЯО как раз вполне удобно, комфортно и недорого, учитывая низкую заселенность земель на этом направлении. С Пакистаном тоже все просто: там. на той стороне, пустыни, или же там пакистанцы, которых, очевидно, не жалко.
В принципе, идея индийского отставного стратега понятна. Но есть и подводные камни. Противоположная сторона может взвинтить ставки до стратегического (или считаемого таковым) уровня ядерных сил, и об этом стоит помнить.
Но в любом случае интересно то, что Индия, с одной стороны пытающаяся сгладить свои разногласия с Китаем и даже Пакистаном, сильно их опасается. И это, конечно, взаимно, в первую очередь со стороны Пакистана. Примирить КНР, Индию и Пакистан — задача, которую пытается решить Россия. Именно РФ в рамках ШОС постоянно ставит стороны "азиатского любовного треугольника" в положение, вынуждающее их сотрудничать. Например, на различных коалиционных учениях. Но занятие это нелегкое и на дальнюю перспективу, а пока стороны продолжают строить планы и точить ядерные и обычные ножи. На радость как агрессивным кругам своих стран, так и "лучших друзей" Индии, Китая и Пакистана из США — им-то выгодно, чтобы ядерные потенциалы в Азии были направлены куда угодно, но не на них самих, а любая напряженность в отношениях таких игроков Вашингтону выгодна.
Российские города ждёт крах советской системы теплоснабжения
Жителям городов не по карману содержать и обеспечивать ремонт источников тепла и тепловых сетей, существовавших на бюджетные деньги и средства государственных промышленных предприятий, которых давно нет.
Например, в Новосибирске, даже если в три раза увеличить темпы ремонта теплосетей, и, соответственно, размеры финансирования, через 30 лет они все равно придут в полную негодность. Эти реалии городские власти наконец стали осознавать. Вот почему новый вариант актуализации схемы теплоснабжения города предусматривает сохранение локальных котельных с короткими сетями вокруг них. Этот проект, разработанный новосибирской компанией «Корпус», дважды успешно прошел в этом году публичные слушания. Директор «Корпуса» кандидат экономических наук Юрий Воронов ответил на вопросы о будущем теплоэнергетики городов России.
— Представим, что можно создать идеальный вариант теплоснабжения Новосибирска. В этом году мэрия приняла предложенную вами схему теплоснабжения, заметно отличающуюся от той, которую нарисовала и пролоббировала в прошлом году компания СГК. Ваша схема теплоснабжения ближе к идеалу?
— Не может существовать вообще прилично работающая система теплоснабжения после того, как последние 30 лет ею всерьез не занимались. Поддержание работоспособности теплосетей похоже на латание тришкина кафтана, который износился на 70 процентов. А мы на ветхую ткань ставим все новые заплатки.
Существующие тарифы позволяют даже с учетом арендной платы за городские сети, которые платит муниципалитету «СИБЭКО», ремонтировать 1-1,5 процента сетей в год. По нормативам полагается не меньше четырех. Но и в этом случае мы в перспективе не решим проблему модернизации сетей. По моим расчетам, даже при ремонте 4 процентов сетей ежегодно доля их износа будет не сокращаться, а увеличиваться. Через 30 лет износ достигнет 100 процентов. То есть в 2049 году все трубы проще сдать в металлолом, чем чинить.
То, что нам сегодня обещает СГК, когда просит разрешить ей за 10 лет поднять тариф на тепло почти вдвое, похоже на гуманную форму расстрела. Когда приговоренному завязывают у стенки глаза и дают покурить перед смертью.
— Есть три источника, где можно взять дополнительные деньги на ремонт: у населения, в бюджете и у СГК. Почему не взять необходимую часть денег из прибыли владельца СГК миллиардера Мельниченко? Хотя этот господин весьма скуп, постоянно проживает на своих яхтах и благодаря этому даже налоги на личные доходы в России не платил.
— Слово «прибыль» для оффшорной компании — вещь эфемерная. Потому что в затраты можно вогнать все, что захочется. Нельзя даже узнать, какая у офшора прибыль.
— Замерзнуть через тридцать лет никто не хочет. В конце концов, есть дети, внуки. Но и платить за отопление в несколько раз больше многим не по карману. Тогда каким образом можно обеспечить энергетическую безопасность жителей Новосибирска?
— Считаю, что в условиях существующей высокой протяженности тепловых сетей невозможно найти достаточно денег на их ремонт. Поэтому длинные сети нужно постепенно сокращать. Придется переключать удаленные от ТЭЦ районы на локальные источники тепла. Кому они будут принадлежать, это вопрос другой. Если «СИБЭКО» и муниципалитет не могут содержать длинные сети в порядке, то в общих интересах разделять их на локальные, сосредоточенные в небольших радиусах вокруг большого количества теплоисточников.
Повторяю, что угроза безопасности идет с двух сторон: из-за строительства новых микрорайонов продолжается удлинение сетей от ТЭЦ, а у населения не прибавляется денег, чтобы отремонтировать даже существующие. И необходимые средства вряд ли появятся у новосибирцев в будущем. Например, лет 30 назад мы делали оценку объема инвестиций, какие нужно вложить в электрические сети СССР, чтобы довести их до уровня аналогичных сетей в США. Выяснилось, что инвестиции практически равны затратам на строительство всех электростанций за всю историю Советского Союза. Будем реалистами: содержать в порядке доставшиеся от СССР тепловые сети по карману только бюджету Москвы и еще нескольких наиболее богатых городов страны.
— Насколько я понимаю, в кризисной ситуации с теплоснабжением возникают новые возможности для развития бизнеса в энергетике?
— Да. В этой сфере необходимы профессионалы высокого класса, стратегические инвесторы, а не портфельные. И первым инвестором в локальные котельные, как ни парадоксально, может стать СГК, где работают одни из лучших специалистов в регионе. По моему мнению, для жителей Новосибирска совершенно не важно, кому будут принадлежать новые источники тепла, СГК или ее конкурентам. Лишь бы у владельца были квалифицированные кадры.
— Пока СГК выступает резко против вашей стратегии развития распределенной новосибирской энергетики. Если компания будет упорствовать, то мы все станем заложниками ее экономических интересов?
— Думаю, руководители СГК поймут, что денег на приведение существующих систем теплоснабжения крупных сибирских городов в полный порядок нет ни у населения, ни у государства, ни у самой этой компании.
Надеюсь, что местные, московские и зарубежные руководители СГК осознают, что они тоже в какой-то мере заложники кризиса. Мы с ними в одной лодке. Если будем тонуть, то вместе. В случае катастрофических ЧП с теплоснабжением руководящие сотрудники СГК обречены на судебное преследование более жесткое, чем мы видим сейчас в отношении бывшего владельца компании «СИБЭКО». Даже если он что-то украл, то все же никого не заморозил, здоровья не лишил.
— Противники локальных котельных утверждают, что технологически это шаг назад. Совместная выработка электроэнергии и тепла на крупных ТЭЦ экономичнее и экологичнее.
— В определенной мере сегодня это миф. Да, это было правильно для советской и нынешней китайской плановых экономик. Сейчас в России электроэнергия покупается и продается на рынке. Есть ли на нем у ТЭЦ конкурентные преимущества перед атомными и гидростанциями? Их нет, потому что тепло не продается по свободным ценам, его стоимость контролируется государством. Если у тебя цена электроэнергии определяется рынком, а тепло — регулируемыми тарифами, то как ты можешь обеспечить конкурентные преимущества на рынке электроэнергии? На эти ограничения еще накладывается сезонность спроса: полгода электроэнергия нужна больше, чем тепло, полгода наоборот.
— Но ТЭЦ — это не только совместная выработка тепла и электроэнергии, это еще и масштабы производства. Известно, что чем больше агрегаты, тем они более экономичны и экологичны. Поэтому в Китае, например, выбросы от современных ТЭЦ в 150-200 раз ниже в расчете на единицу мощности, чем у ТЭЦ-2. А коэффициент полезного действия выше почти в полтора раза.
— Экономический закон экономии на масштабе не подвергается сомнению. Но общие закономерности из учебников не всегда учитывают все обстоятельства ведения бизнеса. В нашем случае это затраты на обслуживание тепловых сетей в совершенно других экономических условиях, чем те, для которых они проектировались. Если у тебя нет денег на содержание тепловых сетей, а ты добиваешься резкого повышения тарифа, чтобы их содержать, то какой смысл увеличивать протяженность этих сетей и усугублять проблемы?
Из-за взаимовлияния потоков теплоносителя прирост затрат на содержание сетей идет быстрее, чем растет их протяженность. Кроме того, крупные агрегаты реже заменяются. Поэтому менее масштабные источники тепловой энергии используют более современные и более экономичные технологии сжигания топлива. Они лучше, чем те, что разработаны более 60 лет назад и используются на трех наших старых ТЭЦ. Не говоря уже о том, что на них нет современных систем очистки выбросов и систем сухого удаления золы, что стало нормой во всем мире, кроме России. Только у нас продолжают строить и эксплуатировать золоотвалы. Даже если они расположены среди жилых массивов. Это недопустимо, но ликвидация золоотвалов и переход на новые технологии потребует миллиардных вложений.
В рыночной экономике главный вопрос: кто за светлое будущее заплатит?
Например, в Новосибирске, даже если в три раза увеличить темпы ремонта теплосетей, и, соответственно, размеры финансирования, через 30 лет они все равно придут в полную негодность. Эти реалии городские власти наконец стали осознавать. Вот почему новый вариант актуализации схемы теплоснабжения города предусматривает сохранение локальных котельных с короткими сетями вокруг них. Этот проект, разработанный новосибирской компанией «Корпус», дважды успешно прошел в этом году публичные слушания. Директор «Корпуса» кандидат экономических наук Юрий Воронов ответил на вопросы о будущем теплоэнергетики городов России.
— Представим, что можно создать идеальный вариант теплоснабжения Новосибирска. В этом году мэрия приняла предложенную вами схему теплоснабжения, заметно отличающуюся от той, которую нарисовала и пролоббировала в прошлом году компания СГК. Ваша схема теплоснабжения ближе к идеалу?
— Не может существовать вообще прилично работающая система теплоснабжения после того, как последние 30 лет ею всерьез не занимались. Поддержание работоспособности теплосетей похоже на латание тришкина кафтана, который износился на 70 процентов. А мы на ветхую ткань ставим все новые заплатки.
Существующие тарифы позволяют даже с учетом арендной платы за городские сети, которые платит муниципалитету «СИБЭКО», ремонтировать 1-1,5 процента сетей в год. По нормативам полагается не меньше четырех. Но и в этом случае мы в перспективе не решим проблему модернизации сетей. По моим расчетам, даже при ремонте 4 процентов сетей ежегодно доля их износа будет не сокращаться, а увеличиваться. Через 30 лет износ достигнет 100 процентов. То есть в 2049 году все трубы проще сдать в металлолом, чем чинить.
То, что нам сегодня обещает СГК, когда просит разрешить ей за 10 лет поднять тариф на тепло почти вдвое, похоже на гуманную форму расстрела. Когда приговоренному завязывают у стенки глаза и дают покурить перед смертью.
— Есть три источника, где можно взять дополнительные деньги на ремонт: у населения, в бюджете и у СГК. Почему не взять необходимую часть денег из прибыли владельца СГК миллиардера Мельниченко? Хотя этот господин весьма скуп, постоянно проживает на своих яхтах и благодаря этому даже налоги на личные доходы в России не платил.
— Слово «прибыль» для оффшорной компании — вещь эфемерная. Потому что в затраты можно вогнать все, что захочется. Нельзя даже узнать, какая у офшора прибыль.
— Замерзнуть через тридцать лет никто не хочет. В конце концов, есть дети, внуки. Но и платить за отопление в несколько раз больше многим не по карману. Тогда каким образом можно обеспечить энергетическую безопасность жителей Новосибирска?
— Считаю, что в условиях существующей высокой протяженности тепловых сетей невозможно найти достаточно денег на их ремонт. Поэтому длинные сети нужно постепенно сокращать. Придется переключать удаленные от ТЭЦ районы на локальные источники тепла. Кому они будут принадлежать, это вопрос другой. Если «СИБЭКО» и муниципалитет не могут содержать длинные сети в порядке, то в общих интересах разделять их на локальные, сосредоточенные в небольших радиусах вокруг большого количества теплоисточников.
Повторяю, что угроза безопасности идет с двух сторон: из-за строительства новых микрорайонов продолжается удлинение сетей от ТЭЦ, а у населения не прибавляется денег, чтобы отремонтировать даже существующие. И необходимые средства вряд ли появятся у новосибирцев в будущем. Например, лет 30 назад мы делали оценку объема инвестиций, какие нужно вложить в электрические сети СССР, чтобы довести их до уровня аналогичных сетей в США. Выяснилось, что инвестиции практически равны затратам на строительство всех электростанций за всю историю Советского Союза. Будем реалистами: содержать в порядке доставшиеся от СССР тепловые сети по карману только бюджету Москвы и еще нескольких наиболее богатых городов страны.
— Насколько я понимаю, в кризисной ситуации с теплоснабжением возникают новые возможности для развития бизнеса в энергетике?
— Да. В этой сфере необходимы профессионалы высокого класса, стратегические инвесторы, а не портфельные. И первым инвестором в локальные котельные, как ни парадоксально, может стать СГК, где работают одни из лучших специалистов в регионе. По моему мнению, для жителей Новосибирска совершенно не важно, кому будут принадлежать новые источники тепла, СГК или ее конкурентам. Лишь бы у владельца были квалифицированные кадры.
— Пока СГК выступает резко против вашей стратегии развития распределенной новосибирской энергетики. Если компания будет упорствовать, то мы все станем заложниками ее экономических интересов?
— Думаю, руководители СГК поймут, что денег на приведение существующих систем теплоснабжения крупных сибирских городов в полный порядок нет ни у населения, ни у государства, ни у самой этой компании.
Надеюсь, что местные, московские и зарубежные руководители СГК осознают, что они тоже в какой-то мере заложники кризиса. Мы с ними в одной лодке. Если будем тонуть, то вместе. В случае катастрофических ЧП с теплоснабжением руководящие сотрудники СГК обречены на судебное преследование более жесткое, чем мы видим сейчас в отношении бывшего владельца компании «СИБЭКО». Даже если он что-то украл, то все же никого не заморозил, здоровья не лишил.
— Противники локальных котельных утверждают, что технологически это шаг назад. Совместная выработка электроэнергии и тепла на крупных ТЭЦ экономичнее и экологичнее.
— В определенной мере сегодня это миф. Да, это было правильно для советской и нынешней китайской плановых экономик. Сейчас в России электроэнергия покупается и продается на рынке. Есть ли на нем у ТЭЦ конкурентные преимущества перед атомными и гидростанциями? Их нет, потому что тепло не продается по свободным ценам, его стоимость контролируется государством. Если у тебя цена электроэнергии определяется рынком, а тепло — регулируемыми тарифами, то как ты можешь обеспечить конкурентные преимущества на рынке электроэнергии? На эти ограничения еще накладывается сезонность спроса: полгода электроэнергия нужна больше, чем тепло, полгода наоборот.
— Но ТЭЦ — это не только совместная выработка тепла и электроэнергии, это еще и масштабы производства. Известно, что чем больше агрегаты, тем они более экономичны и экологичны. Поэтому в Китае, например, выбросы от современных ТЭЦ в 150-200 раз ниже в расчете на единицу мощности, чем у ТЭЦ-2. А коэффициент полезного действия выше почти в полтора раза.
— Экономический закон экономии на масштабе не подвергается сомнению. Но общие закономерности из учебников не всегда учитывают все обстоятельства ведения бизнеса. В нашем случае это затраты на обслуживание тепловых сетей в совершенно других экономических условиях, чем те, для которых они проектировались. Если у тебя нет денег на содержание тепловых сетей, а ты добиваешься резкого повышения тарифа, чтобы их содержать, то какой смысл увеличивать протяженность этих сетей и усугублять проблемы?
Из-за взаимовлияния потоков теплоносителя прирост затрат на содержание сетей идет быстрее, чем растет их протяженность. Кроме того, крупные агрегаты реже заменяются. Поэтому менее масштабные источники тепловой энергии используют более современные и более экономичные технологии сжигания топлива. Они лучше, чем те, что разработаны более 60 лет назад и используются на трех наших старых ТЭЦ. Не говоря уже о том, что на них нет современных систем очистки выбросов и систем сухого удаления золы, что стало нормой во всем мире, кроме России. Только у нас продолжают строить и эксплуатировать золоотвалы. Даже если они расположены среди жилых массивов. Это недопустимо, но ликвидация золоотвалов и переход на новые технологии потребует миллиардных вложений.
В рыночной экономике главный вопрос: кто за светлое будущее заплатит?
Свежие комментарии