От бритья бород до одежды

Вернувшись из заграницы в августе 1698 года, на первом же пиру русский царь Петр I обрезал ножницами длинные бороды нескольким поздравлявшим его боярам. Бояре были шокированы выходкой царя, от их солидности и суровости не осталось и следа.

Позже государь неоднократно проделывал подобную операцию и даже издал указ с требованием подстричь всем бороды.

Однако новые порядки приживались с трудом. Царя осуждали, шли слухи, что его подменили за границей на «голландца» (немца). Новшества принимали с трудом. По всей России роптали, ведь считалось, что бритье бороды — грех. Ранее православное духовенство считало брадобритие смертельным грехом, указывая, что святые пишутся с бородой и только иностранцы, которых считали еретиками, бреют бороду.

В сентябре 1698 г. Пётр I установил налог на бороды. Для контроля был введен и специальный металлический жетон – бородовой знак, представлявший своего рода квитанцию об уплате денег за ношение бороды. Уже к концу этого же года требование брить бороду было распространено на основные группы городского населения. Ввели штраф за неисполнение распоряжения.

Согласно указу 1705 года, все мужское население страны, за исключением священников, монахов и крестьян, было обязано брить бороды и усы. Налог за ношение бороды был увеличен в зависимости от сословной принадлежности и имущественного положения человека.

Устанавливалось четыре разряда пошлины: с царедворцев, городовых дворян, чиновников по 600 рублей в год (огромные по тому времени деньги); с купцов – по 100 рублей в год; с посадских людей – по 60 рублей в год; со слуг, ямщиков и всяких чинов московских жителей – по 30 рублей ежегодно. Крестьяне пошлиной не облагались, но каждый раз при въезде в город взималось по 1 копейке «с бороды».

С 1715 года действовала единая пошлина — 50 рублей с человека в год. Отменена пошлина была лишь в 1772 году.

Так Пётр Алексеевич начал преображение русского правящего класса в соответствии с западной модой и стандартами.

Пётр заменил действовавшее в России летоисчисление «от сотворения мира» на летоисчисление «от Рождества Христова» с 1 января 1700 года. По указу государя от 19 декабря 7208 года — 19 (29) декабря 1699 года после 31 декабря 7208 года следовало 1 (11) января 1700 года от Рождества Христова.

Ранее в России использовали летоисчисление, использующее византийское начало года, называется сентябрьским стилем (начало года приходилось на 1 сентября). Также использовался мартовский стиль – начало года с 1 марта.

4 (14) января 1700 года в Москве был объявлен именной указ Петра I «О ношении платья на манер Венгерского», в котором было приказано сменить длинную и неудобную старинную одежду на короткие костюмы. Бояре, дворяне и торговые люди должны были носить западноевропейский костюм. Жены и дочери их также должны были вместо русских сарафанов и телогреек носить юбки и платья по иноземным модам.

В прежнее время женщины в боярских семьях жили замкнуто, проводя время в тереме. Петр приказал ввести балы и собрания, называвшиеся «ассамблеями», которые устраивались попеременно в домах вельмож; женщины обязаны были в них участвовать. Ассамблеи начинались около 5 часов вечера и продолжались до 10 вечера. В зале для танцев ставились также стол с трубками и табаком и несколько столов для игры в шахматы и шашки.

Поэтому старая русская знать всячески пыталась уклониться от участия в ассамблеях, считая подобное времяпрепровождение неприличным. Вызывало ропот и участие в увеселениях женского пола.

Однако за петровским порядком на ассамблеях зорко следил «царь балов» граф Павел Ягужинский:

«Коли Ягужинский приказывал пить, то все должны были делать это, хотя бы количество тостов и обязательное за ними осушение бокалов превышало всё, что можно считать вероятным. Если Ягужинский после подобного обеда, став «шумён», приказывал плясать до упаду, то можно было быть уверенным, что все двери хорошо заперты и охранены и что гостям придётся плясать до упаду. Ассамблеи при таком принудительном пьянстве и пляске делались тяжелой и даже опасной для здоровья повинностью».

Вестернизация

В Российской Федерации, которая с 1990-2000-х годов пыталась стать «буржуинской», пропагандировался популярный миф, что царь Пётр Первый пытался вернуть нас в лоно Европы. Начал проект «Северной Пальмиры», «парадиза-рая», чтобы Россия снова пошла по столбовой дороге «развитого мира», «передовой европейской цивилизации». Мол, просвещённый царь пытался выкорчевать из России орду-азиатчину, превратить Россию в великую европейскую державу.

На самом деле Пётр I не был первым западником на русском престоле. Поворот к Западу начал ещё Борис Годунов, затем продолжил первый самозванец и оформили первые Романовы.

Так, царь Алексей Михайлович позволил Никону растоптать русское православие. Церковная «реформа» Никона, направленная на «исправление старых обрядов», насаждение единого казенного православия по новогреческим образцам, привела к Великому Расколу. «Огненное», живое русское православие, которое при Сергии Радонежском соединило в себе лучшее от христианства и русского язычества (многотысячелетней Русской Веры), было унифицировано по западным, греческим образцам.

Собственно, Романовы и Никон начали войну против своего народа. В частности, война в 1666–1674 гг. осаждали оплот русского духа – Соловецкий монастырь. Его защитников жесточайшим образом перебили. Романовы сожгли духовного вождя Русской Веры – Аввакума, за ним последовали десятки и сотни менее известных подвижников.

Однако, несмотря на террор и репрессии (которые продолжались практически до начала XX в.), староверы-старообрядцы выстояли. От официальной России Романовых отделяется лучшая, самая энергичная (пассионарная), духовитая и совестливая часть. Староверы, которые не употребляли алкоголь и табак (насаждаемые властью), не бранились, держали слово. Староверы долго оставались примером старой, светлой Руси – чистыми, трезвыми, грамотными, с высокой моралью и духовной стойкостью.

А вот остальной России досталось никонианство. Вера стала формальной, отбытием номера. Священников перестали уважать, они стали попами – разновидностью чиновников, жадных и безграмотных. Всё закончилось катастрофой 1917–1920 гг., когда народ с полным равнодушием смотрел на репрессии уже против духовенства, как закрывали и уничтожали церкви.

Раскол народа

В результате «реформ» Романовых Россия и народ были расколоты на три мира, плохо связанных друг с другом. Искусственно выведенных европейцев-дворян, говоривших на немецком и французском языках. Которые в значительной мере утратили родной русский язык и русскую культуру. Которые стали колонизаторами, «белыми господами» в огромной крестьянской России. При Петре III и Екатерине II дворяне частично превращаются в социальных паразитов.

18 февраля (1 марта) 1762 года Петр III подписал Манифест о вольности дворянству. По данному законодательному акту впервые в истории России дворяне освобождались от обязательной гражданской и военной службы, могли по своему желанию выходить в отставку и беспрепятственно выезжать за границу.

Вторая часть населения — огромная подневольная крестьянская масса, которая практически вернулась к прошлому общинному укладу жизни, натуральному хозяйству. Третья — закрытый мир староверов.

Русские несли всю тяжесть строительства империи как солдаты и производители. Дворяне паразитировали на них, выводя капиталы на Запад, предпочитая жить в европейском Петербурге и в европейских столицах и городах.

Народ ответил на эту несправедливость тремя жесточайшими крестьянскими войнами (Разина, Пугачёва и Русская Смута 1917–1920 гг.), не считая ряда восстаний и бунтов.

Естественно, что этот проект, несмотря на попытки Николая I и Александра III русифицировать его, закончился самым страшным и кровавым образом. Цивилизационной, проектной и государственной катастрофой 1917 г.

Культурная революция

Первые Романовы, включая царевну Софью и её фаворита Василия Голицына, подготовили фундамент поворота на Запад. Но именно при Петре вестернизация стала необратимой. Власть окончательно разошлась с народом и противопоставила себя ему. Не соборность и единение, а господство. Не сотрудничество, а подавление. Не братство, а иерархия. Господство «европейцев»-дворян над смердами-холопами.

Более того, Пётр целенаправленно вторгся в код-матрицу Русской цивилизации, в её ядро, культуру, основанную на вере. Реформа затронула не только государственный аппарат, военное дело, казну и хозяйство страны. Царь-реформатор пытался поменять основу бытия русских, перекодировать их культуру на европейский лад.

Именно в культурной революции вся суть петровских реформ. Не бороды он брил и не в европейские камзолы обряжал знать, не ассамблеи вводил. Император насаждал новую культуру, буквально вбивал её кулаком и железом.

Для этого он прорубал окно в Европу, строил новую столицу – европейский «парадиз» (Петровский «парадиз»). Для этого уничтожил институт патриаршества, церковное самоуправление, низведя священников до роли мелких чиновников-клерков.

Глубинный смысл реформ Петра хорошо выразил его ближайший сподвижник Пётр Салтыков: «Русские во всём сходны с западными народами, но они от них отстали. Сейчас нужно вывести их на правильную дорогу».

Схожую концепцию использовали «реформаторы» в России с 1990-2000-х годов. Мол, Советская Россия отстала от Запада, нужно её вывести на правильную «буржуинскую» дорогу. Построить единую Европу от Лиссабона до Владивостока.