Надгробные плиты рыцарей и… мечи

Вячеслав Шпаковский

«Охота за эффигиями». Собор св. Стефана в Будапеште. Фото автора, сделанное кем-то ещё…

История оружия. Сегодня мы продолжаем тему мечей (и рыцарских доспехов, или доспехов и мечей!), которые были изображены на надгробных плитах. Однако начать хотелось бы с обращения к эпиграфу. Неслучайно ведь он здесь. Наверное, многие в детстве читали эту романтическую, трогательную и такую печальную повесть Зинаиды Шишовой о любви сына кузнеца к знатной леди и восстании Уота Тайлера. Книга считается классикой, рекомендована для прочтения в 6-м классе в качестве дополнительного материала по истории Средних Веков, и в ней очень многое совершенно правильно описано. Многое, но не всё! Ничего такого, о чём она написала в том отрывке, что помещён в эпиграфе, не было и быть не могло.

Никто усопших рыцарей в доспехах, положив в гроб, не таскал и в могилу, уложив деревянный гроб в каменный, не хоронил. Потому что это было бы недопустимым язычеством. Смерть уравнивала и рыцаря, и простолюдина, и церковь за этим следила очень строго. Холощёный саван и свечка в руках – вот и всё, в чём и тот, и другой отправлялись на тот свет. Так что всё написанное – невежественная фантазия. Впрочем, понятная. За границей она не была. Книги о том, какой был плохой феодализм, читала только наши, советские, а в них тема эффигий почему-то не нашла достаточно внятного отражения. Все надгробия зачислялись в надгробные плиты или статуи, но что, как, их особенности – обо всём этом не сообщалось. Как не сообщалось и о разнице между эффигиями и брассами, о которых как раз сегодня мы и расскажем.

«Ого, ещё одна попалась! А главное – она весьма позднего времени, 1624 год. Оказывается, в пресвитерии собора находятся усыпальницы кардинала Алоизие Степинаца и полководца Тамаша Эрдёди. Это его эффигия, выполненные в виде настенного барельефа». Доспехи на нём просто прекрасные! Собор Вознесения Девы Марии и святых Стефана и Владислава — католический собор в Загребе, Хорватия. 

Вспомним, что эффигиями называются надгробные фигуры, вырезанные из камня и находящиеся на могильной плите. То есть это такое специфическое скульптурное надгробие. Иногда эта статуя стоит. Стоит в полный рост, а сама могила находится неподалёку. Или же напротив – совсем далеко. Но скульптура усопшего позволяет его помянуть с молитвой, что всегда для него полезно. Например, существует множество эффигий Жанны Д‘Арк: в Реймском соборе, в Соборе Нотр-Дам де Пари, да и во многих других местах.

Но мне больше всего нравится вот эта, установленная в соборе св. Михаила в Каркассоне. Хотя шлем у неё в ногах какой-то… фантазийный!

Довольно долго именно скульптурные эффигии были в моде во всех странах Европы. Но потом случилась так, что мастера научились делать листовую латунь. Материал этот был дорогой, но красивый, и он тут же нашёл себе применение на… надгробных плитах. Всё чаще рыцари отказывались от скульптур, вместо которых на плиту укладывалось их плоское изображение из листа латуни, обычно с гравированным рисунком. Такие плоскостные мемориальные плиты получили название «брасс», то есть «латунь».

Брасс Джона и Алейны де Креке, ок. 1340-1345 гг., в церкви Уэстлей Ватерлесс, Кэмбридшир

Сейчас трудно сказать, какой «брасс» был самым первым. Но уже в 1345 году такие надгробные плиты были. Например, в той же Англии. Конечно, «брассы» из-за своего плоскостного вида менее информативны, чем объёмные. Но они хорошо сохраняются. Их труднее повредить, можно точнее скопировать. Так что сегодня брассы являются очень важными источниками информации в области «рыцарского костюма» и рыцарского вооружения. И ни на одном из брассов топор в ногах не лежит…

Джон де Аргентайн, 1382 г. Обратите внимание на восьмигранное навершие рукояти. Вот по таким мелким деталям часто и определяется время изготовления той или иной эффигии…

Брасс Эндрю Латрелла, 1390 г.

Изучение брассов, как и других эффигий, позволило сделать очень интересный вывод. Оказывается, примерно в последнее двадцатилетие XIV века и первое XV рыцарские доспехи повсеместно приобрели относительно единообразный вид. Это был, если так можно сказать, «завершающий период» перехода от смешанных кольчужно-пластинчатых доспехов к чисто пластинчатым, «белым доспехам».

Уильям де Брейн, 1395 г.

Томас Бьючамп, 1401 г.

Посмотрите, как похожи брассы того времени. И не только брассы, но и скульптурные эффигии!

Эдмунд Кокейн, умер в 1403-м, эффигия 1412 г.

Как видите, все эти брассы и эффигия сэра Кокейна очень похожи: шлем бацинет с пристёгивающимся кольчужным оплечьем, доспехи, поверх которых надет короткий кафтан-джупон. Главное, что бросается в глаза – это, конечно же, кольчужное оплечье. Пояс, украшенный квадратными бляхами, спущен на бёдра. Кроме меча оружием рыцаря является кинжал рондель.

Георг фон Бах, 1415 г.

Обратите внимание вот на эту надгробную плиту, целиком каменную, изображённая на ней фигура так же практически плоская, врезана в её в поверхность, тоже 1415 года. На ней изображён рыцарь Джон Вудвил в доспехах, у которых поверх кольчужного оплечья виден уже цельнометаллический нашейник.

Джон Вудвил, ок. 1415 г. Графтон Регис, Нортхэмптоншир. Кольчуга в его доспехах носит уже совершенно вспомогательную роль. И, конечно, навершие рукоятки меча в форме пробки от графина – очень характерное именно для этого времени

И вот, наконец, перед нами рыцарь в типичных «белых доспехах»!

Эффигия Николаса де Лонгфорда из Лонгфордской церкви, 1416 г. Шлем опущен на плечи. Нашейник из металлических пластин. Почему с заменой этой детали с кольчуги на пластины медлили более 30 лет – непонятно. Ведь наконечник копья вполне мог захватить кольца кольчуги, а не соскользнуть с них… но, тем не менее, так было. Зато потом к кольчужным нашейникам уже больше не возвращались! Обратите внимание на его бесагю – щитки, закрывающие подмышечные впадины, они не круглые и весьма прихотливой формы

Хотя в то же самое время встречались на континенте и рыцари, одевавшиеся и вот так: Йоханн Каммерер, 1415 г. (похороненный со своей женой Анной фон Байкебах). Причём на фотографии именно он, Каммерер, а не его жена!

Цельнопластинчатый доспех без текстильного покрытия мы видим на примере брасса Генри Париса, 1427 г. Хильдершэм, Кэмбриджшир. То есть к 1427 году такие доспехи наконец-то стали массовым явлением

Интересно, что первые «белые доспехи» были исключительно функциональны. На них не было никаких излишеств, никаких украшений. Только один «белый» полированный металл! Правда, изменилась мечевая перевязь. Теперь это уже не пояс, спущенный на бёдра, а простой ремень, на котором привешен меч. Ножны кинжала, скорее всего, приклёпаны непосредственно к полосам «юбки», собранной из заходящих одна на другую пластин, устроенных наподобие туристического складного стаканчика! У того же Генри Париса мы видим простейшие бесагю круглой формы, выпуклую глобулярную кирасу. Мастера-оружейники словно примеривались к возможностям работы с металлом и потому делали лишь самые простые защитные детали, не утруждая себя особыми сложностями.

Рандольф Легер, 1470 г. Улькомб, Кент. Интересно, что определённая мода существовала и в изображении фигуры рыцаря на брассах разных эпох. Так, ближе к концу XV века почему-то меч стали изображать у него на животе. Для нас-то это, конечно, хорошо. Можно рассмотреть его рукоять в деталях. Но и то, что так его никто не носил, тоже очевидно, поскольку ходить с мечом, висящим таким вот образом, невозможно. Но… так было модно и этим всё сказано!

Весь XV век, можно сказать, шёл процесс выработки стиля доспехов, оформившийся в итоге в два наиболее популярных: миланский и готический, распространившийся в Северной Германии. Миланские доспехи появились в конце XIV и существовали до начала XVI века. Особенностью миланских доспехов стали большие налокотники, позволившие даже отказаться от щита, а ещё несимметричные наплечники, иногда заходившие на спине друг за друга; латные рукавицы с длинными раструбами и шлем армэ, хотя саллет (салад) тоже использовался, как и барбют.

Ричард Кватремейн, советник Ричарда герцога Йоркского и Эдуарда IV, 1478 г. Теме, Оксфордшир. На нём типичные готические доспехи

Питер Реде изображён в рыцарских доспехах на мемориальной доске в Сент-Питер-Мэнкрофте, Норвич. Интересно, что, хотя он изображён в доспехах и манере примерно 1470 года, умер он в 1568 году. Видимо, гравера его брасса попросили «одеть» усопшего в доспехи более раннего типа, и… перестарался, явно использовав в качестве образца брасс, созданный за 100 лет до этого!

Готические появились во второй половине XV века и отличались острыми углами, особенно заметные на налокотниках, сабатонах (латных башмаках) и перчатках, а также своим шлемом — саладом. Но опять же все доспехи этой эпохи не имели украшений. Их отличал полированный металл и ничего больше!

Сэр Энтони Грей, 1480 г. Аббатство Ст. Албанс, Хердфордшир. Наблюдается всё та же традиция…

Судя по этой надгробной плите с брассом на её поверхности, мода на изображение «меч спереди» себя исчерпала. Эдмунд Клер, 1488 г., и его жена Элизабет, Стокесби, Норфолк. На Эдмунде шлем салад с забралом, и подбородник. Бесагю отсутствуют

Лукаш Горка, 1475 г., Познанский собор, Польша. Очень интересная надгробная плита с брассом. Она исчезла из Познаньского собора в начале Второй мировой войны и отыскалась лишь в 1990 году в Санкт-Петербурге в Эрмитаже, который в 1990 году вернул её на прежнее место вместе с некоторыми другими подобными памятниками. Брасс состоит из восьми пластин общей площадью 2,64 х 1,43 метра, что немного больше натурального размера. Лукас де Горка, умерший в 1475 году, одет в полные доспехи нюрнбергского рыцаря – брасс был изготовлен в Нюрнберге в знаменитой мастерской Фишера. Он стоит напротив дамасской занавески в богато украшенных воротах, ниши в которых заполнены апостолами. Только лев у его ног напоминает нам, что этот брасс происходит от тех, которые изображают горизонтальную фигуру, лежащую на спине с головой на подушке и зверем у ног. Это, а также тот факт, что надпись проходит по всему периметру, и легко читается, если «латунь» находилась в горизонтальном положении на полу, но трудно читать в вертикальном положении, лишний раз подтверждает, что изначально эта плита лежала на полу, хотя сейчас она укреплена почему-то на стене собора стоймя

На короткое время опять вошло в моду ношение геральдического одеяния поверх доспехов, о чём говорит нам вот эта французская надгробная плита…

Амброуз де Вильерс, 1503 г., Нотр-Дам-дю-Валь, Франция

Джон Левенторп, 1510 г., Сент-Хелен Бишопгейт, Лондон

Кроме того, например, в Англии распространилась мода на ношение щитков-тассетов, которые подвешивались к нижнему краю панцирной «юбки», под которой в качестве дополнительного усиления была ещё и кольчуга. Смысла в таком вот «бронировании» не было никакого, но судя по большому количеству брассов с рыцарями в таких вот доспехах, это была опять-таки очередная мода, которой старались следовать.

У кого-то эти щитки были больше, у кого-то меньше, но… мода на них и кольчужный подол держалась довольно-таки долго.

Генри Стэнли, 1528 г. Хиллингтон, Миддлсекс

Прошло ещё сто лет и мода на одежду (стали модными пышные штаны, набитые ватой) опять изменилась, вместе с тем изменились и доспехи. Даже положение фигуры на надгробной плите и то стало другим. Доспехи всё чаще украшает декоративная полоса по периметру деталей. Шпага-меч с перекрестием и кольцами также была очень характерна для этого времени.

Сэр Эдуард Филмер, 1629 г., Восточный Саттон, Кент. Впрочем, на нём уже и не рыцарские доспехи, а доспехи «в три четверти», то есть они могли принадлежать и рейтару, и кирасиру, и копейщику – основным видам английской кавалерии этого времени

Но были, конечно, и те, кто по традиции, ввиду верности принципам и отсутствия нужных средств донашивал старые доспехи. Например, они изображены на брассе сэра Александра Ньютона, 1659 г. Брайсворт, Суффолк. Наверное, когда он появлялся в них на людях, над ним смеялись…

В ряде европейских стран брассы не прижились. Там продолжали вырезать надгробные плиты из камня. Причём не всегда скульпторам изображения усопших удавались. Впрочем, поскольку нас интересуют в основном доспехи и оружие, дефекты фигуры для нас не важны.

Надгробная плита Никеля фон Мильтица (1532-1595), около 1595 года. Ганс Колер Старший (ок. 1540-1606). Из внутреннего двора замка Зибенейхен. Музей города Майсена. Ну явный урод у этого Ганса Колера Старшего получился. Уж лучше бы и не брался. Хотя доспехи показаны хорошо. И вот ещё что: его оружием по-прежнему являются меч и кинжал

Надгробная плита Р. Н. Центуриуса фон Мильтица, около 1607 г. из внутреннего двора замка Зибенейхен. Вот здесь на фигуру усопшего можно смотреть без содрогания. Как видите, в доспехе по-прежнему используется кольчуга, из которой сделан гульфик, причём похоже, что под набедренниками на нём и вовсе надеты кольчужные трусы. А под ними тоже наверняка было что-то толстое и, скорее всего, стёганое, потому что сидеть на «ткани» из кольчужного полотна в седле не очень-то приятно. Шарф через плечо показывает, что перед нами не просто латник, а офицер! Музей города Майсена. Кстати, музей этот исключительно интересный. Обычно туристам предлагают на выбор: город или завод фарфоровых изделий. Но фарфор, он и в России фарфор. А в городе вы сможете посмотреть и музей с массой уникальных экспонатов, и замок с собором, и… подкрепиться в местных кафе и ресторанах с прекрасной кухней и местным пивом и вином с городских виноградников, что растут прямо в городе на замковой горе!

На этом наше путешествие в мир эффигий и брассов можно считать законченным.