5 Теологический энциклопедический словарь

Адиафора (греч., букв. - "безразличное"; нем.Mitteldin-ge) - это нечто несущественное с точки зрения веры и потому допустимое в Церкви. Лютеранские исповедания XVI в. описывают адиафору как "церковные обряды, которые не заповеданы и не запрещены Словом Божьим ".

Адиафористами называли тех протестантов, к-рые вслед за Филиппом Меланхтоном считали, что нек-рые римско-католические обычаи (напр., проведение конфирмации епископами, распорядок постов и т. д.) должны быть терпимы ради сохранения церковного единства. Вопрос этот был центральным в ожесточенных спорах, начало к-рым положил Аугсбургский интерим 1548 г., навязанный лютеранам императором Карлом V и принятый Меланхтоном и прочими в форме Лейпцигского интерима. "Гнесиолютеране" ("истинные лютеране"), возглавляемые Николасом Амсдорфом и МаттиасомФлацием, возражали против тех допущений и суждений относительно адиафоры, к-рые привели саксонских теологов (" филиппистов ") к составлению Лейпцигского интерима. "Гнесиолютеране" выдвинули основной принцип - в тех случаях, когда требуется исповедание веры, когда некие обряды или адиафоры предписываются как обязательные и тем самым может быть нанесено оскорбление вере, адиафоры перестают быть адиафорами и становятся вопросами, по к-рым принимаются однозначные решения. Сторонники же интеримов настаивали на том, что лучше пойти на внешний компромисс в обрядах и обычаях, чем провоцировать полный запрет лютеранства в Саксонии. Хотя после Аугсбургского религиозного мира 1555 г. проблема интеримов стала неактуальной,споры не прекратились, и появилось до двухсот трактатов, посвященных тем или иным установкам.

В 1577 г. Формула согласия положила конец этим разногласиям среди лютеран, определив три фундаментальных тезиса о подлинной природе адиафоры. Вопервых, подлинные адиафоры - это обряды, к-рые не заповеданы и не запрещены Словом Божьим и не представляют как таковые, в самих себе или сами собою, богослужения либо какойто его части (Мф 15:9). Этот евангельский принцип относится к самой сути теологии Реформации, в корне пресекая все необоснованные претензии человеческих традиций и авторитетов внутри Церкви. Второй важный тезис о подлинных адиафорах таков: Церковь имеет полное право и власть изменять их, если при этом не наносится оскорбления вере и соблюдается установленный порядок, к назиданию Церкви (1 Кор 14:12). И третье утверждение отвечает на главный вопрос, постановляя, что в те времена, когда требуется исповедание веры, когда враги Слова Божьего пытаются пресечь проповедь чистого евангельского учения, необходимо исповедовать свою веру полностью, словом и делом, и не уступать даже в отношении адиафоры. Здесь речь идет уже не о приспособлении к нуждам слабых, аосопротивлении идолопоклонству, лжеучениям и духовной тирании (Кол 2; Гал 2; 5). Вцелом Формула согласия относит адиафору к сфере христианской свободы, края состоит в свободе верующих от проклятия (Гал 3:13) и принуждения (Рим 6:14) законом и от человеческих постановлений. Эта свобода есть прямой результат оправдания(! Тим 1:9; Рим 10:4).

Вне лютеранской традиции развились более жесткие формы протестантизма- такие, как английское пуританство, в кром все то, что не было прямо разрешено Библией, считалось запрещенным.

Другие конфессии, в т.ч. англиканекая, не проявляли такой строгости и рассматривали многие традиции, не обоснованные Св. Писанием, как адиафоры. Адиафористическая полемика не раз возобновлялась и в более поздний период. Вчастности, в 1681 г. между лютеранами возник спор о допустимости участия в увеселениях.

J. F. Johnson (пер. а. г.)

Библиография: R. Preus and W. Rosin, eds.,^4 Contemporary Look at the Formula of Concord.

См. также: Согласия, формула; Меланхтон, Филипп; Флаций, Маттиас; Амсдорф, Николас фон .

Адопцианство проще всего определить как учение, согласно крому Иисус в своей человеческой природе есть человек, ставший Богом по усыновлению.

Самый ранний из дошедших до нас трудов, содержащих это учение, - "Пастырь" Гермы; считается, что он написан братом епископа Римского ок. 150 г. н.э. В "Пастыре" об Иисусе говорится как о добродетельном человеке, избранном Богом; с Ним воссоединился Дух Божий. Иисус совершал деяния, к к-рым Его призвал Бог, но фактически сделал больше, чем от Него требовалось, и божественным велением Ему был присвоен статус Сына; Бог наделил Его великой силой и властью. Последователи этой христологии, объявленные в III в. еретиками, утверждали, что некогда их учение преобладало в Риме и было передано им апостолами.

Адопцианские воззрения нашли продолжение во II-III вв. в динамическом монархианстве, учившем, что Христос - обычный человек, на крого сошла сила Божья и к-рый был затем усыновлен и признан Сыном Божьим. Возглавлял широко распространившееся движение Феодот, появившийся в Риме из Византия ок. 190 г. Феодот провозгласил, что Иисус - человек, родившийся от Девы посредством Св. Духа. После того как было испытано Его благочестие, на Него при крещении сошел Св. Дух. В этот момент Он стал Христом и обрел силу для особого служения. Но Он еще не был Богом в полной мере, а стал им только после воскресения. Римская церковь отлучила Феодота, а попытка его последователей основать в нач. III в. свою церковь оказалась малоуспешной.

Адопцианство представляло собой попытку объяснить божественную и человеческую природы во Христе и их соотношение. В период великих христологических споров IV-V вв. всегда находились люди, к-рых обвиняли в адопцианских воззрениях. Однако это учение не находило широкого распространения вплоть до кон. VIII в., когда оно вызвало волнение в Испанской и Франкской церквях.

Элипанд, ок. 780 г. ставший епископом Толедо, в своих сочинениях о Троице высказывал мнение, что Христос усыновлен; вскоре Феликс, епископ Ургельский в Пиренеях, занял схожую позицию. Им противостояли многочисленные деятели Церкви; учение адопциан было осуждено тремя соборами при Карле Великом, к-рый в своих владениях считал себя главой Церкви и заботился о ее единстве. В борьбу с адопцианским учением внес вклад и папа Адриан I. Вскоре оба адопцианина принесли публичное покаяние. Однако у них оказалось много последователей, и, хотя предпринимались интенсивные попытки покончить с адопцианством, споры в Толедо не затихали еще несколько десятилетий. Возможно, тогдашней популярности адопцианства способствовали отголоски древней арианской ереси.

Адопцианство так никогда и не получило обоснованного опровержения, и схожие идеи высказывались в нек-рых схоластических писаниях позднего Средневековья.

H.F. Vos (пер. Ю. Т.)

Библиография: A. Harnack ,History of Dogma: A. Hauck,SHERK, 1,48-50.

По словам одного из теологов, " всякую теологическую идею изобретают в континентальной Европе, исправляют в Англии, искажают в Америке и сбрасывают в Азию". Иными словами, наблюдаемый в Азии рост национализма и возврат к традиционным ценностям делает нежелательным дальнейшее "сбрасывание" в Азию специфических христианских идей белой расы.

"Азиатскую теологию" можно понять лишь в общем контексте различий между культурами Востока и Запада. После Второй мировой войны азиатские теологи стремятся освободиться от западного теологического влияния и адаптировать Евангелие к собственной культурной ситуации.

Исторически развитие "азиатской теологии" тесно связано с тем, что начиная с первых десятилетий XX в. развивалась тенденция организовывать миссионерскую работу силами местного населения и с учетом местных традиций. Международное миссионерское совещание в Иерусалиме в 1930 г. постановило, что христианская проповедь должна вестись в национальном культурном контексте, а литургия и церковная музыка, танцевальнодраматическая работа и церковная архитектура должны иметь выраженную национальную окраску. Этот акцент на использовании местных традиций был перенесен и в область теологии. В частности, Кандзо Учимура, основатель Нецерковного движения в Японии, обосновал потребность в "японской теологии" следующим образом: " Если христианство только одно, до чего же это скучная религия!" Учимура утверждал, что если есть немецкая, английская, голландская и американская тевлогии, то Япония должна иметь свою теологию, японскую. Это будет христианство с японской точки зрения,японское христианство.

В нач. 1970-х гг. Фонд теологического просвещения ввел новый термин - "контекстуализация". Контекстуализация подразумевает учет местного контекста и в сфере теологии и религиозного образования. При этом принимаются во внимание секуляризация, технический прогресс, борьба за социальную справедливость и другие процессы, к-рыми характеризуется новейшая история Азии. Создатели "азиатской теологии" не раз ссылались на эти прозвучавшие с Запада призывы к контекстуализации и учету местных традиций.

Многие теологи полагают, что Божье откровение отражено в Св. Писании через конкретные культурные формы. В НЗ, напр., Бог дал свое откровение, использовав еврейскую и эллинистическую культуры. Поэтому сегодня необходимо выразить евангельскую весть в азиатских культурных формах. С этой целью были созданы "азиатские теологии": "теология Божьего страдания" (Япония), "теология буйвола" (Таиланд), "теология третьего глаза" (Китай), "теология миньцзюн" (Корея), "теология перемены" (Тайвань), а также многие другие национальные теологии - индийская, бирманская, ланкийская. Эти движения особенно активно развиваются с кон. 1960-х гг. и, несомненно, будут развиваться в дальнейшем. Христианские общины Азии вступают в период конфликтов и потрясений.

"Азиатскиетеологии" разрабатываются в основном либеральными теологами традиционных конфессий. Что касается евангельских христиан, в их среде все громче раздаются протесты против такого теологического новшества, хотя встречаются и его сторонники.

Спектр азиатских религиозных культур чрезвычайно разнообразен. Можно выделить четыре типа "азиатских теологий ": (1) синкретическая теология, (2)теология приспособления, (З)ситуативная теология и (4)библейекая теология, отвечающая нуждам Азии.

Синкретическая теология. Христианские религиозные мыслители порой пытались соединить христианство с той или иной из восточных религий (индуизм, буддизм, ислам), стремясь создать теологию, края учитывала бы культурные условия конкретной страны. Программа веры и свидетельства при Всемирном совете церквей (ВСЦ) не раз организовывала религиозные диалоги с духовными лидерами различных вероисповеданий. Участникам таких диалогов зачастую удавалось достичь высокой степени взаимопонимания. Так, присущая индуизму и буддизму широта позволяет адептам этих религий воспринять и любые другие верования, в т. ч. и христианские. Шри Рамакришна, основатель Миссии Рамакришны, медитировал о Христе, признавал Его божественность, считая Его воплощением Высшего Начала (наряду с Кришной и Буддой), и призывал своих учеников поклоняться Ему.

Идея о "космическом Христе", высказанная на ассамблее ВСЦ в НьюДели (1961), стала очень популярна среди либеральных теологов Индии. Р. Паниккар, автор книги "Неизвестный Христос индусов", утверждает, что Христос уже обитает в сердцах индусов и потому миссия Церкви состоит не в том, чтобы принести индусу Христа, а в том, чтобы вызвать Христа, живущего у него в сердце.

Немецкий католический теолог К. Клостермайер посетил Вриндабан, один из священных городов Индии, чтобы побеседовать с местными гуру. Духовное общение с индийскими мудрецами произвело на него сильное впечатление. Впоследствии он признался: "Постигая индуизм, я с удивлением осознавал, что по сути наша теология не может предложить индусам ничего нового".

М.М.Томас (церковный деятель, имеющий авторитет как в Индии, так и в ВСЦ) перевел идею о "космическом Христе" в областьсекулярного гуманизма. Он интерпретировал спасение как обретение человеком своей подлинной человечности, уже не подавленной социальной несправедливостью, войнами и нищетой. Томас поясняет: "Я не вижу никакой разницы между обычными миссионерскими целями той или иной христианской церкви, проповедующей Христа в контексте современного индийского мышления и образа жизни, и работой христоцентричной Индийской церкви Христа, которая изнутри преобразует индийское мышление и образ жизни ".

Теология приспособления. Приспособление - это еще один тонкий способ ввести христианскую теологию в азиатский контекст. Как хозяин дома приспосабливается к нуждам гостя, так и теология приспособления учитывает местные обычаи и религиозную практику, а также воспринимает позитивные идеи другой религии. Особенно часто христиане пытаются "приспособить" местные религиозные идеи, чтобы достигнуть своих целей в буддийских странах.

Для перевода греч. слова "логос" в Ин 1:1 Таиландское библейское общество избрало слово "дхарма" ("закон", "долг", "добродетель", "учение"), поскольку в тайской буддийской культуре этот термин так же значим, как и понятие Логоса в эллинистическом мире н.-з. времен. AM. Риччи, иезуитский миссионер, прибывший в Китай в XVI в., перевел слово "Бог" какТяньЧжу("Небесный Господин"), ибо представление китайских буддистов о Боге именно таково.

Японский миссионер Косуме Кояма, преподававший в Таиландской семинарии, выступает против синкретизма, считая, что такая практика нежелательна для обеих сторон. Наилучшим вариантом он считает приспособление - то, что он называет "теологией буйвола". По мнению Коямы, не следует "смешивать аристотелевский перец с буддийской солью на таиландской теологической кухне". Каждая религия имеет свои сильные и слабые стороны, и таиландским христианам стоит воспринять позитивные элементы местного буддизма, чтобы изменить собственный образ жизни.

Сун Чуаньсэн (Тайвань), автор книги "Теология третьего глаза", создал специфически азиатское учение - "теологию третьего измерения ". Он, в частности, утверждает, что если плоды работы Св. Духа на Западе - это обращение людей к христианству, то плодом Его усилий на Востоке может быть и достигнутое дзэнбуддистом сатори ("просветление"). Поскольку в обеих религиях дышит один и тот же Дух, христианские миссионеры должны обеспечивать не евангелизацию, а взаимодействие между христианской и азиатской духовностью.

Два известных ланкийских теолога также предпринимали попытки адаптировать терминологию и идеи буддизма к христианству. Д. Т. Найлс, один из лидеров Восточноазиатской христианской конференции (ныне - Азиатская христианская конференция), не колеблясь использует слово "дхарма" для обозначения христианской веры, а слово "сангха" - как аналог выражения "тело Христово". Другой ланкиец, методистский священник Лин де Сильва, полагает, что учение раннего буддизма о трех характеристиках человеческого бытия (анитья, т.е. непостоянство, анатта, т.е. отсутствие "я", и дуккха, т.е. страдание) вполне может стать основой христианской теологии. Анитья предполагает, что все феномены тварного мира непостоянны, анатта - что само человеческое "я" иллюзорно, а дуккха - что страдания обусловлены привязанностями. Такие понятия, как анитья и дуккха, легко могут быть введены в христианский обиход, однако анатта плохо согласуется с библейской верой в бессмертие души.

Введение в христианскую теологию азиатских религиозных терминов (Тянь Чжу, дхарма, сангха, анитья, анатта, дуккха) могут в той или иной мере принять многие христиане - при условии, что всем этим терминам будет дана библейская интерпретация. Однако необходимо провести грань между синкретизмом и приспособлением, и, чтобы еделать это, следует поставить вопрос: верит ли данный сторонник теологии приспособления в то, что Божье откровение, данное в Иисусе Христе и через Св. Писание, - единственное? Ответ человека на вопрос типа "могут ли буддисты получить прощение грехов, не обратившись к Христу? " покажет, считает ли он Иисуса Христа единственным путем к Богу.

Ситуативная теология. Другой тип "азиатской теологии" - это теология, непосредственно выросшая из конкретной ситуации. Такая теология может расходиться с Библией и историческим учением христианской Церкви, отвечая при этом сегодняшним нуждам той или иной азиатской страны. Отличным примером может послужить созданная Кад-30 Китамори (Япония) "теология Божьего страдания ". В тяжелые для Японии годы, последовавшие за ее поражением во Второй мировой войне, Китамори попытался доказать, что библейский Бог - это Бог страдания, а потому Он тождествен страдающим японцам.

Не менее типична "теология миньцзюн" ("теология народных масс"). В наши дни азиатские теологиэкуменис-ты стремятся в первую очередь освободить человека от социальной несправедливости, экономической эксплуатации, политического гнета и расовой дискриминации. "Теология миньцзюн" представляет собой корейский вариант "теологии освобождения" и учит, что Иисус Христос - освободитель угнетенных масс. Основные документы конференции сторонников "теологии миньцзюн", прошедшей 22-240кт. 1979г., были изданы под ред. Ён -Бок Кима, директора Христианского института исследований в области справедливости и развития (Сеул). Этот сборник называется "Теология миньцзюн: люди как субъекты истории ".

Потребность в библейски ориентированной "азиатской теологии". В Азии теологию преподавали западные миссионеры, опиравшиеся на западное наследие (кальвинизм,арминианство, "смертьБога" и проч.). Однако азиатские условия отличаются от европейских, и здесь христиане должны приводить свою теологию в соответствие с местными ситуациями. Сегодня христианам в Азии приходится учитывать самые разные факторы- такие, как коммунизм, бедность, война, идолопоклонство, одержимость демонами, взяточничество и т. п.

Большинство евангельских теологов видят ценность "азиатской теологии" в том, что она позволяет людям Азии выражать свои собственные теологические взгляды в привычном для них контексте. Однако на путях такой "контекстуализации" нас подстерегает опасность синкретизма и пренебрежения фундаментальными библейскими истинами.

На шестом совещании Азиатской теологической ассоциации в Сеуле (1982) ок. 80 евангельских теологов обсудили "азиатскую теологию" и приняли 20-страничную декларацию под названием "Библия и теология в сегодняшней Азии". Евангельские теологи, не выразив полного одобрения ни одной из "азиатских теологий", сформулировали следующие тезисы, рекомендуемые для любой из азиатских культур: (1)Библия как Слово Божье содержит абсолютную истину ("наша теология должна быть голосом Библии, а не голосом теологов"). (2)Иисус Христос - единственный воплощенный Сын Божий. (3) Миссионерская ориентация теологии, т.е. стремлениеблаговествовать заблудшим, - самая надежная гарантия от синкретизма. (4) Неотъемлемой частью "азиатской теологии" должна стать любовь; лишь осознав свое единство с обездоленными, христиане смогут "контекстуализовать" Евангелие.

Заключение. В споре об "азиатской теологии" ключевым остается вопрос о том, возможно ли в процессе "контекстуализации " сохранить, не идя ни на какой компромисс, библейские истины и историческое учение Церкви. Тут можно провести такую аналогию: вв.-з. времена ковчег завета везли волы, запряженные в повозку, а в современной Азии его вез бы рикша, или лошадь, или мотоцикл, или автомобиль; но все же ковчег остается ковчегом. Между тем многие либеральные теологи пытаются подменитьего чемнибудь другим.

Христиане Азии должны внимательно и непредвзято изучать идеи "азиатской теологии", оставаясь верными Евангелию и христианской любви. Ап. Павел призывает нас: "Бодрствуйте, стойте в вере, будьте мужественны, тверды; все у вас да будет с любовью" (1 Кор 16:13-14).

B.R. Ro(nep. А.Г.)

Библиография: G.H.Anderson, ed., Asian Voices in Christian Theology: D.J. Elwood, ed., What Asian Christian Are Thinking; D.J. Elwood and E.P. Nakpil.eds., The Human and the Holy; K. Kita-mori. Theology of the Pain of God; K. KJostermaier, Hindu and Christian in Vrindaban; C.Michalson. Japanese Contributions to Christian Theology.

См. также: Теология страданий Бога.