Арктические идеи в СССР. Смелые и беспощадные
Не секрет, что сегодняшняя Россия активно занимается «арктической» темой. Усиливается военное присутствие, эксплуатируется и расширяется атомный ледокольный флот. В ООН ведутся переговоры о расширении границ континентального шельфа РФ. В случае успеха это может обернуться тем, что наша страна увеличится более чем на миллион километров.
Но это все скучные прагматические действия. Другое дело – фантазия людей первой половины XX века, подогреваемая оптимизмом и верой в роль науки и техники в будущем человечества.
Транспортная торпеда в ледяной толще
Одним из краеугольных камней освоения Арктики была и будет сухопутная коммуникация вдоль северного побережья России. Этому сильно мешает холодный климат, но оптимистичные умы межвоенного времени родили, как им казалось, вполне рабочее предложение.
В 1938 году в журнале «Техника — молодежи» появился очерк, авторами которого были инженеры Теплицын и Хиценко. Они знали, что при строительстве Транссиба участки, на которых присутствовала (пусть и не особо глубоко) вечная мерзлота, носили коварный характер. Когда её слой повреждался, результатом температурной разницы была сильная усадка. Поэтому авторы проекта предлагали не трогать вечную мерзлоту, а просто проложить прямо по ней ледяные коридоры, покрытые снаружи слоем теплоизоляции – чтобы не вздумали растаять.
Но самое интересное было внутри. Перемещаться по этим туннелям предполагалось с помощью своеобразных вагонов в форме гигантских торпед. Паровая турбина мощностью в 5 тысяч «лошадок» при помощи пропеллера разгоняла бы их до фантастической скорости в 500 километров в час. А лед представлял бы идеальную поверхность для скольжения. Для пересечения рек Теплицын и Хиценко предлагали проложить «сталеледяные» мосты по образу и подобию железобетона, только со льдом.
Но даже такая смелая идея была далеко не самой безумной.
Ядерная война с Ледовитым океаном
Как известно, приносить деньги освоение Арктики может даже за рамками добычи полезных ископаемых. Одна из потенциальных «золотых жил» – Севморпуть. Проходящий через Северный Ледовитый океан, он труден и тернист. Виной всему – арктические льды. Но если бы их не было…
Во-первых, наша страна получила бы отличные порты: быть может, не из статуса «незамерзающих», но замерзающих позднее. Во-вторых, мы бы получили много денег, организовав привлекательный транзитный путь, который был бы в 1,6 раза короче, чем морская трасса через Индийский океан даже с использованием Суэцкого канала. Да и доставка грузов с одного конца страны на другой вышла бы дешевле – ведь морской транспорт всегда выгоднее наземного.
Нет, конечно, доставлять грузы можно и при наличии льдов, но для этого надо или ждать 2 года (пока растает то, что вы не успели проскочить), или использовать ледоколы, которые потребляют ресурсы и стоят денег.
Поэтому способы если не нивелировать, то хотя бы ослабить влияние льдов на морские перевозки в России искались давно. Одной из самых прямолинейных (при этом даже и не самой сумасшедшей) была мысль члена Географического общества Алексея Пекарского. 10 июня 1946 года он написал записку Сталину, где предлагал решить проблему льда кардинально – разбомбив его атомным оружием. Не весь, конечно, а проделав «коридор» для судов. Кстати, Пекарский предлагал проложить такую трассу не только на восток, но и на север, в Соединенные Штаты.
Сталин идею, судя по всему, оценил, и отправил эту записку в Арктический институт. Там ничего против использования ядерного оружия в мирных целях не имели. «…испытание действия атомной бомбы на льды полярных морей, несомненно, очень желательно, и здесь можно ожидать весьма значительного эффекта», – гласил официальный ответ академика Визе. Но следом же обозначалась главная проблема – на 1946 год СССР не имел атомной бомбы.
Спустя несколько лет её удалось создать. Но полным ходом шла холодная война, и требовалось производить ядерное оружие для достижения паритета. А когда его стало достаточно, человечество уже живо интересовалось проблемами радиации. Поэтому льды Северного Ледовитого океана избежали сомнительной чести познакомиться с массированной атомной бомбардировкой.
Ледяная регата
Самую чудную идею предложил, пожалуй, обычный житель Латвийской ССР Евгений Пасторс. В 1966 году он направил в Госплан воистину шизофренический проект. Суть была проста: колоть лед на огромные куски, прицепить их к мощным кораблям, и просто вывезти его в теплые южные моря. Всего за полгода (со скоростью 5 см/сек) он хотел расчистить прямоугольник 200х3000 километров, чего бы хватило для нормальной навигации торговых судов без привлечения ледоколов.
Но самым безумным было даже не это. Пасторс предлагал установить на отколотых льдинах грандиозные брезентовые паруса – в общей сложности не меньше миллиона квадратных километров. Все это, согласно его плану, экономило бы массу времени и денег. Кстати, объем последних автор определил всего в 50 миллионов рублей.
Завершался проект Пасторса словами: «…полученных экономических выгод было бы достаточно, чтобы немедленно ввести в нашей стране коммунистический строй».
Укрощение Берингова пролива
Берингов пролив относительно невелик – всего 86 километров. Идея построить через него тоннель или мост, и соединить Евразию с Северной Америкой родилась еще в XIX веке. Скорее всего, этот проект рано или поздно будет реализован.
Но пытливость человеческого ума шла, конечно, намного дальше. Например, железнодорожный инженер Воронин в конце 20-х хотел улучшить климат восточного побережья страны. Для этого он предлагал просто засыпать Берингов пролив. Тогда бы холодные воды Арктики не текли на Дальний Восток, и там стало бы значительно теплее. Правда, ему резонно возразили, что тогда они потекут в Европу, а там у Советского Союза гораздо более населенные города, и страна больше потеряет, чем выиграет.
Более изящная идея была предложена в 1970 году – автором был ученый-географ Петр Борисов. Считалось, что, если бы кто-то «изъял» течение с поверхности океана, то его бы тут же заменили воды поглубже, текущие уже по-своему. «Проблемой» Арктики же было то, что теплый Гольфстрим на каком-то этапе оттеснялся холодным течением, отличавшимся другой степенью солености, а, значит, и иной плотностью. И становился тем самым «более глубоким» течением.
Борисов предлагал ликвидировать верхние холодные воды, после чего бы последовало их замещение теплым Гольфстримом. Что тут же привело бы к резкому улучшению климата в Арктике.
Но как аккуратно изъять верхнее течение из Арктики? Борисов предлагал построить плотину через Берингов пролив. Она была бы в 80 раз длиннее Саяно-Шушенской ГЭС, строившейся почти 40 лет – с 1963 по 2000 годы. Но самое интересное предполагалось поставить внутрь. Это были бы работающие на ядерном топливе насосы, откачивающие воду из Чукотского моря в Берингово – 140 тысяч кубических километров. Или минус 20 метров к уровню Чукотского моря в год. Автор проекта подсчитал, что «поднятие» Гольфстрима в Арктику займет не более 6 лет работы такой суперплотины.
Идею, конечно, зарубили, причем не только из-за космической стоимости: поведение глубинных течений было изучено далеко не полностью. И ученые благоразумно боялись разного рода непредвиденных последствий.
Впрочем, в 70-е годы рождались и еще более странные предложения. Так, архитектору Казимиру Луческому, видимо, не давала покоя слава Ле Корбюзье. Поэтому он, взяв за основу идею с плотиной через Берингов пролив, предлагал её улучшить. Например, путем постройки на плотине города – с эскалаторами, автомагистралью, домами и террасами для любования морем. Мысль, в какой-то степени, еще более странная, нежели сама плотина. Как будто вокруг совершенно нет свободной земли. А еще, во избежание грандиозных пробок в будущем, каждый квадратный сантиметр такой плотины лучше бы использовать под транспортные, а не жилые нужды.
Впрочем, кто знает? Быть может, лет через 50-100 человек, используя, скажем, растущие вычислительные мощности, создаст подробную модель течений, соберет данные, и изучит поведение Арктики настолько хорошо, что и вправду сможет менять климат без особой опаски. И тогда раскинутся пляжи для загорающих на Обской губе.
Транспортная торпеда в ледяной толще
Одним из краеугольных камней освоения Арктики была и будет сухопутная коммуникация вдоль северного побережья России. Этому сильно мешает холодный климат, но оптимистичные умы межвоенного времени родили, как им казалось, вполне рабочее предложение.
В 1938 году в журнале «Техника — молодежи» появился очерк, авторами которого были инженеры Теплицын и Хиценко. Они знали, что при строительстве Транссиба участки, на которых присутствовала (пусть и не особо глубоко) вечная мерзлота, носили коварный характер. Когда её слой повреждался, результатом температурной разницы была сильная усадка. Поэтому авторы проекта предлагали не трогать вечную мерзлоту, а просто проложить прямо по ней ледяные коридоры, покрытые снаружи слоем теплоизоляции – чтобы не вздумали растаять.
Ледяная трасса Теплицына и Хиценко
Но самое интересное было внутри. Перемещаться по этим туннелям предполагалось с помощью своеобразных вагонов в форме гигантских торпед. Паровая турбина мощностью в 5 тысяч «лошадок» при помощи пропеллера разгоняла бы их до фантастической скорости в 500 километров в час. А лед представлял бы идеальную поверхность для скольжения. Для пересечения рек Теплицын и Хиценко предлагали проложить «сталеледяные» мосты по образу и подобию железобетона, только со льдом.
Но даже такая смелая идея была далеко не самой безумной.
Ядерная война с Ледовитым океаном
Как известно, приносить деньги освоение Арктики может даже за рамками добычи полезных ископаемых. Одна из потенциальных «золотых жил» – Севморпуть. Проходящий через Северный Ледовитый океан, он труден и тернист. Виной всему – арктические льды. Но если бы их не было…
Во-первых, наша страна получила бы отличные порты: быть может, не из статуса «незамерзающих», но замерзающих позднее. Во-вторых, мы бы получили много денег, организовав привлекательный транзитный путь, который был бы в 1,6 раза короче, чем морская трасса через Индийский океан даже с использованием Суэцкого канала. Да и доставка грузов с одного конца страны на другой вышла бы дешевле – ведь морской транспорт всегда выгоднее наземного.
Нет, конечно, доставлять грузы можно и при наличии льдов, но для этого надо или ждать 2 года (пока растает то, что вы не успели проскочить), или использовать ледоколы, которые потребляют ресурсы и стоят денег.
Поэтому способы если не нивелировать, то хотя бы ослабить влияние льдов на морские перевозки в России искались давно. Одной из самых прямолинейных (при этом даже и не самой сумасшедшей) была мысль члена Географического общества Алексея Пекарского. 10 июня 1946 года он написал записку Сталину, где предлагал решить проблему льда кардинально – разбомбив его атомным оружием. Не весь, конечно, а проделав «коридор» для судов. Кстати, Пекарский предлагал проложить такую трассу не только на восток, но и на север, в Соединенные Штаты.
Это ледокол "Адмирал Макаров", построенный в 1940 году. Но он не понадобится, если разнести северные льды атомными бомбами
Сталин идею, судя по всему, оценил, и отправил эту записку в Арктический институт. Там ничего против использования ядерного оружия в мирных целях не имели. «…испытание действия атомной бомбы на льды полярных морей, несомненно, очень желательно, и здесь можно ожидать весьма значительного эффекта», – гласил официальный ответ академика Визе. Но следом же обозначалась главная проблема – на 1946 год СССР не имел атомной бомбы.
Спустя несколько лет её удалось создать. Но полным ходом шла холодная война, и требовалось производить ядерное оружие для достижения паритета. А когда его стало достаточно, человечество уже живо интересовалось проблемами радиации. Поэтому льды Северного Ледовитого океана избежали сомнительной чести познакомиться с массированной атомной бомбардировкой.
Ледяная регата
Самую чудную идею предложил, пожалуй, обычный житель Латвийской ССР Евгений Пасторс. В 1966 году он направил в Госплан воистину шизофренический проект. Суть была проста: колоть лед на огромные куски, прицепить их к мощным кораблям, и просто вывезти его в теплые южные моря. Всего за полгода (со скоростью 5 см/сек) он хотел расчистить прямоугольник 200х3000 километров, чего бы хватило для нормальной навигации торговых судов без привлечения ледоколов.
Но самым безумным было даже не это. Пасторс предлагал установить на отколотых льдинах грандиозные брезентовые паруса – в общей сложности не меньше миллиона квадратных километров. Все это, согласно его плану, экономило бы массу времени и денег. Кстати, объем последних автор определил всего в 50 миллионов рублей.
Завершался проект Пасторса словами: «…полученных экономических выгод было бы достаточно, чтобы немедленно ввести в нашей стране коммунистический строй».
Укрощение Берингова пролива
Берингов пролив относительно невелик – всего 86 километров. Идея построить через него тоннель или мост, и соединить Евразию с Северной Америкой родилась еще в XIX веке. Скорее всего, этот проект рано или поздно будет реализован.
Но пытливость человеческого ума шла, конечно, намного дальше. Например, железнодорожный инженер Воронин в конце 20-х хотел улучшить климат восточного побережья страны. Для этого он предлагал просто засыпать Берингов пролив. Тогда бы холодные воды Арктики не текли на Дальний Восток, и там стало бы значительно теплее. Правда, ему резонно возразили, что тогда они потекут в Европу, а там у Советского Союза гораздо более населенные города, и страна больше потеряет, чем выиграет.
Более изящная идея была предложена в 1970 году – автором был ученый-географ Петр Борисов. Считалось, что, если бы кто-то «изъял» течение с поверхности океана, то его бы тут же заменили воды поглубже, текущие уже по-своему. «Проблемой» Арктики же было то, что теплый Гольфстрим на каком-то этапе оттеснялся холодным течением, отличавшимся другой степенью солености, а, значит, и иной плотностью. И становился тем самым «более глубоким» течением.
Идея города-плотины была бессмысленной с практической точки зрения, но отражала свойственное эпохе романтическое восприятие науки и техники
Борисов предлагал ликвидировать верхние холодные воды, после чего бы последовало их замещение теплым Гольфстримом. Что тут же привело бы к резкому улучшению климата в Арктике.
Но как аккуратно изъять верхнее течение из Арктики? Борисов предлагал построить плотину через Берингов пролив. Она была бы в 80 раз длиннее Саяно-Шушенской ГЭС, строившейся почти 40 лет – с 1963 по 2000 годы. Но самое интересное предполагалось поставить внутрь. Это были бы работающие на ядерном топливе насосы, откачивающие воду из Чукотского моря в Берингово – 140 тысяч кубических километров. Или минус 20 метров к уровню Чукотского моря в год. Автор проекта подсчитал, что «поднятие» Гольфстрима в Арктику займет не более 6 лет работы такой суперплотины.
Идею, конечно, зарубили, причем не только из-за космической стоимости: поведение глубинных течений было изучено далеко не полностью. И ученые благоразумно боялись разного рода непредвиденных последствий.
Впрочем, в 70-е годы рождались и еще более странные предложения. Так, архитектору Казимиру Луческому, видимо, не давала покоя слава Ле Корбюзье. Поэтому он, взяв за основу идею с плотиной через Берингов пролив, предлагал её улучшить. Например, путем постройки на плотине города – с эскалаторами, автомагистралью, домами и террасами для любования морем. Мысль, в какой-то степени, еще более странная, нежели сама плотина. Как будто вокруг совершенно нет свободной земли. А еще, во избежание грандиозных пробок в будущем, каждый квадратный сантиметр такой плотины лучше бы использовать под транспортные, а не жилые нужды.
Впрочем, кто знает? Быть может, лет через 50-100 человек, используя, скажем, растущие вычислительные мощности, создаст подробную модель течений, соберет данные, и изучит поведение Арктики настолько хорошо, что и вправду сможет менять климат без особой опаски. И тогда раскинутся пляжи для загорающих на Обской губе.
Транссибирская магистраль: главная артерия страны
Русские пришли в Сибирь в конце XVI века. Ведомые жаждой пушнины, они двигались вперед очень быстро. Основывались города, налаживалась ямская почва. Шла колонизация края. Но при этом настоящий рывок в его освоении был совершен лишь в начале XX века. Почему? Благодаря крупнейшей в мире железной дороге, одному из Чудес света своего времени. Это был грандиозный, растянувшийся на десятилетия, проект, давший стране неоценимый результат.
Своеобразным стимулом к строительству великой магистрали стала проигранная Крымская война 1853-1856 годов. Мир переходил в индустриальную эпоху, и все большую роль в исходе конфликтов решала логистика. Россия почувствовала себя уязвимой. Отныне никакая страна не могла быть уверенной в прочности своих границ, если не имела возможности быстро перебрасывать к ним крупные воинские контингенты.
А новейшим средством скоростной переброски крупных масс людей и снабжения в то время была железная дорога. Поражение заставляло наверстывать упущенное. За десятилетие 1867-1877 годов, например, протяженность полотна в стране скакнула втрое – с 5 до 15 тысяч километров. И, когда были более-менее удовлетворены наиболее важные южное и западное направления, настало время обратить взор на восток.
А там лежала бескрайняя Сибирь. Подчинить эти пространства силе рельс хотели довольно давно. Так, например, в 1857 году один англичанин приехал в Петербург, и предложил проложить железную дорогу до Байкала. Однако вместо паровозов планировалось использовать лошадей – видимо, чтобы казалось, что так будет значительно дешевле.
Но подойти к реализации грандиозного пути к Тихому океану удалось лишь несколько десятилетий спустя. Ключевой тут стала фигура Сергея Витте. В 1889 году он возглавил Департамент железнодорожных дел, и уже тогда имел в голове концепцию будущего Транссиба – непрерывная дорога от Челябинска (до него путь уже имелся) до Владивостока.
Нельзя сказать, что все это было исключительно детищем Витте – нужду в такой дороге понимали на самых верхах, и страна в любом случае пошла бы по этому пути. Но у грандиозного проекта имелись противники, которые если не возражали прямо, то стремились аккуратно придушить его, или хотя бы уменьшить размах. Вот для отбивания подобных попыток и был нужен энергичный Витте.
Одним из таких «умалителей» был министр финансов Иван Вышнеградский. Ему пришла в голову эффективная, как казалось, мысль сократить длину железной дороги более чем вдвое (с 7400 до 3200 км), использовав реки. Казалось бы, все логично – именно по ним шли завоевывавшие Сибирь казаки и государевы люди еще в XVI-XVII веках. Так почему бы не пустить поезда не по единому пути, а по ряду отрезков, перемежаемых водой? Ведь идущий по ней транспорт всегда обходится дешевле!
Но в итоге подсчитали: экономия обойдется дорого – перегрузка грузов с поездов на баржи будет тратить время и деньги. Не говоря уже о том, что синхронизировать работу речного и железнодорожного транспорта полностью не получится. А это значит, что или поезда, или баржи будут неизбежно простаивать, что тоже плохо.
Непосредственное строительство началось в мае 1891 года. Дорогу делали не из одного конца в другой, а сразу несколькими участками параллельно. С одной стороны, это уменьшало общее время строительства. С другой – создавало ряд логистических и ресурсных вопросов, которые требовалось решать.
Например, были проблемы с рабочей силой. На месте она набиралась плохо. Кочевники из местных племен не особо понимали, зачем это все надо, если у них и так есть привычные стада. Крестьяне-колонисты зависели от сезонности – как наступали сев или сбор урожая, они стремились обратно к своим наделам.
Поэтому рабочих приходилось завозить издалека. Дело не ограничивалось территориями империи – вербовщики доходили до Персии и Китая, Османской империи и недавно объединенной Италии. Жители последней, конечно, поставляли мастеров. Хороший каменщик мог «поднимать» 100 рублей в месяц – очень и очень хорошие, по тем временам, деньги.
Другая сложность заключалась в доставке материалов. Кое-где не было не то что леса, но даже камней для насыпи – все это предстояло привезти. Для этого приходилось расширять русла рек – чтобы там могли пройти крупные нагруженные баржи. А на какой-нибудь Уссурийский участок проще и дешевле было вообще доставлять грузы морским путем, огибая Евразию через Суэцкий канал и Индийский океан.
Это огромное озеро стало самым серьезным препятствием на пути к смыканию Транссиба. Местность была чрезвычайно сложна – приходилось рубить полки в отвесных скалах. Опускаться ниже 5 метров над уровнем воды было нельзя – иначе байкальские шторма рано или поздно смыли бы проложенное полотно.
Процесс был долгий и трудоемкий, а открыть Транссиб хотелось как можно быстрее. Большая часть магистрали к началу XX века была завершена, и запуск имеющихся отрезков сулил экономические выгоды. Тогда в Англии заказали 2 парома – «Ангару» и «Байкал». Они умели ломать непрочный лед. Когда озеро замерзало всерьез, по нему просто прокладывали временные рельсы, и поезда шли своим ходом.
Но решение это было компромиссным – Байкал все равно оставался «узким местом», с обеих сторон которого все время возникали «пробки» из людей и грузов. Ликвидировать эту ситуацию удалось только с завершением Кругобайкальской железной дороги в октябре 1905 года.
В конце XIX века Китай был крупным, но слабым государством, экономика которого все сильнее поглощалась сильными иностранными державами. Влиять на него было несложно, и у проектировщиков Транссиба возникла дилемма. Можно было пустить дорогу по территории Российской империи, ведя ее чуть севернее реки Амур. Или же проложить пути через китайскую Маньчжурию – это сократило бы протяженность дороги на целых 10 процентов. Кроме того, местность была удобнее для строительства.
И вначале выбрали не вариант с дорогой по своей территории, а КВДЖ – Китайско-Восточную железную дорогу.
С китайцами договорились на «полосу отчуждения» вдоль маршрута железной дороги и экстерриториальную (то есть, не подчиняющуюся Китаю) полицию для её охраны. Пекин за это решение поплатился довольно быстро. На время знаменитого «Боксерского восстания» в Китае уже были готовы какие-то участки КВЖД, и они сыграли свою роль в его подавлении.
С КВЖД все было хорошо вплоть до поражения в Русско-японской войне. Влияние России в регионе резко упало. Положение уже не казалось таким твердым, как до неудачного конфликта, и в Петербурге сочли за благо построить дорогу вдоль Амура. Чтоб было по своей территории – дольше ехать, но зато надежно. Её строительство шло долго, непросто, и продлилось до 1916 года.
Номинально Транссиб строился с 1891 по 1916 годы. Эти цифры, однако, не дают полного представления о начале эксплуатации. «Бумажный» срок изрядно увеличивается за счет строительства Амурской железной дороги – при вполне действующей КВЖД. Полное замыкание (в т.ч. и с Байкалом) было достигнуто в 1905 году. Но процессы внутренней колонизации с использованием Транссиба начались еще быстрее.
Государство устроило настоящую рекламную кампанию. По деревням раздавали брошюры с обещаниями качественной земли. Им обещались дешевые стройматериалы на месте, субсидии и кредиты на хороших условиях. Поэтому колонисты массово ехали на восток – они доезжали до конца построенного отрезка, после чего продолжали двигаться водным путем, или на повозках.
Только до 1914 года в Сибирь успело переехать 5 миллионов человек. Сразу в два раза подскочила площадь засеянной земли, а поголовье скота увеличилось втрое. Выросло производство сливочного масла. Из-за обилия хорошей земли на душу населения сибирское крестьянство смогло неплохо развернуться.
Но намного важнее был тот факт, что Транссиб скреплял страну. Впереди Россию ждало полвека потрясений. В Гражданскую и Великую Отечественную войны существование страны ставилось под вопрос, и возможность быстро перебрасывать людей, войска и материалы с одной на другую ее оконечность была жизненно важна. И эту роль самая большая в мире железная дорога выполнила.
Великая идея
Своеобразным стимулом к строительству великой магистрали стала проигранная Крымская война 1853-1856 годов. Мир переходил в индустриальную эпоху, и все большую роль в исходе конфликтов решала логистика. Россия почувствовала себя уязвимой. Отныне никакая страна не могла быть уверенной в прочности своих границ, если не имела возможности быстро перебрасывать к ним крупные воинские контингенты.
А новейшим средством скоростной переброски крупных масс людей и снабжения в то время была железная дорога. Поражение заставляло наверстывать упущенное. За десятилетие 1867-1877 годов, например, протяженность полотна в стране скакнула втрое – с 5 до 15 тысяч километров. И, когда были более-менее удовлетворены наиболее важные южное и западное направления, настало время обратить взор на восток.
А там лежала бескрайняя Сибирь. Подчинить эти пространства силе рельс хотели довольно давно. Так, например, в 1857 году один англичанин приехал в Петербург, и предложил проложить железную дорогу до Байкала. Однако вместо паровозов планировалось использовать лошадей – видимо, чтобы казалось, что так будет значительно дешевле.
Но подойти к реализации грандиозного пути к Тихому океану удалось лишь несколько десятилетий спустя. Ключевой тут стала фигура Сергея Витте. В 1889 году он возглавил Департамент железнодорожных дел, и уже тогда имел в голове концепцию будущего Транссиба – непрерывная дорога от Челябинска (до него путь уже имелся) до Владивостока.
Кабинетные схватки
Нельзя сказать, что все это было исключительно детищем Витте – нужду в такой дороге понимали на самых верхах, и страна в любом случае пошла бы по этому пути. Но у грандиозного проекта имелись противники, которые если не возражали прямо, то стремились аккуратно придушить его, или хотя бы уменьшить размах. Вот для отбивания подобных попыток и был нужен энергичный Витте.
Одним из таких «умалителей» был министр финансов Иван Вышнеградский. Ему пришла в голову эффективная, как казалось, мысль сократить длину железной дороги более чем вдвое (с 7400 до 3200 км), использовав реки. Казалось бы, все логично – именно по ним шли завоевывавшие Сибирь казаки и государевы люди еще в XVI-XVII веках. Так почему бы не пустить поезда не по единому пути, а по ряду отрезков, перемежаемых водой? Ведь идущий по ней транспорт всегда обходится дешевле!
Сергей Витте
Но в итоге подсчитали: экономия обойдется дорого – перегрузка грузов с поездов на баржи будет тратить время и деньги. Не говоря уже о том, что синхронизировать работу речного и железнодорожного транспорта полностью не получится. А это значит, что или поезда, или баржи будут неизбежно простаивать, что тоже плохо.
Грандиозная стройка
Непосредственное строительство началось в мае 1891 года. Дорогу делали не из одного конца в другой, а сразу несколькими участками параллельно. С одной стороны, это уменьшало общее время строительства. С другой – создавало ряд логистических и ресурсных вопросов, которые требовалось решать.
Например, были проблемы с рабочей силой. На месте она набиралась плохо. Кочевники из местных племен не особо понимали, зачем это все надо, если у них и так есть привычные стада. Крестьяне-колонисты зависели от сезонности – как наступали сев или сбор урожая, они стремились обратно к своим наделам.
Поэтому рабочих приходилось завозить издалека. Дело не ограничивалось территориями империи – вербовщики доходили до Персии и Китая, Османской империи и недавно объединенной Италии. Жители последней, конечно, поставляли мастеров. Хороший каменщик мог «поднимать» 100 рублей в месяц – очень и очень хорошие, по тем временам, деньги.
Другая сложность заключалась в доставке материалов. Кое-где не было не то что леса, но даже камней для насыпи – все это предстояло привезти. Для этого приходилось расширять русла рек – чтобы там могли пройти крупные нагруженные баржи. А на какой-нибудь Уссурийский участок проще и дешевле было вообще доставлять грузы морским путем, огибая Евразию через Суэцкий канал и Индийский океан.
Байкал
Это огромное озеро стало самым серьезным препятствием на пути к смыканию Транссиба. Местность была чрезвычайно сложна – приходилось рубить полки в отвесных скалах. Опускаться ниже 5 метров над уровнем воды было нельзя – иначе байкальские шторма рано или поздно смыли бы проложенное полотно.
Процесс был долгий и трудоемкий, а открыть Транссиб хотелось как можно быстрее. Большая часть магистрали к началу XX века была завершена, и запуск имеющихся отрезков сулил экономические выгоды. Тогда в Англии заказали 2 парома – «Ангару» и «Байкал». Они умели ломать непрочный лед. Когда озеро замерзало всерьез, по нему просто прокладывали временные рельсы, и поезда шли своим ходом.
Паром "Байкал"
Но решение это было компромиссным – Байкал все равно оставался «узким местом», с обеих сторон которого все время возникали «пробки» из людей и грузов. Ликвидировать эту ситуацию удалось только с завершением Кругобайкальской железной дороги в октябре 1905 года.
Китайский вопрос
В конце XIX века Китай был крупным, но слабым государством, экономика которого все сильнее поглощалась сильными иностранными державами. Влиять на него было несложно, и у проектировщиков Транссиба возникла дилемма. Можно было пустить дорогу по территории Российской империи, ведя ее чуть севернее реки Амур. Или же проложить пути через китайскую Маньчжурию – это сократило бы протяженность дороги на целых 10 процентов. Кроме того, местность была удобнее для строительства.
И вначале выбрали не вариант с дорогой по своей территории, а КВДЖ – Китайско-Восточную железную дорогу.
С китайцами договорились на «полосу отчуждения» вдоль маршрута железной дороги и экстерриториальную (то есть, не подчиняющуюся Китаю) полицию для её охраны. Пекин за это решение поплатился довольно быстро. На время знаменитого «Боксерского восстания» в Китае уже были готовы какие-то участки КВЖД, и они сыграли свою роль в его подавлении.
КВЖД оставляла свой след. Вот, например, русская архитектура в Маньчжурии
С КВЖД все было хорошо вплоть до поражения в Русско-японской войне. Влияние России в регионе резко упало. Положение уже не казалось таким твердым, как до неудачного конфликта, и в Петербурге сочли за благо построить дорогу вдоль Амура. Чтоб было по своей территории – дольше ехать, но зато надежно. Её строительство шло долго, непросто, и продлилось до 1916 года.
Итоги
Номинально Транссиб строился с 1891 по 1916 годы. Эти цифры, однако, не дают полного представления о начале эксплуатации. «Бумажный» срок изрядно увеличивается за счет строительства Амурской железной дороги – при вполне действующей КВЖД. Полное замыкание (в т.ч. и с Байкалом) было достигнуто в 1905 году. Но процессы внутренней колонизации с использованием Транссиба начались еще быстрее.
Государство устроило настоящую рекламную кампанию. По деревням раздавали брошюры с обещаниями качественной земли. Им обещались дешевые стройматериалы на месте, субсидии и кредиты на хороших условиях. Поэтому колонисты массово ехали на восток – они доезжали до конца построенного отрезка, после чего продолжали двигаться водным путем, или на повозках.
Только до 1914 года в Сибирь успело переехать 5 миллионов человек. Сразу в два раза подскочила площадь засеянной земли, а поголовье скота увеличилось втрое. Выросло производство сливочного масла. Из-за обилия хорошей земли на душу населения сибирское крестьянство смогло неплохо развернуться.
Но намного важнее был тот факт, что Транссиб скреплял страну. Впереди Россию ждало полвека потрясений. В Гражданскую и Великую Отечественную войны существование страны ставилось под вопрос, и возможность быстро перебрасывать людей, войска и материалы с одной на другую ее оконечность была жизненно важна. И эту роль самая большая в мире железная дорога выполнила.
Свежие комментарии