События Троянской войны уже давно стали вроде бы хрестоматийными.

Все помнят, что истоки войны в споре богинь Афины, Геры и Афродиты из-за яблока, на котором было написано «прекраснейшей». Троянский царевич Парис присудил это яблоко Афродите, что и предрешило расклад божеских сил в предстоящей войне.



Но это дела божеские.
А в житейской плоскости поводом к войне у Гомера послужило похищение Парисом Елены, жены Менелая. Не вынеся такой обиды, брат Менелая царь Микен Агамемнон собрал других ахейских царьков, и поплыли они к стенам Трои.



Илиада начинает свое повествование уже на десятом годе войны. Парис, из-за которого все вроде как произошло, описан в неприглядных тонах. Самый геройский герой Ахилл в основном обижается и сидит в своем шатре, пока его союзников нещадно бьют троянцы.



Потом он облачает своего лучшего друга (или брата) Патрокла в свои доспехи и отпускает на верную погибель. Патрокла естественно убили, и не кто-нибудь, а троянский царевич Гектор, который проявлял во время войны мужество и героизм.



Тут очнулся Ахилл, все-таки вышел из своего шатра и, сразившись с Гектором, на которого переложил всю полноту ответственности за гибель друга (брата), убил его. Потом он двенадцать дней издевался над телом покойного героя, периодически волоча его за колесницей.



Царь Трои старик Приам вынужден был пробраться в стан ахейцев и унижаться перед Ахиллом, целуя руки сыноубийцы, чтобы «герой» смилостивился и отдал тело Гектора для погребальных церемоний.

Ахилл поломался как красная девица, но, в конце концов, согласился. После чего Гектора торжественно похоронили. Этим Илиада заканчивается.



А как же знаменитый троянский конь? А коня в Илиаде как раз и не было. Об изготовлении коня и падении Трои говорится уже в Одиссее, но об этом редко вспоминают.

Гибель Ахилла и Париса описывается в поэме «Эфиопида» (VIII-VII век до н.э.), не имеющей отношения к Гомеру, и от которой до нас дошел лишь синопсис и несколько фрагментов.

Интересно, что принадлежность Одиссеи Гомеру ставится под вопрос с древних времен (Ксенофан, Геллоник). Русский историк XIX века Егор Классен также говорит о том, что авторы у Илиады и Одиссеи разные.

Дискуссии об этом продолжаются до сих пор. В наши дни какой-то компьютер вроде бы выдал результат, что обе поэмы принадлежат перу одного автора. Однако это может быть результатом одновременной обработки (может быть коллективной) обоих текстов в более позднее время, ведь история записи поэм весьма туманна.



Советский-российский филолог Л.С. Клейн в своей работе «Анатомия Илиады», проведя анализ текста, пришел к выводу, что в поэме есть более ранние и более поздние книги (песни). Также он считает, что тексты отдельных книг подвергались переделке.

Насколько ход событий Троянской войны мог быть изменен более поздними вставками доподлинно неизвестно, но мы уже знаем, что в Илиаде падение Трои отсутствует, оно лишь предрекается.

Считается, что более или менее современный вид обе поэмы приобрели в так называемой «писистратовой редакции», датируемой VI веком до н.э. Редакция, как нам говорят, была проведена для упорядочения исполнения поэм на Панафинеях. Поскольку эта редакция готовилась по заказу афинских властей, не исключена вероятность тенденциозного подхода к обработке хода Троянской войны.



До нас же дошел список Илиады, датируемый III-IV веками нашей эры.

Существуют версии о славянских корнях Илиады.

Согласно Эллиану (рубеж II-III веков), Илиада и Одиссея были написаны на бригийском языке, но к концу VI века до нашей эры были переведены на древнегреческий – ионийский (аттический) диалект. Согласно Страбону бригийцы, это фригийцы, а последние, относятся к фракийским племенам, которые были одним из основных союзников скифов-троянцев.

Ксенофан (рубеж VI-V веков до н.э.) описывает фракийцев как светловолосых и голубоглазых. Егор Классен и ряд других исследователей считают, что фракийцы, это славяне, однако каноническая история придерживается иной версии.



По поводу славянского происхождения Илиады Егор Классен также пишет: «…Ликург нашел первые 8 песен ее (Илиады – прим. моё) в Кеми, городе Троянском…»

Мне почему-то сразу вспомнилась сцена из известного фильма: «Кемска волость. О, йа, йа!»



Кстати в Крыму недалеко от города Белогорска есть курган III тысячелетия до нашей эры, называющийся в настоящее время Кеми-Оба. А о том, что имя Кеми, «месторождения» Илиады, не чуждо славянскому миру, сообщает Классен.

Рассуждая о славянских корнях Илиады и проводя параллель со Словом о полку Игореве, Классен говорит, что автор «Игореады» (т.е. Слова о полку Игореве) не стал бы использовать летоисчисление от веков Троянских, если бы Троя к русам отношения не имела, а история Троянской войны и Илиада не была бы знакома автору Слова.

Выдвигая тезис о том, что впоследствии уже «эллины» написали Одиссею, Классен пишет: «…она (Одиссея – прим. моё), несмотря на свое позднейшее появление, суха, местами шероховата, наполнена слишком грубыми вымыслами и очень растянута бесцветными картинами. Одиссея, есть образец греческой поэзии, не выдерживающей сравнения с Илиадою славянской».

С Классеном трудно не согласиться, высокая поэтичность, образность ряда сцен Илиады не может подвергаться сомнению. Другое дело, что сюжетная линия и взаимоотношения героев, видимо, в силу позднейших переработок, в частности, под «генеральную линию партии» афинского тирана Писистрата, оставляют неоднозначное впечатление.

Об этом мы поговорим позднее, а сейчас давайте вернемся к причинам Троянской войны.

Традиционную версию мы уже знаем. К ней можно добавить только то, что братья Елены (Кастор и Полидевк – т. наз. братья Диоскуры) к стенам Трои сразу после похищения почему-то не поспешили. Хотя когда Елену похищал Тесей, они, не медля, по горячим следам разрушили Афины и освободили сестру. Чтобы хоть как-то объяснить эту неловкость, нам сообщают, что после похищения Елены Парисом ее братья умерли. Ну, умерли, так умерли.



Геродот не отрицает похищения Парисом Елены, хотя представляет ситуацию несколько по-иному.

Ахейцы похитили дочь царя Колхиды Медею. Парис, узнав об этом, хотя к Колхиде отношения не имел, счел, что может похитить какую-нибудь женщину у ахейцев. После похищения Елены Парис из Спарты не поплыл в Трою, а укрылся вместе с Еленой в Египте. Ахейцы пошли походом на Трою за Еленой. Они не поверили троянцам, что в городе Елены нет, осадили и взяли-таки Трою, но Елену не нашли. Тогда они отправили Менелая за женой в Египет.



Свою версию начала войны приводит Дарет Фригийский, на основании сочинения которого, написана история Троянской войны в Лицевом летописном своде Ивана Грозного.

Дарет пишет, что сначала ахейцы захватили во время военного похода сестру Приама Гесиону. Приам направил посла к ахейцам, но тот вернулся ни с чем. После этого состоялось похищение Елены сыном Приама Парисом. Когда ахейцы захотели воевать Трою из-за похищения Елены, троянцы опять сказали ахейцам, чтобы те вернули Гесиону, но теперь уже в обмен на Елену. Ахейцы не согласились и война началась.



Дион Хризостом (рубеж I и II веков) говорит, что похищения не было. Вернее оно было, но только одно и раньше. Елену похитил царь Афин Тесей, а братья Елены Кастор и Полидевк, ее вызволили, разрушив Афины. После чего Елена была просватана Парису, поскольку это была выгодная партия, учитывая могущество Трои (поэтому братья Елены и не участвовали в Троянской войне). Менелаю же в сватовстве было отказано из-за того, что спартанцы уже породнились с братом Менелая царем Микен Агамемноном.

Агамемнон увидел, что брак спартанской принцессы и троянского царевича усиливает влияние, как Трои, так и Спарты, что в будущем может сулить неприятности Микенам. Да и за отвергнутого брата ему было обидно. Спарту Агамемнон воевать не стал, поскольку это вроде как свои, да и породниться он успел с царем Спарты Тиндареем. Поэтому под предлогом того, что эллинку сосватали азиату, а это непорядок, он начал собирать ахейцев, желающих поживиться богатствами Трои под благовидным предлогом.



Итак, мы имеем четыре версии. Каждый может выбрать для себя ту, которая видится более правдоподобной.

Я бы рассматривал традиционную версию последней в этом списке. Геродота я бы поставил на предпоследнее место. А версии Дарета и Диона, на мой взгляд, в равной мере выглядят относительно правдоподобно.

Ход войны рассматривать подробно не имеет большого смысла, но во всех версиях, кроме Диктиса Критского (который писал от лица ахейцев), до гибели Гектора на десятом году войны можно видеть некоторое преимущество троянцев. Стоит только отметить, что по Дарету Фригийскому и Лицевому своду троянский царевич Парис воюет мужественно и признаков трусости не проявляет.



После гибели Гектора в продолжающих Илиаду произведениях происходит радикальный поворот в Троянской войне, что выглядит несколько странным.

Судите сами:

Версия Дарета Фригийского и Лицевого свода. Троянцы неоднократно гоняли ахейцев к их лагерю и чуть не сожгли их корабли. Ахейцы даже собирались снять осаду и убраться восвояси, т.к. считали дальнейшую войну бесперспективной. Кстати и в Илиаде описывается желание войска вернуться домой.

Версия Гомера. Илиада начинается не только со ссоры Ахилла с Агамемноном (когда дела идут успешно, вожди обычно не ссорятся), но и с упоминания об эпидемии в стане ахейцев, что бывает при скоплении большого количества людей, если мало свежей пищи и воды. Скорее всего, троянцы особо не давали ахейцам свободы передвижения вне их лагеря.

Когда троянцы нападают на лагерь ахейцев и громят их, на помощь ахейцам приходит Патрокл (одетый в доспехи Ахилла) с мирмидонянами, что выравнивает ситуацию. Но Патрокл, как мы знаем, гибнет. На следующий день Гектор, одетый в захваченные им доспехи Ахилла, опять громит ахейцев и только наступление ночи мешает ему сжечь их корабли.



Как мы видим в обеих версиях ситуация у ахейцев, если и не аховая, то весьма сложная. Не исключено, что это события из более древних источников.

Следует несколько более подробно остановиться на Ахилле и Гекторе, в отношении которых даже канонические исследования приходят к неутешительным выводам.



Рассмотрим позицию Л.С. Клейна из его книги «Анатомия Илиады».

Клейн о Гекторе. «Гектор первоначально не был троянским героем. Имя его принадлежит к чисто греческим именам (ср. Нестор, Кастор, Актор) и означает «держатель». Вся семья Гектора (Андромаха, Астианакс) имеет прозрачные греческие имена, кроме Приама. Но родство Гектора с Приамом — позднее изобретение: в «Илиаде» патроним Приамид еще не успел срастись с именем Гектора в привычное сочетание».

Клейн об Ахилле. «Некоторое недоумение может вызвать позиция Аполлона (речь идет о поединке с Гектором – прим. мое)… Он тут на стороне Ахилла, тогда как в «Илиаде» он покровитель и защитник Гектора… Совершив убиение Гектора, Ахилл предлагает ахейцам воспеть победный пеан, а пеан — это гимн Аполлону… …связь Аполлона с Ахиллом — очень древняя, глубинная, а их позиция в «Илиаде» — поздняя, наложена на эти образы сюжетом Троянского цикла: по его диспозиции, Аполлон — сторонник троянцев».

Далее Клейн резюмирует: «…Ахилла не было в числе женихов Елены (он был слишком молод), и клятву он не приносил. В сюжет он вторгся, как и Гектор, позже, со стороны».

Как мы видим, Клейн делает выводы о чужеродности Гектора, его семьи и Ахилла в Илиаде.



Но для того, чтобы мы сделали свои выводы об Ахилле, следует рассмотреть еще несколько фактов.

Клейн указывает на глубинную связь Ахилла и Аполлона. При этом в своей работе он проводит аналогию между убиением Гектора Ахиллом и жертвоприношением Аполлону, который, как уже говорилось, являлся покровителем троянцев и был у них одним из главных богов.



Согласно Гимнам Гомера (I 123—125), мать Аполлона Лето не кормила сына грудью – Фемида выкармливала его нектаром и амброзией. А по одной из версий имя Ахилл, это «бескормный», т.е. «невскормленный грудью».

В осетинском эпосе у нарта Сослана были уязвимы только колени, что сближает его с Ахиллом. А его двойник Саусэрыкъо из адыгского эпоса является символом солнца и света, в связи с чем, уместно вспомнить солнечного бога Аполлона (да и славянского Дажьбога тоже).



В Илиаде часто встречается эпитет Ахилла «быстроногий», но у Аполлона тоже встречается эпитет «бегун».

Как мы можем увидеть, выводы Клейна о глубинной связи Ахилла и Аполлона не лишены оснований. И не исключено, что Ахилл может быть героическим образом Аполлона (как Елена Афродиты, а Ифигения Артемиды.

Кстати устойчивый в поэме эпитет Ахилла «быстроногий» ни в одной из сцен современной Илиады не находит применения. Более того, гоняясь за Гектором, быстроногий Ахилл его догнать не может. А ведь по Илиаде они три раза обежали город, добираясь до источников, куда троянские женщины ходили стирать белье (по канонической версии от Трои до источников 6-7 километров). К слову сказать, испуг Гектора, из-за которого он начал убегать от Ахилла, не вяжется с его характером и предыдущими подвигами.



Клейн говорит о том, что вставной характер ряда поединков Ахилла из XX и XXI книг, предшествующих битве с Гектором, давно и убедительно показан трудом многих ученых. Таким образом получается, что кроме победы над Гектором Ахилл в Илиаде толком не совершил ничего геройского. Более того, он вел себя, мягко скажем, сомнительно по отношению к своим союзникам ахейцам, лучшему другу (или брату) Патроклу, мертвому телу Гектора и старику Приаму.

Ахилл был скифом (Лев Диакон, Арриан), Алкей (VI век до н.э.) называет его «царящим над скифами». Воевать против скифов-троянцев Ахилл мог только в случае перехода на сторону ахейцев, иными словами, совершив предательство (здесь идет анализ в рамках захватнической трактовки войны, а не междоусобной).

Ахилл обожествлен, и культ его был развит в первую очередь в Северном Причерноморье, т.е. в землях скифов. А это вряд ли бы произошло, если бы Ахилл сражался против скифов на стороне врагов.

Флавий Филострат (Vita Apol. IV, 16) пишет, что фессалийцы в отличие от троянцев не приносят заупокойных даров Ахиллу. Заупокойные дары троянцев захватчику Ахиллу после всех приписанных ему злодеяний выглядят вообще нелепо.

Но все эти нестыковки моментально пропадают, если Ахилл, например, займет место Гектора, а на месте Ахилла окажется Гектор или, учитывая выводы Клейна о чужеродности Гектора в Илиаде, какой-нибудь другой персонаж из ахейского стана. Останется единственный узелок в виде боя Ахилл-Гектор, который не сложно будет распутать отдельно.



В итоге у нас получится, что и Гектор со своим греческим именем не будет маячить в стане троянцев, и Аполлон будет помогать троянцу Ахиллу, и беготня вокруг города в какой-то степени может быть оправдана желанием быстроногого Ахилла измотать соперника перед боем. К тому же весь букет нелицеприятных поступков, которые сейчас записаны за Ахиллом, перекочевал бы к другому персонажу.

Именно в этом случае будут понятны и поклонение Ахиллу в первую очередь у скифов в Северном Причерноморье, и заупокойные дары ему от троянцев. В общем, все встанет на свои места.



Интересно, что в Лицевом своде Ивана IV среди сыновей Приама упоминается внебрачный (!) сын по имени Анхиллес. Он упоминается лишь единожды в списке сыновей и больше в тексте не встречается. Может это тень великого Ахилла, дошедшая до нас из «альтернативных» источников?



Про греческий текст говорить не буду, но в русском переводе Пелей на Приама в качестве отца Ахилла заменяется без усилий. Конечно, это очень примитивный прием, но давайте посмотрим, что получится:

«Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Приамова сына,
Грозный, который ахеянам тысячи бедствий соделал:
Многие души могучие славных героев низринул
В мрачный Аид и самих распростер их в корысть плотоядным
Птицам окрестным и псам (совершалася Зевсова воля), —
С оного дня, как, воздвигшие спор, воспылали враждою
Пастырь народов Атрид и герой Ахиллес благородный».

Это первые семь строк Илиады. Обратите внимание, что я изменил только имя отца Ахилла, чем превратил Ахилла в троянца. Больше я не изменил ни одного слова. Логично звучит эта строфа? Да.

А логично она звучала, когда Ахилл представлялся ахейцем грозным, который своим же ахеянам тысячи бедствий соделал и многие их души в Аид низринул? На мой взгляд, нет.

Убийство многих соплеменников из-за пленной Хрисеиды смотрится непрезентабельно. Но если Ахилл троянец и потому лютый враг Атрида Агамемнона, необходимость защиты Отечества любой ценой делает невозможным иное отношение к захватчикам.



Кстати, мало кто замечает, что Илиада в том виде, в котором она до нас дошла, часто воспевает низменные стремления героя, выдвинутого на первый план. Например, приоритет индивидуального над коллективным, возможность в угоду личным интересам и амбициям поступиться другом или братом (не говоря уже о союзниках), оправдание недостойных поступков по отношению к врагу (эпизод с глумлением над телом покойного героя).

Объяснение такого стиля поведения главного героя Илиады тем, что, дескать, у древних была другая философия жизни, мне кажется натяжкой.

Даже если теперешний вариант Илиады не такой древний, как ему приписывается, на нем выросло уже далеко не одно поколение. И весь этот букет сомнительных поступков выдвинутого на первый план персонажа, к сожалению, стал краеугольным камнем модели поведения в первую очередь в западной цивилизации.

А вот если бы сюжет Илиады предусматривал возмездие и презрение к такому персонажу, тогда можно было бы говорить о высокой гуманистической составляющей этого литературного произведения. Кстати, не исключаю, что так и было в оригинальном тексте поэмы.

Только вот вопрос, если не Ахилл, то кто же из ахейцев поступал так неблагородно?



Интересное свидетельство мы находим у Клейна: «…особого рассмотрения требует книга VI… В ней троянские женщины по просьбе Гектора шествуют в храм Афины и молят богиню о защите города от Диомеда, и только от Диомеда. Другого противника, достойного упоминаний, они не знают…»

Далее Клейн пишет: «К. Роберт уловил скрытое соперничество между Ахиллом и Диомедом и их сюжетный параллелизм. Эти два героя почти никогда не сводятся вместе: исчезает Ахилл — появляется Диомед, исчезает Диомед — только тогда снова появляется Ахилл (они встречаются лишь в «Погребальных играх в честь Патрокла», в книге XXIII, но там вообще много путаницы). Это несовместимые фигуры, они исключают друг друга».

Ну и наконец, Клейн сообщает: «…Диомед выступал вместо Ахилла, в качестве Ахилла… Он был дублером Ахилла. И вариант этот большими кусками сохранился — в некоторых книгах нашей «Илиады».



Не Диомед ли тот загадочный ахеец, которого мы искали? А богоравный скиф Ахилл мог воевать за скифов троянцев, как ему и было положено, и совершить много славных подвигов, обороняя Трою.



«И что же» - спросит читатель, - «Илиаду надо восстанавливать?»

Отвечу так: «На мой взгляд, нам следует просто понимать, что сюжет Илиады скорее всего дошел до нас искаженным до неузнаваемости, и не питать никаких иллюзий в отношении ее философской «ценности».

Но вернемся к Троянской войне. Итак, Илиада заканчивается похоронами Гектора. По сопровождающим Илиаду более поздним произведениям, вскоре после этого происходит падение Трои.



У Дарета Фригийского, кстати, никакого троянского коня нет, а Троя захватывается из-за предательства Энея и Антенора, открывших ворота ахейцам в обмен на гарантии жизни им и их родным.

Это больше похоже на правду, чем фантасмагорическая история с конем, для оправдания которой авторы произведений, написанных в развитие Илиады, придумали козни богов, наславших на троянцев коллективное помешательство.



Однако давайте посмотрим, что происходит в Греции после якобы падения Трои.

В это время происходит, так называемое «дорийское вторжение» – завоевание дорийскими племенами в XIII-XII веках до н.э. Средней Греции и Пелопоннеса.

Грузинский ученый Р.В. Гортезиани говорит об отсутствии в Гомеровском эпосе указания на существование дорийцев в континентальной Греции. Это означает, что дорийцы начали завоевание Греции уже после окончания Троянской войны.

Считается, что «дорийское вторжение» нашло отражение в сказаниях о возвращении Гераклидов. Гераклиды, это потомки Геракла, к которому возводили свое происхождение несколько царских родов архаической (VIII-V века до н.э.) и классической (V-IV века до н.э.) Греции. Здесь уместно вспомнить, что по одной из легенд, приводимых Геродотом, скифы являются потомками Геракла.



Версий, откуда пришли дорийцы, много. Это и север Греции, и север Балкан, и даже Северное Причерноморье, что вписывается в результаты нашего исследования.

Поэтому велика вероятность, что в «дорийском вторжении» присутствует скифский след.

С приходом дорийцев связывают гибель Микенской цивилизации, т.е. прежней ахейской Греции, и наступление так называемых «темных веков» (XI-IX века до н.э.). Иными словами пали все ахейские династии известные нам по Илиаде.

Могли ли такие события произойти в случае победы ахейцев над одним из сильнейших царств того времени, Троей? Не уверен. Скорее это выглядит, как следствие сокрушительного поражения ахейцев.



Очень интересно поражение ахейцев в Троянской войне обосновывает Дион Хризостом. Каждый раз получаю большое удовольствие, когда перечитываю его «Троянскую речь в защиту того, что Илион взят не был».

И с рядом его аргументов трудно не согласиться.

После «победы» ахейцы отплыли от троянских берегов порознь. Это может говорить о разброде в их стане, что маловероятно в случае блистательной победы.

А вот что произошло с ахейскими царями по окончании Троянской войны.

Менелай, как пишет Дион, в Грецию не вернулся и остался в Египте.

Одиссей домой не торопился, а друзья его не пришли на помощь Пенелопе, когда нагрянули женихи и стали расхищать царское добро. Впоследствии осужден на изгнание (Псевдо-Аполлодор, Плутарх).



Диомед и Неоптолем, по свидетельству Диона, вскоре после возвращения были изгнаны с Пелопоннеса. По другим источникам (Трифиодор, Еврипид, Павсаний) Неоптолем был убит.

Агамемнон по возвращении был убит женой Клитемнестрой и ее сожителем Эгисфом, которые потом правили Микенами. И окружающие это восприняли спокойно.



Возникает вопрос: «Разве так встречают победителей?»

Вот, что говорит об этом Дион: «В самом деле, едва ли было в обычае нападать на тех, кто пришел с победой, или на тех, кому сопутствует удача, — ими скорее восхищаются и побаиваются их, тогда как неудачников презирают и чужие, и кое-кто из своих».

Более того, Дион сообщает: «Впоследствии же ахейцы, изгнанные дорянами, не зная в своем слабосилии, куда им податься, пришли в Азию к потомкам Приама…»

Традиционно считается, что ахейцы переселились в Малую Азию. Но не этих ли сбежавших от дорян ахейцев мы находим на исторической карте XVII века в Северном Причерноморье?



Теперь следует посмотреть, как повлияли итоги Троянской войны на судьбу троянцев. Рассмотрим канонический вариант.

Всем известный Эней, как мы знаем, переселяется в Лаций, где становится царем латинян.

Друг и советник Приама Антенор переселяется на Адриатику, где в итоге основывает Патавий (нынешняя Падуя). Это совсем рядом с Венецией и согласуется с маршрутом миграции троянцев из устья Дона в Паннонию (северную часть Югославии) по Книге истории франков.



Сын Приама Гелен отправляется в Грецию, где в Эпире становится царем молоссов.



Если не принимать во внимание «эллинское» объяснение происходящего, это скорее похоже на экспансию Троянского царства, чем на бегство после поражения.

Дион справедливо указывает, если уж бежать, то логичнее было бы в Азию, где Троя имела большой вес. Бегство же в Европу и, тем более, к врагам-«победителям» в Грецию выглядит весьма абсурдно.

В свете гипотезы о победе троянцев становится понятным появление в Малой Азии, где впоследствии Шлиман искал Илион, союзников Трои фракийских племен мисийцев и фригийцев. Археологические данные говорят о том, что эти народы появились в Малой Азии примерно в течение двухсот лет по окончании Троянской войны.

Таким образом, возникновение малоазийской Троады и основание там нового Илиона тоже может являться следствием победы в Троянской войне скифов-троянцев и их союзников.



Мне видится, что по итогам Троянской войны произошло укрепление позиций скифской Трои на обоих Боспорах, а может быть и «путь быка», появился в результате этой победы троянцев.

В очередной раз нам следует возвратиться к курганной гипотезе миграции индоевропейцев. На мой взгляд, ее хронология очень наглядно иллюстрирует итоги Троянской войны (XIII век до н.э.) именно в свете нашей гипотезы о размещении Трои в Северном Причерноморье.



Наверное, не стоит исключать и того, что в Троянский цикл падение города могло быть впоследствии привнесено из Фиванского цикла, где в итоге Фивы были разрушены сыновьями семерых вождей из трагедии Эсхила «Семеро против Фив». Клейн, например, приводит ряд аргументов в пользу фиванского происхождения образа Гектора и его родных (культ и могила в Фивах, указание Фив, как родины его жены и др.).

Если принять во внимание свидетельства многих канонических исследователей о переделках Илиады, возникает мысль, что произведения, описывающие события Троянской войны, могут являться одной из первых фальсификаций истории.

Я думаю, что скифская Троя эту войну у захватчиков ахейцев выиграла. Они были изгнаны из Северного Причерноморья. Положение Трои на берегах Великого Донского моря упрочилось, и она расширила свои владения до Средиземного моря, основав колонии в Малой Азии, Греции и Италии.

Да и как могло быть по-другому, если нападение захватчиков отражали сообща многочисленные народы от Каспия до Адриатики - и кочевники, и оседлые, и горцы, и степняки. И всех нас объединяла вера в Солнце, внуками земного воплощения которого мы себя считали.