СВИНЬИ
Памяти народного поэта Николая Никаноровича Щипалкина посвящается.
Было это в те времена, когда в Кадыкчане ещё не было улиц Ленина и Строителей, а население посёлка составляло всего то не более четырёх тысяч человек. Когда страна и не догадывалась, что она находится в пропасти "застоя", под "гнётом диктатуры партократии", гибнет в отсутствии демократии, свободы слова, плюрализма и секса.
Коля Щипалкин тогда жил в "Пентагоне" - самой длинной многоквартирной пятиэтажке посёлка, с женой Галей и двумя детьми - Геной, моим одноклассником и молочным братом, и дочерью Таней, которую с лёгкой Колиной руки, весь посёлок звал Чапой. Сейчас ей уже сорок с хвостиком, а люди так и зовут её этой собачьей кличкой, что совершенно не сказывается на отношении к Татьяне. Она очень уважаемый человек, любимый родными и близкими.
Как то летом, когда детей отправили на материк к бабушкам, казачкам на Алтае, случилось Гале уехать в командировку в Магадан на всю неделю. Это значит - оставить Колю без присмотра! И поверьте, волноваться были причины. Коля, рубаха парень, добрейшей души человек был известен не только своими талантами, но и любовью к застольям. Широкая у него была душа! Как истинный казак он всё делал с остервенением, на пределе сил и человеческих возможностей. Работал он проходчико
в шахте, профессия опасная и физически очень тяжёлая. Но несмотря на невысокий рост, Николай буквально творил чудеса. Молодые здоровенные парни не поспевали за ним. Если же дело касалось отдыха, то и тут за Колей никто не мог угнаться. С таким же остервенением он наливал, угощал, играл на гармони, пел частушки и старинные казачьи песни, плясал в присядку, отбивал чечётку и сыпал, сыпал шутки, прибаутки и всё в стихах! Его таланты были просто неисчерпаемы, но вот способность говорить в обыденной жизни в рифму была уникальной и неподражаемой.
Мало того, что тосты и поздравления он всегда излагал в стихотворной форме, так и просто, например делая покупку в магазине, мог завернуть такое, что продавщицы под прилавок падали от хохота. Как вам услышат такое, стоя в очереди: - "Дай мне милая батон, молока и "Бадминтон" (развесное печенье местного хлебзавода). А ещё сырка немножко, баночку зелёного горошка. Да с весами не балуй! А не то, получишь.... НУЛЬ"! В общем настоящий уникум. Стихи он писал постоянно, как дышал. И писал невероятно талантливо! То, что считал важным, записывал в тетрадь. Этих тетрадей у него была целая полка. Люди, зная о его склонности, всегда старались держать бумагу и карандаш под рукой, чтоб успеть записать меткие афоризмы и эпиграммы от Коли Щипалкина.
И вот этот самородок оказался один в двухкомнатной квартире, да ещё и со шнапсом, как он называл самогон собственного приготовления. Самогон он делал так же безупречно, как и всё, чем занимался в этой жизни. Крепкий, аж слюна во рту вскипает, прозрачный как слеза, и абсолютно без запаха и вкуса. В длинной узкой прихожей всегда стояли две двадцатилитровые молочные фляги с брагой, накрытые старым ватным одеялом. Особо дорогих гостей Коля угощал своим коронным угощением, наливал в гранёную стопку шнапс, а запить предлагал из эмалированного ковшика. А в ковшике - брага! Эффект был сногсшибательным в прямом смысле слова.
Первый день отсутствия "надзирателя" пролетел как мгновение. Человек двадцать дойти до дома смогли самостоятельно, кого-то отвели друзья, и человек пять остались лежать "замертво". Сон пьяного крепок, но краток. Утро наступило неожиданно быстро и наступило оно прямо на головы тех кто не пережил вчерашнего праздника. Разумеется сценарий не стали придумывать, всё давно уже придумано, поджарили хлеба с салом и яйцами, наполнили стопки и приняли "лекарство" от головной боли. Как известно, неосторожный опохмел, приводит к запою. Второй день пролетел ещё быстрее, но пострадавших было уже меньше. Бдительные жёны в таких случаях мужей из дома не отпускают ни под каким предлогом! Все же уже в курсе, что Галя Щипалкина в Магадане, а у Коли стратегический запас шнапса выдыхается.
На утро третьего дня Коля, ставя шипящую сковородку с закуской на стол, убедительно заявил, что каждую минуту из не выпитых стопок улетучиваются миллионы "алкоголинок". Догнать и вернуть их в посуду уже невозможно, поэтому нельзя долго держать шнапс в налитом состоянии. "Ну... добре мальцы! Хорошие люди попиз..т, попиз..т, да и выпьют. Бульнем!" Все согласились, подняли посуду, чёкнулись,
и "бульнули".
И тут что-то произошло. Коля поперхнулся, вытаращил глаза, рухнул на табурет, да как закричит: - "СВИИИИНЬИИИ!!!!!"
- ????
- Свиньи, я говорю!
- Кого ты свинями назвал?
- Да ни кого, я говорю свиньииииииии!!!!!
Нард ошалел, переглянулись покачали головами, зацокали языками. Да... видно третий день не во здравие.... Как бы неотложку не пришлось вызывать,в результате визита "белочки".
А Коля натягивает брюки, пиджак прямо на майку, шляпу на голову, хватает сетки - авоськи с крючка у мойки и летит на выход. Гости встревожились и решили, что надёжнее будет Колю проводить.
Картина маслом. По посёлку несётся одной рукой придерживая фетровую шляпу на голове, во всю прыть Николай, за ним растянувшись в колонну по одному бегут матерясь и причитая, ещё пятеро мужиков. И все по направлению к магазину. По очереди врываются внутрь, гремя деревянными двустворчатыми дверьми, а прохожие замерли с открытыми ртами: - "Что это было"?
Не успели даже гипотез высказать, а Коля Щипалкин вылетает из магазина с авоськами полными буханок хлеба. Пятеро мужиков по очереди выскакивают за ним, и у каждого в руках ещё по две буханки, и так же строем, в затылок друг другу бегут, сверкая каблуками куда-то в сторону овощебазы, которая в ста метрах от торцевой стены "Пентагона".
Там расположился "шанхай", целый городок из различной конструкций, назначения и размеров сарайчиков, которые понастроили из подручных материалов жильцы близлежащих домов. Был там сарайчик и у Щипалкиных. Коля подбегает к дощатой двери с навесным замком, отпирает, заглядывает внутрь, и вновь захлопывает дверь. Подпирает её спиной и бледный, с выражение обречённого ужаса на лице шепчет: - "Свиньи... Они всю загородку из досок сожрали..."
Никто же не знал, что Галя с Колей решили взять на лето поросят! А им же периодически корм требуется, о чём Коля благополучно запамятовал на радостях по поводу, неожиданно полученной, свободы от супруги, и накопившихся отгулов.
Тут поросята, которые вероятно находились в голодном обмороке очнулись, почувствовав запах свежего хлеба, и начали митинговать, требуя восстановления своих гражданских прав и свобод. Маленький сарайчик зашатался как игрушечный, заходил ходуном, изнутри послышался дикий вой возмущённых животных. Они не хрюкали, нет. Они орали так как не снилось участникам известной в наше время телепрограммы "Пусть говорят", которую я предлагаю переименовать. Сколько раз случайно попадал на это шоу, переключая каналы на пульте телевизора, столько раз слышал, что там все постоянно только орут.
Коля достал их авоськи буханку и швырнул внутрь через маленькое окошко под самой крышей. Вой прекратился на мгновение, и возобновился с утроенной силой. Кинули ещё пару буханок, затем ещё и ещё. Вой стих, митингующие перестали орать, только чавкали да повизгивали во время драки за очередной транш.
Слава Богу, спокойствие наступило до того, как в продуктопровод была брошена последняя буханка хлеба. Коля с опаской вошёл внутрь, убедился, что отощавшие животные не агрессивны, и не посягают на его жизнь и здоровье. Подивился начисто съеденным доскам загона, покачал головой, взял ножовку, молоток и гвозди. Друзья помогли, и изолятор временного содержания для свиней быстро обрёл свой первоначальный вид.
Больше праздновать никто уже не захотел, разошлись по домам с сосущим под ложечкой чувством вины, на ходу придумывая правдоподобные версии для жён, чтоб объяснить своё отсутствие на посту главы семьи.
Но с тех пор, никто из свидетелей этой истории не в состоянии сдержать улыбку, при слове "свиньи". Мне сотни раз приходилось объяснять людям, свою реакцию на это слово.
Николай Никанорович Щипалкин умер несколько лет назад, будучи пожилым человеком, от инсульта. Все кто его знал, с любовью и благодарностью вспоминают этого замечательного русского мужика, соль земли, столько добра, принёсшего людям, и сделавшего так много для своей страны. Его стихи издавались лишь в районной газете, но тысячи людей хранят листочки с написанными от руки строчками, подаренных миру слов любви и добра.
А я с горечью, всё чаще замечаю, что вся наша страна теперь стала очень сильно напоминать сарайчик Николая Никаноровича.
Первый день отсутствия "надзирателя" пролетел как мгновение. Человек двадцать дойти до дома смогли самостоятельно, кого-то отвели друзья, и человек пять остались лежать "замертво". Сон пьяного крепок, но краток. Утро наступило неожиданно быстро и наступило оно прямо на головы тех кто не пережил вчерашнего праздника. Разумеется сценарий не стали придумывать, всё давно уже придумано, поджарили хлеба с салом и яйцами, наполнили стопки и приняли "лекарство" от головной боли. Как известно, неосторожный опохмел, приводит к запою. Второй день пролетел ещё быстрее, но пострадавших было уже меньше. Бдительные жёны в таких случаях мужей из дома не отпускают ни под каким предлогом! Все же уже в курсе, что Галя Щипалкина в Магадане, а у Коли стратегический запас шнапса выдыхается.
На утро третьего дня Коля, ставя шипящую сковородку с закуской на стол, убедительно заявил, что каждую минуту из не выпитых стопок улетучиваются миллионы "алкоголинок". Догнать и вернуть их в посуду уже невозможно, поэтому нельзя долго держать шнапс в налитом состоянии. "Ну... добре мальцы! Хорошие люди попиз..т, попиз..т, да и выпьют. Бульнем!" Все согласились, подняли посуду, чёкнулись,
и "бульнули".
И тут что-то произошло. Коля поперхнулся, вытаращил глаза, рухнул на табурет, да как закричит: - "СВИИИИНЬИИИ!!!!!"
- ????
- Свиньи, я говорю!
- Кого ты свинями назвал?
- Да ни кого, я говорю свиньииииииии!!!!!
Нард ошалел, переглянулись покачали головами, зацокали языками. Да... видно третий день не во здравие.... Как бы неотложку не пришлось вызывать,в результате визита "белочки".
А Коля натягивает брюки, пиджак прямо на майку, шляпу на голову, хватает сетки - авоськи с крючка у мойки и летит на выход. Гости встревожились и решили, что надёжнее будет Колю проводить.
Картина маслом. По посёлку несётся одной рукой придерживая фетровую шляпу на голове, во всю прыть Николай, за ним растянувшись в колонну по одному бегут матерясь и причитая, ещё пятеро мужиков. И все по направлению к магазину. По очереди врываются внутрь, гремя деревянными двустворчатыми дверьми, а прохожие замерли с открытыми ртами: - "Что это было"?
Не успели даже гипотез высказать, а Коля Щипалкин вылетает из магазина с авоськами полными буханок хлеба. Пятеро мужиков по очереди выскакивают за ним, и у каждого в руках ещё по две буханки, и так же строем, в затылок друг другу бегут, сверкая каблуками куда-то в сторону овощебазы, которая в ста метрах от торцевой стены "Пентагона".
Там расположился "шанхай", целый городок из различной конструкций, назначения и размеров сарайчиков, которые понастроили из подручных материалов жильцы близлежащих домов. Был там сарайчик и у Щипалкиных. Коля подбегает к дощатой двери с навесным замком, отпирает, заглядывает внутрь, и вновь захлопывает дверь. Подпирает её спиной и бледный, с выражение обречённого ужаса на лице шепчет: - "Свиньи... Они всю загородку из досок сожрали..."
Никто же не знал, что Галя с Колей решили взять на лето поросят! А им же периодически корм требуется, о чём Коля благополучно запамятовал на радостях по поводу, неожиданно полученной, свободы от супруги, и накопившихся отгулов.
Тут поросята, которые вероятно находились в голодном обмороке очнулись, почувствовав запах свежего хлеба, и начали митинговать, требуя восстановления своих гражданских прав и свобод. Маленький сарайчик зашатался как игрушечный, заходил ходуном, изнутри послышался дикий вой возмущённых животных. Они не хрюкали, нет. Они орали так как не снилось участникам известной в наше время телепрограммы "Пусть говорят", которую я предлагаю переименовать. Сколько раз случайно попадал на это шоу, переключая каналы на пульте телевизора, столько раз слышал, что там все постоянно только орут.
Коля достал их авоськи буханку и швырнул внутрь через маленькое окошко под самой крышей. Вой прекратился на мгновение, и возобновился с утроенной силой. Кинули ещё пару буханок, затем ещё и ещё. Вой стих, митингующие перестали орать, только чавкали да повизгивали во время драки за очередной транш.
Слава Богу, спокойствие наступило до того, как в продуктопровод была брошена последняя буханка хлеба. Коля с опаской вошёл внутрь, убедился, что отощавшие животные не агрессивны, и не посягают на его жизнь и здоровье. Подивился начисто съеденным доскам загона, покачал головой, взял ножовку, молоток и гвозди. Друзья помогли, и изолятор временного содержания для свиней быстро обрёл свой первоначальный вид.
Больше праздновать никто уже не захотел, разошлись по домам с сосущим под ложечкой чувством вины, на ходу придумывая правдоподобные версии для жён, чтоб объяснить своё отсутствие на посту главы семьи.
Но с тех пор, никто из свидетелей этой истории не в состоянии сдержать улыбку, при слове "свиньи". Мне сотни раз приходилось объяснять людям, свою реакцию на это слово.
Николай Никанорович Щипалкин умер несколько лет назад, будучи пожилым человеком, от инсульта. Все кто его знал, с любовью и благодарностью вспоминают этого замечательного русского мужика, соль земли, столько добра, принёсшего людям, и сделавшего так много для своей страны. Его стихи издавались лишь в районной газете, но тысячи людей хранят листочки с написанными от руки строчками, подаренных миру слов любви и добра.
А я с горечью, всё чаще замечаю, что вся наша страна теперь стала очень сильно напоминать сарайчик Николая Никаноровича.
РАССЛАБИЛИСЬ? ЗАБЫЛИ, ЧТО ЧЕРЕЗ 5 ДНЕЙ БУДЕТ?
НЕ ХОЧУ ЧУВСТВОВАТЬ СТЫД, ГЛЯДЯ В ГЛАЗА ВНУКАМ.
Я не смогу ответить... не знаю, что делать, но и сидеть, сложа руки не имею право. Поддержим Александра Баранова, сделаем хоть что-нибудь для своей Родины!
Свежие комментарии