Славянское наследие

ПРИЯТНОГО ЧТЕНИЯ!

Былина "Казак Илья Муромец и соловей разбойник"

Из того ли то из города из Мурома,

Из того села да Карачарова

Выезжал удаленький дородный добрый молодец.

Он стоял заутреню во Муроме,

А й к обеденке поспеть хотел он в стольный Киев-град.

Да й подъехал он ко славному ко городу к Чернигову.

У того ли города Чернигова

Нагнано-то силушки черным-черно,

А й черным-черно, как черна ворона.

Так пехотою никто тут не прохаживат,

На добром коне никто тут не проезживат,

Птица черный ворон не пролётыват,

Серый зверь да не прорыскиват.

А подъехал как ко силушке великоей,

Он как стал-то эту силушку великую,

Стал конем топтать да стал копьем колоть,

А й побил он эту силу всю великую.

Он подъехал-то под славный под Чернигов-град,

Выходили мужички да тут черниговски

И отворяли-то ворота во Чернигов-град,

А й зовут его в Чернигов воеводою.

Говорит-то им Илья да таковы слова:

- Ай же мужички да вы черниговски!

Я не йду к вам во Чернигов воеводою.

Укажите мне дорожку прямоезжую,

Прямоезжую да в стольный Киев-град.

Говорили мужички ему черниговски:

- Ты, удаленький дородный добрый молодец,

Ай ты, славный богатырь да святорусский!

Прямоезжая дорожка заколодела,

Заколодела дорожка, замуравела.

А й по той ли по дорожке прямоезжею

Да й пехотою никто да не прохаживал,

На добром коне никто да не проезживал.

Как у той ли то у Грязи-то у Черноей,

Да у той ли у березы у покляпыя,

Да у той ли речки у Смородины,

У того креста у Леванидова

Сидит Соловей Разбойник на сыром дубу,

Сидит Соловей Разбойник Одихмантьев сын.

А то свищет Соловей да по-соловьему,

Он кричит, злодей-разбойник, по-звериному,

И от его ли то от посвиста соловьего,

И от его ли то от покрика звериного

Те все травушки-муравы уплетаются,

Все лазоревы цветочки осыпаются,

Темны лесушки к земле все приклоняются, -

А что есть людей - то все мертвы лежат.

Прямоезжею дороженькой - пятьсот есть верст,

А й окольноей дорожкой - цела тысяча.

Он спустил добра коня да й богатырского,

Он поехал-то дорожкой прямоезжею.

Его добрый конь да богатырский

С горы на гору стал перескакивать,

С холмы на холмы стал перамахивать,

Мелки реченьки, озерка промеж ног пускал.

Подъезжает он ко речке ко Смородине,

Да ко тоей он ко Грязи он ко Черноей,

Да ко тою ко березе ко покляпыя,

К тому славному кресту ко Леванидову.

Засвистал-то Соловей да по-соловьему,

Закричал злодей-разбойник по-звериному -

Так все травушки-муравы уплеталися,

Да й лазоревы цветочки осыпалися,

Темны лесушки к земле все приклонилися.

Его добрый конь да богатырский

А он на корни да спотыкается -

А й как старый-от казак да Илья Муромец

Берет плеточку шелковую в белу руку,

А он бил коня да по крутым ребрам,

Говорил-то он, Илья, таковы слова:

- Ах ты, волчья сыть да й травяной мешок!

Али ты идти не хошь, али нести не можь?

Что ты на корни, собака, спотыкаешься?

Не слыхал ли посвиста соловьего,

Не слыхал ли покрика звериного,

Не видал ли ты ударов богатырскиих?

А й тут старыя казак да Илья Муромец

Да берет-то он свой тугой лук разрывчатый,

Во свои берет во белы он во ручушки.

Он тетивочку шелковеньку натягивал,

А он стрелочку каленую накладывал,

Он стрелил в того-то Соловья Разбойника,

Ему выбил право око со косицею,

Он спустил-то Соловья да на сыру землю,

Пристегнул его ко правому ко стремечку булатному,

Он повез его по славну по чисту полю,

Мимо гнездышка повез да соловьиного.

Во том гнездышке да соловьиноем

А случилось быть да и три дочери,

А й три дочери его любимыих.

Больша дочка - эта смотрит во окошечко косявчато,

Говорит она да таковы слова:

- Едет-то наш батюшка чистым полем,

А сидит-то на добром коне,

А везет он мужичища-деревенщину

Да у правого у стремени прикована.

Поглядела как другая дочь любимая,

Говорила-то она да таковы слова:

- Едет батюшка раздольицем чистым полем,

Да й везет он мужичища-деревенщину

Да й ко правому ко стремени прикована, -

Поглядела его меньша дочь любимая,

Говорила-то она да таковы слова:

- Едет мужичище-деревенщина,

Да й сидит мужик он на добром коне,

Да й везет-то наша батюшка у стремени,

У булатного у стремени прикована -

Ему выбито-то право око со косицею.

Говорила-то й она да таковы слова:

- А й же мужевья наши любимые!

Вы берите-ко рогатины звериные,

Да бегите-ко в раздольице чисто поле,

Да вы бейте мужичища-деревенщину!

Эти мужевья да их любимые,

Зятевья-то есть да соловьиные,

Похватали как рогатины звериные,

Да и бежали-то они да й во чисто поле

Ко тому ли к мужичище-деревенщине,

Да хотят убить-то мужичища-деревенщину.

Говорит им Соловей Разбойник Одихмантьев сын:

- Ай же зятевья мои любимые!

Побросайте-ка рогатины звериные,

Вы зовите мужика да деревенщину,

В свое гнездышко зовите соловьиное,

Да кормите его ествушкой сахарною,

Да вы пойте его питьецом медвяныим,

Да й дарите ему дары драгоценные!

Эти зятевья да соловьиные

Побросали-то рогатины звериные,

А й зовут мужика да й деревенщину

Во то гнездышко да соловьиное.

Да й мужик-то деревенщина не слушался,

А он едет-то по славному чисту полю

Прямоезжею дорожкой в стольный Киев-град.

Он приехал-то во славный стольный Киев-град

А ко славному ко князю на широкий двор.

А й Владимир-князь он вышел со божьей церкви,

Он пришел в палату белокаменну,

Во столовую свою во горенку,

Он сел есть да пить да хлеба кушати,

Хлеба кушати да пообедати.

А й тут старыя казак да Илья Муромец

Становил коня да посередь двора,

Сам идет он во палаты белокаменны.

Проходил он во столовую во горенку,

На пяту он дверь-то поразмахивал*.

Крест-от клал он по-писаному,

Вел поклоны по-ученому,

На все на три, на четыре на сторонки низко кланялся,

Самому князю Владимиру в особину,

Еще всем его князьям он подколенныим.

Тут Владимир-князь стал молодца выспрашивать:

- Ты скажи-тко, ты откулешний, дородный добрый молодец,

Тебя как-то, молодца, да именем зовут,

Величают, удалого, по отечеству?

Говорил-то старыя казак да Илья Муромец:

- Есть я с славного из города из Мурома,

Из того села да Карачарова,

Есть я старыя казак да Илья Муромец,

Илья Муромец да сын Иванович.

Говорит ему Владимир таковы слова:

- Ай же старыя казак да Илья Муромец!

Да й давно ли ты повыехал из Мурома

И которою дороженькой ты ехал в стольный Киев-град?

Говорил Илья он таковы слова:

- Ай ты славныя Владимир стольно-киевский!

Я стоял заутреню христосскую во Муроме,

А й к обеденке поспеть хотел я в стольный Киев-град,

То моя дорожка призамешкалась.

А я ехал-то дорожкой прямоезжею,

Прямоезжею дороженькой я ехал мимо-то Чернигов-град,

Ехал мимо эту Грязь да мимо Черную,

Мимо славну реченьку Смородину,

Мимо славную березу ту покляпую,

Мимо славный ехал Леванидов крест.

Говорил ему Владимир таковы слова:

- Ай же мужичища-деревенщина,

Во глазах, мужик, да подлыгаешься,

Во глазах, мужик, да насмехаешься!

Как у славного у города Чернигова

Нагнано тут силы много множество -

То пехотою никто да не прохаживал

И на добром коне никто да не проезживал,

Туда серый зверь да нз прорыскивал,

Птица черный ворон не пролетывал.

А й у той ли то у Грязи-то у Черноей,

Да у славноей у речки у Смородины,

А й у той ли у березы у покляпыя,

У того креста у Леванидова

Соловей сидит Разбойник Одихмантьев сын.

То как свищет Соловей да по-соловьему,

Как кричит злодей-разбойник по-звериному -

То все травушки-муравы уплетаются,

А лазоревы цветочки прочь осыпаются,

Темны лесушки к земле все приклоняются,

А что есть людей - то все мертвы лежат.

Говорил ему Илья да таковы слова:

- Ты, Владимир-князь да стольно-киевский!

Соловей Разбойник на твоем дворе.

Ему выбито ведь право око со косицею,

И он ко стремени булатному прикованный.

То Владимир-князь-от стольно-киевский

Он скорёшенько вставал да на резвы ножки,

Кунью шубоньку накинул на одно плечко,

То он шапочку соболью на одно ушко,

Он выходит-то на свой-то на широкий двор

Посмотреть на Соловья Разбойника.

Говорил-то ведь Владимир-князь да таковы слова:

- Засвищи-тко, Соловей, ты по-соловьему,

Закричи-тко ты, собака, по-звериному.

Говорил-то Соловей ему Разбойник Одихмантьев сын:

- Не у вас-то я сегодня, князь, обедаю,

А не вас-то я хочу да и послушати.

Я обедал-то у старого казака Ильи Муромца,

Да его хочу-то я послушати.

Говорил-то как Владимир-князь да стольно-киевский.

- Ай же старыя казак ты Илья Муромец!

Прикажи-тко засвистать ты Соловья да й по-соловьему,

Прикажи-тко закричать да по-звериному.

Говорил Илья да таковы слова:

- Ай же Соловей Разбойник Одихмантьев сын!

Засвищи-тко ты во полсвиста соловьего,

Закричи-тко ты во полкрика звериного.

Говорил-то ему Соловой Разбойник Одихмантьев сын:

- Ай же старыя казак ты Илья Муромец!

Мои раночки кровавы запечатались,

Да не ходят-то мои уста сахарные,

Не могу я засвистать да й по-соловьему,

Закричать-то не могу я по-звериному.

А й вели-тко князю ты Владимиру

Налить чару мне да зелена вина.

Я повыпью-то как чару зелена вина -

Мои раночки кровавы поразойдутся,

Да й уста мои сахарны порасходятся,

Да тогда я засвищу да по-соловьему,

Да тогда я закричу да по-звериному.

Говорил Илья тут князю он Владимиру:

- Ты, Владимир-князь да стольно-киевский,

Ты поди в свою столовую во горенку,

Наливай-то чару зелена вина.

Ты не малую стопу - да полтора ведра,

Подноси-тко к Соловью к Разбойнику. -

То Владимир-князь да стольно-киевский,

Он скоренько шел в столову свою горенку,

Наливал он чару зелена вина,

Да не малу он стопу - да полтора ведра,

Разводил медами он стоялыми,

Приносил-то он ко Соловью Разбойнику.

Соловей Разбойник Одихмантьев сын

Принял чарочку от князя он одной ручкой,

Выпил чарочку ту Соловей одним духом.

Засвистал как Соловей тут по-соловьему,

Закричал Разбойник по-звериному -

Маковки на теремах покривились,

А околенки во теремах рассыпались.

От него, от посвиста соловьего,

А что есть-то людушек - так все мертвы лежат,

А Владимир-князь-от стольно-киевский

Куньей шубонькой он укрывается.

А й тут старый-от казак да Илья Муромец,

Он скорешенько садился на добра коня,

А й он вез-то Соловья да во чисто поле,

И он срубил ему да буйну голову.

Говорил Илья да таковы слова:

- Тебе полно-тко свистать да по-соловьему,

Тебе полно-тко кричать да по-звериному,

Тебе полно-тко слезить да отцов-матерей,

Тебе полно-тко вдовить да жен молодыих,

Тебе полно-тко спущать-то сиротать да малых детушек!

А тут Соловью ему й славу поют,

А й славу поют ему век по веку!

=0=0=

Браунинг против Бонни и Клайда: просто встретились два одиночества...

Бонни и Клайд. Кадр из фильма 2013 г.

Вы читали историю Джесси Джеймса
о том, как он жил и умер.
Но если вы хотите;
что-то почитать еще,
то вот вам история Бонни и Клайда.
(Стихи Бонни Паркер)

Оружие и фирмы. В прошлый раз мы познакомились с оригинальной винтовкой Джона Браунинга М8 и сегодня продолжим наш рассказ, но… прежде чем речь пойдёт о собственно М8, нам придётся обратиться к истории двух человек, непосредственным образом оказавшихся связанными именно с этим оружием. Речь пойдёт о легендарных Бонни и Клайде. Кто они такие, в США знают все. Это как в Англии все знают о Робин Гуде. И, заметим, что между ними нечто общее просматривается, недаром отношение к ним было и остаётся совсем неоднозначным. Хотя в том, что они оба преступники – никто не сомневается.

Бонни и Клайд на фоне своего авто…

Итак, начнём с того, что Клайд Бэрроу (такова была его фамилия, хотя его больше знают по имени) впервые был арестован ещё в конце 1926 года, причём, в общем-то, из-за пустяка: вовремя не вернул взятую в аренду машину. Потом вместе с братом Марвином «Баком» Клайд попался на краже индюков. Причём он имел работу, не был безработным, и тем не менее с 1927 по 1929 год он и сейфы вскрывал, и магазины грабил, и машины угонял. Такой вот был юноша-социопат. Нравилось ему «переть» против общества и быть не как все… Родился он в бедной фермерской семье, где кроме него было ещё шесть детей. Так что далеко не во всех многодетных семьях детишки вырастают трудолюбивыми и положительными, частенько бывает и наоборот. Хотя есть и немало примеров обратного.

Соответственно, его арестовывали и в 1928, и 1929 годах, однако в тюрьму Истхэм в Техасе он попал лишь в апреле 1930 года. И там, отбывая наказание, убил другого заключённого. Однако гуманность американского правосудия была такова, что в 1932 году за хорошее поведение его освободили досрочно. Однако лучше его тюрьма не сделала. Все знавшие его свидетельствуют, что после неё он стал только хуже…

Как Бонни Паркер и Клайд Бэрроу повстречались друг с другом? Наиболее достоверной версией (а их несколько) считается та, по которой Бонни и Клайд познакомились в доме её подруги в январе 1930 года. Интересно, что ростом она было всего лишь 150 см, а весила 44 кг и отличалась хрупким телосложением! Кстати, невысоким был и сам Клайд. Его рост был всего 162 см.

В школе она хорошо училась. Учителя отмечали её богатую фантазию и актёрские дарования. А ещё она писала стихи и вела дневник, которому признавалась в своём одиночестве. Наверное, поэтому очень рано выскочила замуж (в 16 лет) и тоже… за мальчика-хулигана, с которым через год уже и рассталась. Работала официанткой в кафе, а это совсем незавидная участь для такой девушки.

Говорят, что Бонни и Клайд сразу понравились друг другу. И считается, что она была в него влюблена. Но так ли это на самом деле, точно никто не знает. Но с другой стороны, она была ему верным товарищем всё то время, пока они были вместе, и, как и Ромео и Джульетта, умерли в один день, и даже более того – в одну и ту же минуту. Впрочем, они прекрасно понимали, на какой путь ступили, и что их в конце него их ожидает. Недаром же она написала такие стихи:

И если когда-то
погибнуть придется,
Лежать нам, конечно,
в могиле одной.
И мать будет плакать,
а гады смеяться.
Для Бонни и Клайда
наступит покой.
Кроме них по той же скользкой дорожке пошёл и В. Д. Джонс – друг семьи Бэрроу с самого детства. И хотя ему было всего 16 лет, он, тем не менее, как-то убедил Бонни и Клайда взять его с собой и уже на следующий день их совместной поездки совершил своё первое убийство: вместе с Клайдом они убили владельца машины, чтобы её угнать. А 6 января 1933 года теперь уже Клайд застрелил шерифа, пытавшегося их задержать.

Шестнадцатилетний В. Д. Джонс совершил два убийства уже в первые две недели после того, как присоединился к Клайду Бэрроу в 1933 году!

Очень скоро банду накрыли, но, отстреливаясь от полиции, «банде Бэрроу» удалось уйти. Но там, где они жили, нашли множество их фотографий (Бонни очень любила фотографироваться!), которые тут же разослали по соседним штатам.

Забавно, но Бонни и Клайд занимались ещё и… похищениями людей, и не просто людей. С 1932 по 1934 год они похитили пятерых… офицеров полиции. И не убили их, а отпустили, хотя и далеко от дома. Причём даже деньги иногда им давали, чтобы тем было на что вернуться обратно. Можно себе представить, как же они перетрусили!

Бонни Паркер позирует с револьвером и сигарой в зубах, апрель 1933 г. Такие вот понты она любила…

В августе 1933 года они совершили налёт на магазин боеприпасов в штате Иллинойс, где добыли… автоматические винтовки Браунинга, пистолеты и много патронов. Бонни, как оказалось, ещё и очень любила стрелять и вдобавок фотографироваться с оружием в руках.

Клайду, видимо, очень не понравилась тюрьма Истхэм, и он решил… устроить на неё налёт и освободить остававшихся там его товарищей. Теперь такая возможность у него появилась. И 16 января 1934 он осуществил нападение на тюрьму. При этом из неё сбежало сразу несколько преступников, что вызвало резкое возмущение общественности, ну а Клайд отомстил столь ненавистному ему техасскому Управлению исправительных учреждений.

А пять дней спустя они ко всему прочему убили на дороге двух патрульных и 60-летнего констебля и похитили начальника полиции Перси Бойда. С ним вместе они пересекли границу Канзаса, а затем освободили в чистой рубашке и дали несколько долларов. При этом Бонни попросила его всем рассказать, что она сигары не курит, а курит только сигареты «Кэмел»!

Бонни у «Форда V8»

Эти преступления переполнили чашу терпения полиции: начальник патрульных Л. Г. Фэрс объявил награду в $1000 за их... трупы; именно за трупы, а не за поимку, то есть на убийство Бонни и Клайда был официально выдан карт бланш!

«Wanted!» Полицейский плакат с Бонни и Клайдом

В итоге Бонни и Клайд на просёлочной дороге в Биенвилле, штат Луизиана, попали в устроенную им засаду и 23 мая 1934 года были убиты: «Ford V8», в котором они передвигались, расстреляли четыре техасских рейнджера и ещё два офицера местной луизианской полиции. Потом подсчитали, что машину продырявили 167 пуль, причём 110 попали в Бонни и Клайда. Первой досталось порядка 60, второму – около 50.

Расстрелянный «Форд» с телами Бонни и Клайда внутри

Вычислить пути движения «банды Бэрроу» оказалось не так уж и сложно. А уже вычислив их предполагаемый маршрут, Хеймер наметил и место для засады.

Тэд Хинтон потом признавался в интервью журналистам:

«Жаль, что я убил девчонку. Она мне так нравилась…»

Изрешечённый «Форд»…

И Бонни, и Клайд неоднократно высказывали пожелание быть похороненными вместе, однако семья Бонни добилась её погребения на кладбище Фиштрап в Далласе. В 1945 году её прах был перезахоронен в Мемориальном парке Краун-Хилл. Называются разные цифры присутствовавших на её похоронах в Далласе: от 20 до 50 тысяч. На могильном камне девушки была сделана эпитафия, составленная её матерью:

«Как от росы и в сиянии солнца только прекрасней цветы, так и мир этот, старый мир, ярче — лучами таких, как ты.»

Клайда похоронили на кладбище Вестерн-Хейтс, в том же Далласе, рядом со своим братом Марвином. И, заметим, что его похороны собрали 15 000 человек, что тоже немало.

Интересно, что и Бонни, и Клайд были застрахованы, и страховые премии по их смерти их семьям выплатили в полном объёме. Так тогда было! Но потом было решено, что если застрахованный погиб в результате совершённого им преступления, то его страховка аннулируется.

Арсенал Бонни и Клайда, обнаруженный внутри «Форда»…

А теперь ответ на вопрос о причинах их популярности, или, скажем так, несколько версий на выбор. Давайте посмотрим: у Джона Диллинджера была внешность женского любимчика, «Красавчик Флойд» тоже был «красавчиком», имел смазливую внешность. Но разве они были так же популярны, как вполне заурядные внешне Бонни и Клайд? Ну да, занимались любовью вне брака и стреляли в людей. Да, были молоды, ну и что? Много награбили? Да нет… Убили многих? Ну да, это действительно так: 15 человек, причём то, что убийства совершала и Бонни, доказано не было! А вот её, прямо скажем, дерзкие фотографии дали ей, да и её «товарищу» славу куда большую, чем ту, что они заслужили бы газетными сообщениями о своих небольших кражах и совсем ненужных убийствах. Они создали зримый образ девушки, которая встала над обществом и не боится таковой себя показать. В конце концов, стать Радионом Раскольниковым в душе хотели бы очень многие, и женщины в том числе, вот только воображение у них бедновато, чтобы представить кого-то в этой роли. А тут… вот она, Бонни, на руках у Клайда, и оба они свободны как ветер!

Он в буквальном смысле этого слова носил её на руках! Бонни и Клайд в марте 1933. Библиотека конгресса США (как и все прочие фотографии)

Ну а реально смертная казнь была обеспечена Клайду уже после первого убийства на его бандитской тропе. А потом, когда он убил около 14 человек и вдобавок ограбил ещё несколько десятков банков и магазинов, на что мог он рассчитывать? И вот всё это плюс визуализированный образ этой влюблённой парочки – что и нашло отражение в душах простых американцев, измученных Великой депрессией и мечтавших только об одном – свободе от заботы о простом куске обычного насущного хлеба…