Было бы честнее остановить законодательную активность и вернуться к советским нормам
Неправда, что все законы у нас работают наоборот. Ужесточающие нормы действуют прямолинейно. Например такие, как законопроект, который Дума принимает в первом чтении в пятницу, аккурат перед Днем независимости - чтоб СМИ поменьше писали. Правительственная инициатива дополняет перечень полномочий ФСБ правом объявлять физическому лицу официальное предостережение о недопустимости действий, вызывающих возникновение причин и создающих условия для совершения преступлений.
Комитеты Думы по безопасности и по госстроительству поддержали документ вопреки всем возражениям. Уполномоченный по правам человека в РФ Владимир Лукин заявил, что ко второму чтению законопроект следует кардинально переработать, иначе закон будет дискредитировать и ФСБ, правящую партию и наших руководителей, которые говорят одно, а делают другое. Опытный Лукин на всякий случай выразил уверенность в том, что у ФСБ нет намерений превратиться в бериевского монстра. Но этот закон открывает возможность для серьезной критики, его мутные непонятные определения - намек на то, что каждый гражданин может быть схвачен, притащен куда-то, где ему скажут: делай это, а не то, а иначе – ты не гражданин и мы тебе непонятно, что сделаем.
Офицер ФСБ, зампред комитета по безопасности Геннадий Гудков объяснил журналистам, что законопроект возвращает в российское законодательство советскую норму о предупреждениях, которые выносили сотрудники КГБ гражданам с целью предотвращения экстремистских действий, за которые могут посадить. Гудков сам выносил такие предупреждения и позже его благодарили люди, спасенные им от тюрьмы. Однако замдиректора ФСБ Юрий Горбунов убедительных для депутатов пояснений не представил, как будет исполняться советская норма в будущем, и Гудков предложил ему не думать, что ФСБ – самая крутая.

С другой стороны, за время работы Думы накоплен опыт постсоветского законодательства, когда думский продукт работает противоположно декларируемой цели. Так получилось с либерализацией уголовки после того как в 1996 году принят был УК и в 2001 - УПК.
Спустя десяток лет Геннадий Гудков заявил, что система не работает и это не проблема политическая, а не законодательная, у нас до сих пор доминирует принцип политической целесообразности и телефонного права. Можно как угодно расписать закон, но именно за его исполнение с судьями расправляются легко, отправляя в отставку. Хотя в стране нет контроля судебной системы, даже парламентского, и нет независимых СМИ, журналисты все же иногда могут настоять на том, чтобы невинного выпустили, а виновного посадили, но судья не может принять такого решения. За судебные решения Гудкову стыдно, в Страсбургском суде выстроилась очередь россиян на несколько лет вперед и мы дискредитируем Россию еще и там.
Об этом Гудков сказал на круглом столе фракции "Справедливая Россия", который провела Елена Мизулина. Она была одним из проводников либерализации уголовного законодательства во исполнение обязательств России перед Советом Европы. Сейчас Мизулина оправдывается, обвиняя то коммунистов, которые тогда блокировали принятие УПК, то поправки, внесенные в закон позже, в т.ч. по ослаблению прокуратуры и разделению ее функций. Это тоже делалось по настоянию эмиссаров из СЕ.
В этом уголовно-процессуальном законодательстве масса лазеек, которые позволяют привлекать к уголовной ответственности любого человека очень даже легко, сказал лидер фракции эсеров Николай Левичев. Занимаясь конкретным уголовным делом, депутат видел: все понимают, что систем псевдоказательств сфабрикована, но все попытки идти по кругу, чтобы пересмотреть дело, бесполезны. Мы сталкиваемся с круговой порукой и назвать это "защитой чести мундира" слишком пафосно, речь идет о каких-то "рыночных отношениях", через которые не могут переступить, поэтому переступают через совесть, ищут возможность немножко смикшировать меру наказания, чтобы ни коей мере не ставить под сомнение вынесенное решение. Так набирается полтора десятка инстанций, которые должны были бы лишиться своих рабочих мест. Левичев мечтает: выходя из совещательной комнаты, судья не принимает решение, слово в слово копирующее обвинительное заключение.
Президент адвокатской палаты Москвы Генри Резник пояснил, почему так происходит, указав на прецедентные решения Басманного суда. Суды без проверки удовлетворяют 92% ходатайств о заключении подследственного в СИЗО, по продлению заключения таких решений 98%. В ответ на гротескные решения судов приходится принимать такие казуистические законы, как запрет на меру пресечения в виде заключения по экономическим преступлениям. Поскольку следаков и ментов лишили кормления, обслуживающий их суд создает новый прецедент: преступление Ходорковского - не экономическое.
Участник круглого стола, доцент Российской правовой академии при Минюсте России Михаил Сильнов пояснил нашему корреспонденту: в Думе происходит проверка общественной реакции на возможность введения новых объемных поправок в УПК, ухудшающих положение подследственного. Но и сейчас оправдательных приговоров всего 0,7% - это катастрофа, в сталинское время было 8-20%. Перелом произошел в 1993 году. В новой Конституции появилась статья, заменившая равенство сторон в суде состязательностью и судебная практика съехала в обвинительную систему, когда мы думаем одно, говорим другое и делаем третье. Поддерживает процесс ведомственная юридическая наука, она по факту выродилась в раздел филологии - изобретаются словеса и все. Сильнов считает, что было бы честнее вернуться к советской системе, потому что состязательность суда доступна только богатому и в бедной стране невозможно организовать суд присяжных.
(подробнее на эту тему см. в след. посте).

Т.о., закон о дополнительных полномочиях ФСБ, а он несомненно будет принят, вряд приведет к ухудшению положения граждан, поскольку он отражает конкуренцию ведомств за права нарушать наши права, терроризировать население и перенаправлять себе коррупционный ресурс.

Депутаты боятся резонанса, возбуждаемого в обществе журналистами, и в общем-то хотели бы поменьше принимать таких экстремистских законов с повышением прав и снижением ответственности силовиков, следаков, судейских. За ними, как пожар после потопа, следуют поправки по повышению штрафов и налогов. В досаде придумали идею меньше работать над законами и быстрее переизбраться, все равно деньги на задабривание электората кончились с повышением пенсий. Для работы на избирательную кампанию предложено сократить работу в Думе с трех до двух недель в месяц и по две недели в регионах промывать мозги населению. Если найдут слова, как это объяснить народу, перед закрытием сессии в июле будут назначены выборы на 10 октября.

 Автор : Лев Московкин.