В нынешнем году исполняется 20 лет договору между Российской Федерацией и Республикой Беларусь от 8 декабря 1999 г. «О создании Союзного государства».

Что удалось сделать за эти годы? Как проявило себя общее государство? Каковы его перспективы?

На эти и другие вопросы попытаются ответить авторы «Ритма Евразии». Сегодня – первая из задуманной редакцией «РЕ» серии публикаций.

Новый старт Союзу

Если взглянуть на текст договора, подписанного Александром Лукашенко и тогдашним президентом России Борисом Ельциным, даже не верится, что такой документ мог появиться в эпоху полного развала интеграционных процессов в СНГ, гражданских и этнических конфликтов, нестабильности в России, казалось бы, окончательного захвата Западом мировой гегемонии и контроля над бывшим СССР.

Тем не менее союз увидел свет и до сих пор включает в себя интеграционные положения, к которым даже не приблизились Евразийский союз, ОДКБ и СНГ. Во-первых, договор предусматривает создание шести союзных органов: Высшего Государственного Совета, Парламента, Совета министров, Суда, Счетной палаты Союзного государства. Во-вторых, Союзное государство предполагает формирование общего экономического пространства, единое гражданство, единую транспортную, энергетическую и валютную системы, общую охрану границ и т.д. Наличие союзнических отношений предполагает также координацию во внешней и оборонной политике, формирование совместного оборонного заказа, взаимодействие в международных организациях.

Но это – на бумаге. Если же говорить о реальном союзном строительстве, то за 20 лет удалось заметно продвинуться лишь на некоторых направлениях. Среди безусловных успехов Союзного государства стоит отметить военное и военно-промышленное сотрудничество, а также взаимное обеспечение равенства граждан стран-союзниц на территории друг друга. К наиболее же проблемным аспектам можно отнести институционализацию Союзного государства, создание Конституции и реальный, а не декларативный военно-политический союз. Далеко не во всем реализуются и экономические положения документа, порождая трения в двусторонних отношениях.

Это очевидно и для рядовых граждан наших государств, и для их лидеров. В связи с этим во время встречи в середине февраля в Сочи Владимир Путин и Александр Лукашенко объявили о готовности дать новый стимул для развития Союзного государства. По словам главы Белорусского государства, для этого «на уровне правительств созданы группы для подготовки предложений о дальнейшем развитии объединительных процессов в рамках двойки».

Неожиданно официальный Минск объявил и о готовности к созданию валютного союза, что стало некоторой неожиданностью для Москвы. Как прокомментировал предложение А. Лукашенко премьер-министр РФ Дмитрий Медведев, «нужно создать те институты, которые не созданы, и тогда можно сказать, что этот Союз состоялся. Это может случиться, только если будет согласие двух сторон. Насильно туда затянуть никого невозможно и бессмысленно говорить о том, где будет эмиссионный центр, как будет называться валюта. Пока не будет проведена скучная работа по согласованию основных документов, на базе которых этот Союз должен работать». В этом как раз и проблема.

Независимость превыше всего

Из общих союзных органов управления реально созданы лишь Высший Госсовет и Совет министров. Роль союзного парламента выполняет Парламентское собрание Союза Беларуси и России. Счетной палаты и Суда нет по сей день. За отсутствием союзного законодательного органа невозможным становится принятие Конституции объединения и его символики.

Отсутствие прогресса в оформлении «лица» Союзного государства объясняется различием подходов Минска и Москвы к принципам его формирования. Главным камнем преткновения является государственная независимость. Как отметил во время сочинской встречи А. Лукашенко, «белорусский суверенитет – это икона, это святое». Белорусский президент, хотя и постоянно оговаривается, дабы его «правильно поняли», все же не скрывает, что видит в попытках создания полноценного Союзного государства угрозу независимости своей страны.

В частности, на одном из совещаний в Минске в середине января он заявил о том, что в 2019-2020 гг. Белоруссия будет подвержена «серьезной ревизии на предмет суверенитета и независимости», угроза которым, по его словам, исходит не только со стороны Запада, но и с Востока. А подлинный подтекст его ссылок на волю белорусского народа к объединению раскрывает другая фраза, произнесенная 1 марта на встрече с представителями общественности и экспертного сообщества, белорусских и зарубежных СМИ: «Если сегодня вынести на референдум в Беларуси вопрос об объединении двух государств и, как многие в России говорят, включении Беларуси в состав России, 98% проголосуют против».

Москва же – подчеркнем – настаивает на формировании всех предусмотренных договором 1999 г. союзных органов.

Другое противоречие – это требование Минска о полностью равноправном союзе двух суверенных государств по формуле 1+1. Российский же подход состоит в учете потенциала участников объединения без ущерба для конституции, законов и прав стран-членов в вопросах, не относящихся к компетенции союза. Таким образом, Минск хочет и союз сохранить, и обеспечить себе свободу рук и своеобразное право вето в союзных органах, что, понятно, выхолащивает саму идею Союзного государства.

Подобная тяга к «самостийности» резко тормозит процессы интеграции, которые осложняют и другие разногласия сторон.

Умные или красивые?

Одной из целей создания Союзного государства и условий его существования провозглашено «проведение согласованной внешней политики и политики в области обороны». Между тем Минск гордится многовекторностью своей политики, будто не замечая, что она подтачивает Союзное государство, как термит – дерево.

В этой сфере факты говорят сами за себя. Белоруссия так и не признала Абхазию и Южную Осетию. С Крымом еще интереснее. На днях зампомощника госсекретаря США Дж.Кент похвалил Белоруссию за «непризнание российской юрисдикции над Крымом». А сам Батька неожиданно разразился призывом «налаживать взаимоуважительные отношения с НАТО, которые в конечном итоге укрепляли бы безопасность нашей страны. Мы с ними должны разговаривать. Мы не должны на них смотреть, как на врагов».

Невольно возникает вопрос, неужели в Минске не знают, что альянс прямо объявляет Россию главной угрозой, тем самым врагом? На фоне санкционной и информационной войны против России, которую ведет объединенный Запад, Минск идет на явное сближение с ЕС и США. В ответ на отмену части антибелорусских санкций со стороны Брюсселя и Вашингтона в январе 2019 г. Минск снял ограничение на число американских дипломатов в стране.

Между тем западные НКО ведут планомерную работу по формированию в Белоруссии антироссийского гуманитарного пространства. По словам посла РФ в Белоруссии Михаила Бабича, «в отношении Минска США и ЕС проводят хорошо спланированную, организованную и системную работу. На нее выделяются сотни миллионов долларов и евро в сферах образования, культуры, гуманитарных проектов… Эта работа нацелена на то, чтобы разорвать вековые связи между нашими народами, сначала посеять недоверие, затем довести их до вражды, оторвать эту территорию от России – в гуманитарном, идеологическом и экономическом плане. Она нацелена на то, чтобы в дальнейшем использовать эту территорию как плацдарм для давления на Россию».

Как ни парадоксально, но антироссийский дискурс поддерживают государственные органы Белоруссии. Примером может служить совместный проект общественной организации «Белая Русь» с Институтом истории НАН Беларуси и историческим факультетом Белорусского государственного университета под названием «Исторические формы белорусской государственности в IX-XIII вв.» При этом в современных учебниках по истории Белоруссии Древняя Русь, Российская империя и СССР изучаются в курсе всемирной истории, а Первая Речь Посполитая, столица которой находилась в Варшаве, изучается в истории Белоруссии.

Крайне настораживает «сепаратный» подход А. Лукашенко к исторической памяти. В частности, в 2018 г. разразился скандал по поводу акции «Бессмертный полк». Белорусский лидер назвал её «российской», а в Белоруссии, мол, есть своя, «суверенная», под названием «Беларусь помнит».

Широко праздновалась 100-летняя годовщина создания бутафорской БНР, а вот юбилей создания БССР, которая и стала основой современного Белорусского государства, прошел незамеченным.

Операция «Модернизация»

Российская сторона предложила Минску актуализировать договор о Союзном государстве. В частности, министр финансов РФ Антон Силуанов отметил, что это может помочь разрешить ряд накопившихся вопросов в двусторонних отношениях, в частности связанных с налоговым маневром РФ в нефтяном секторе, из-за чего Белоруссия требует компенсаций. По его словам, «если хотите такой же режим – давайте вернемся к нашему Союзному договору и будем двигаться не только по этому направлению (а оно, кстати, есть в Союзном договоре), но и по всем остальным».

И в самом деле, документ был подписан два десятилетия назад в совершенно других геополитических и экономических условиях, которые нельзя не учитывать, если стороны рассчитывают на поступательное движение в союзном строительстве.

Во-первых, это необходимо в связи с формированием Евразийского союза и смещением приоритетов экономического сотрудничества в Азию. Часть из направлений Союзного договора уже регулируется Евразийской экономической комиссией, потому необходимо избежать дублирования функций органов Союзного государства и ЕАЭС. Кроме того, развитие евразийской интеграции делает крайне актуальными положения Союзного договора о формировании единой транспортной сети, таможенной и инвестиционной политики, налогового и миграционного законодательств.

Во-вторых, сам документ изначально имеет ряд системных недостатков, которые надо устранять. Как отмечает заведующий отделом Белоруссии Института стран СНГ А. Фадеев, договор 1999 г. по форме и содержанию не может претендовать на роль документа конституционного звучания, не является источником права и не носит характер международного правового документа. При закрепленном в нем принципе сохранения верховенства конституции двух государств, необязательности исполнения статей соглашения и без предусмотренной ответственности сторон документ стал невыполнимым.

И, наконец, в новой геополитической реальности требуется больше внимания уделить проблемам военно-политического союза России и Белоруссии. Новая гонка вооружений в Европе, цветные перевороты, терроризм, расширение НАТО и разрушение системы международных соглашений в области разоружения несут угрозы в равной степени и России, и Белоруссии. Попытки наводить мосты с Западом в нынешних условиях чреваты. Слабину политиков в Минске, которые призывают «налаживать взаимоуважительные отношения с НАТО», явно почувствовал бывший генеральный секретарь альянса А. Расмуссен. Он взялся пугать Белоруссию «российской агрессией», заявив, что единственный шанс уберечься от неё – это «начать реформы, ведущие к демократии и свободе». Очевидно, по рецепту бывшей Югославии, Ирака, Афганистана, Ливии, Украины…

Думается, главное сегодня – не прислушиваясь к евроатлантическим доброхотам, сохранять дух союзного договора, направленного на настоящее единение двух братских народов, и наполнить его реальным смыслом, отвечающим вызовам сегодняшнего и завтрашнего дня.

________________________

На Западе эксперты оценивают те современные военно-технические возможности, которые имеются у России. Своё мнение по этому поводу высказал представляющий Шведский института оборонных исследований Йонас Кьеллен. По словам Кьеллена, Россия занимается активным внедрением систем и средств РЭБ, используя остающиеся в распоряжении технологии и наработки Советского Союза.

Эти технологические решения, как отмечает Кьеллен, являются недорогими, но они показывают, что Россия «уже не может идти в ногу с современными технологиями Запада».

Кьеллен заявил, что Россия работает над образцами вооружений, которые позволяют глушить и даже уничтожать электронику.

Шведский эксперт:

Именно средства радиоэлектронной борьбы позволяют русским нивелировать недостатки других своих вооружений.

При этом тот же эксперт называет Россию «проигравшей страной, которая стремится быть сверхдержавой».

Заявления Кьеллена во многом выглядят ангажированными, но в одном он точно прав (к большому сожалению): с по-настоящему современными разработками (и не только в военной сфере) в нашей стране далеко не всё в порядке. Многие технологии остаются заимствованными из работ советских учёных, инженеров, конструкторов. И советский потенциал здесь действительно не может быть безграничным. Будет ли создана собственная научная и инженерная база, способная решать амбициозные задачи, - пока, в большей степени, открытый вопрос.

Скандальное дело Майкла Калви и нашумевшее интервью ресурсу Lenta.ru, которое дал отставной японский дипломат Хитоси Танака, ныне возглавляющий Институт международной стратегии, снова сделали актуальной тему иностранных инвестиций в России. Это очень по-русски – обсуждать всё только после «жареного петуха». Ведь не так мы давно даже не заметили настоящего инвестиционного бума, случившегося в России.

Беспристрастная статистика, не российская, которой теперь ещё долго никто не будет верить, а иностранная, зафиксировала двукратный рост притока инвестиций в Россию всего за четыре года. С 2010 по 2014-й зарубежные капиталовложения (накопленные прямые инвестиции) в российскую экономику буквально подскочили с 300,1 до 606 миллиардов долларов. России словно пытались подложить подушки безопасности, но на самом деле подложили что-то вроде свиньи.

И не только потому, что вскоре случился «майдан», главной целью которого было не просто оторвать Украину от России, а вынудить её умерить свой интеграционный пыл в построении ЕАЭС и заодно заставить играть по европейским правилам в газовом транзите. Ответом России стала «крымская весна» и, как следствие, жёсткое противостояние с Западом. С санкциями и контрсанкциями.

Отток капиталов из России постепенно вновь стал превышать размеры притока, хотя именно из-за санкций миллиарды долларов и евро, благодаря перманентной бизнес-амнистии, вроде бы должны были потянуться в Россию. Они и потянулись, но только не в Россию, а в офшоры, причём совсем не обязательно в российские. Именно поэтому среди лидеров по масштабам инвестиций в Россию всегда были такие экзотические партнёры, как Люксембург или Багамские острова. А где-то за ними – и Кипр, хотя кипрские капиталы по большей части аккуратно «переписывались» по другим адресам.

И всё же деньги в российскую экономику вливались немалые, но серьёзной отдачи, долгожданного прорыва всё не было и нет, хотя в «Роснано» и Сколково для публики продолжают рисовать самые красивые IT-перспективы. Пытаясь ответить на вопрос, почему же так происходит, начинаешь воспринимать тему инвестиций в Россию как сказки «Тысячи и одной ночи», которые никогда не кончаются.

И хотя никто и никогда всерьёз не потребует, чтобы инвестиции кончались, есть желание, чтобы от них начиналась хоть какая-то отдача, помимо сумасшедшего строительного бума вокруг столицы. Когда строятся сотни домов с тысячами непродаваемых квартир и склады, склады, склады… именуемые логистическими терминалами. И всё – не под российские, а под иностранные товары. «Отвёрточные» производства не в счёт – по ним сейчас и бума-то особого нет, и в конце концов, это тоже слегка закамуфлированное впаривание россиянам всё того же иностранного товара.

Вообще-то, желающих инвестировать в Россию всегда хватало, да и сейчас хватает, даже после ареста незадачливого Майкла Калви. Вся проблема в том, куда и как большинство из них инвестировало и продолжает инвестировать. Об «отверточных» производствах уже сказано, а помимо них, главные адресаты инвестиций в России – это всё те же сырьевые отрасли. Там же деньги идут в первую очередь на развитие технологий добычи. В переработку они вкладываются только по мере острой необходимости.

Стоит ли удивляться, почему очень значительную долю переработки российской нефти, идущей на экспорт, взяли на себя Новополоцкий и Мозырский НПЗ. В Белоруссии – союзной, но по-прежнему суверенной, со своим собственным бюджетом, и собственным «батькой». А пресловутые иностранные инвесторы продолжают, говоря прямо, паразитировать на русском газе и русской нефтянке, получая с них совсем немалую долю доходов.

Однако принципиально было бы не так и важно, куда вкладываются первичные инвестиции, важно, чтобы потом они проходили по производственному циклу как можно глубже и делали при этом как можно больше оборотов. А вот с этим у нас проблемы, и проблемы прежде всего потому, что в России, в отличие от тех же Китая или Южной Кореи, за те годы, что мы просим и просим инвестиций, как батальоны огня, так и не выработана привычка инвестировать в людей, то есть в квалифицированные кадры.

О том, что по уровням зарплат от нас теперь отстают, пожалуй, только наши украинские братья, а китайцы превзошли россиян как минимум раза в полтора, теперь знают даже школьники. И то, что инвесторам якобы нужны большие рынки и население с приличным достатком – это одна из первых инвестиционных сказок Шахерезады, под которую в Россию закачивают миллиарды долларов и евро. Но только для того, чтобы потом выкачать их с максимально возможной прибылью. В Российском экономическом обществе имени С.Ф. Шарапова (РЭОШ) насчитали несколько таких сказок, и о некоторых из них в данном контексте стоит написать особо.

Итак, ёмкий российский рынок нужен тем же инвесторам только в той мере, в которой он способен поглощать импортную продукцию, то есть либо доставленную напрямую из-за рубежа, либо произведённую на всё тех же «отвёрточных» производствах. Львиная доля доходов с которых достаётся их иностранным владельцам.

А чтобы эти доходы были максимальными, иностранные инвесторы будут и дальше использовать два основных конкурентных преимущества, которые им фактически подарены в России. Это дешёвые энергоресурсы и дешёвая рабочая сила. Энергоресурсы у нас, как известно, дешёвыми остаются весьма относительно. Относительно Запада, а не относительно доходов подавляющего большинства наших граждан. А вот рабочую силу сохранять дешёвой инвестору надо, можно сказать, любой ценой. И ради этого даже толкать российскую власть на такие непопулярные меры, как повышение НДС или пенсионная реформа.

И ведь это делается в условиях, когда российская казна буквально пухнет от избыточных нефтегазовых доходов, значительную часть которых у нас хватает ума инвестировать в инфраструктурные проекты или же – за рубеж, под кредитование на строительство АЭС и атомных центров, на покупку нашей военной техники и её обслуживание, даже на восстановление Сирии и поддержку Венесуэлы. И пусть кто-то попробует доказать, что это неправильно. Всё лучше, чем прислуга олигархов разворует.


С этим напрямую связана ещё одна из инвестиционных сказок, которые россиянам рассказывают на протяжении 1000 и одной ночи, точнее — намного дольше. Речь о том, будто бы иностранные инвестиции нам нужны из-за нехватки собственных средств. Средства, как можно понять, в России вообще-то есть, к тому же ВВП нашей страны, как и любой другой страны мира, при потреблении имеет две составляющие – собственно внутреннее потребление и сбережения. Сберегаемая часть и есть источник инвестиций для создания новых, расширения и совершенствования существующих производств.

С этой частью у России вот уже много лет всё в порядке. Не платим людям, зато сберегать ухитряемся до 30-35 процентов ВВП, но на вложения в основной капитал из этого уходит в лучшем случае половина. Из остального – совсем небольшая часть инвестируется так, как описано чуть выше. И всё! Остатки, а они поистине огромны – только в распоряжении Центробанка давно намного больше 500 миллиардов, не рублей, а евро и долларов, либо вкладываются в иностранные, в основном американские ценные бумаги и валюту, либо вовсе лежат мёртвым грузом. В лучшем случае они вяло дорожают вместе с золотом, но и это можно считать за благо.

В материалах РЭОШ, посвящённых разнообразным либеральным экономическим мифам, не раз отмечалось, что почти половина инвестиционного потенциала России фактически используется для «помощи» Западу, который и не думает ограничивать себя в потреблении. Это, по сути, дань, которую наша страна, проигравшая «холодную войну», вынуждена платить победителям, прежде всего США. Кстати, часть этой нашей «помощи» возвращалась и возвращается к нам «из-за бугра» в виде грабительских кредитов. Которые при нашей российской практике кредитования под неподъёмные проценты воспринимаются как чуть ли не благотворительные.

Ещё одна сказка, записанная даже в университетские учебники по экономике: инвестиции должны способствовать развитию производства, техническому прогрессу и обновлению продукции. Должны, но в России не способствуют. Почему. А всё дело в том, что в России львиная доля «инвестиций в основной капитал» вовсе не создаёт этот капитал, то есть основные фонды. Они лишь осуществляют переход уже созданных ранее, в основном в советское время, объектов из одних рук в другие.

Идёт передел собственности покруче залоговых аукционов и без ненужной помпы. Недавний пример с активами Олега Дерипаски – тому наглядная иллюстрация, и это всего лишь верхушка айсберга. Российские предприятия с началом реформ превратились в объект спекуляций, а их «новые владельцы думают не о совершенствовании производства, а о том, как бы с помощью новейших финансовых технологий повысить рыночные котировки купленного предприятия и перепродать его с максимальной выгодой». Хорошо ещё, что покупают, а то ведь просто загубили сколько.

Инвестиционных сказок так много, что 1000 и одной ночи не хватит, чтобы их пересказать, поэтому завершим краткий обзор замечанием по поводу того, насколько иностранные инвестиции действительно являются иностранными. Полностью сейчас лишённый доверия Росстат ещё в 2000-е годы начал разбираться, сколько и чьих денег на самом деле вкладывается в экономику России. И оказалось, что даже сразу после приватизации только 40 процентов капиталовложений осуществлялось за счёт притока новых капиталов в нашу страну из-за рубежа. В 2005 году эта пропорция стала равной 80 на 20, а в 2008 году – 75 на 25. Сейчас, похоже, и того хуже.

То есть в реальности хвалёные иностранные инвесторы обосновались и продолжают обосновываться в России на всё более льготных условиях. Всё это делается за счёт эксплуатации природных и людских ресурсов нашей же страны. Мы своими же богатствами и своим трудом помогаем иностранцам всё глубже и глубже пускать корни в российской экономике. А наша статистика внутренние источники финансирования предприятий с участием иностранного капитала продолжает учитывать в качестве «иностранных инвестиций». И счёт давно идёт на миллиарды.

Примаков – смотрящий за процессом развала СССР: дипломат

"Социалистическая система себя изжила. Надо от нее отходить и начинать жить как на Западе", – говорил Евгений Примаков в 1974 году, вспоминает собеседник EADaily, который был знаком с политиком более 40 лет

Главной действующей фигурой, реализовавшей план Юрия Андропова по уничтожению Советского Союза, был Евгений Примаков. Об этом в интервью агентству EADaily заявил известный дипломат, ответственный работник Международного отдела ЦК КПСС (1968-1988) Вячеслав Матузов.

"Личность Примакова законспирирована до предела и по сей день. Я считаю, что он являлся главной действующей фигурой, которая завершила план Андропова по переустройству Советского Союза. Говоря простым языком, Примаков был смотрящим за процессом – все эти годы", – уверен Матузов.

По его словам, Борис Ельцин и Михаил Горбачев были "людьми второстепенного плана"; "Горбачев – это тряпка, пешка, вообще ничто"; "за распадом СССР стояли наследники Андропова", "то есть были созданы условия перехода от той системы, в которой мы жили, к западному образцу".

"Это была внешняя картина. А реальный механизм, который контролировал весь процесс – до перестройки, перестройку и после перестройки, когда формировались всякие австрийские институты, был завязан на Примакова и других наследников плана Андропова...Эти же силы создали ленинградский центр, куда они в свое время перебросили генерал-майора Олега Калугина, который в ПГУ руководил отделом США и Канады, а также был начальником внешней контрразведки ПГУ", – полагает советский дипломат, напоминая, что "аппарат ЦК очень тесно сотрудничал с Первым главным управлением (ПГУ) КГБ".

Тем не менее Матузов уточняет, что "перестройка" осуществлялась "не на базе КГБ, а с помощью КГБ, но за рамками КГБ". Дипломат утверждает, что "отцом" всех андроповых, примаковых и других деятелей "перестройки" являлся генерал-лейтенант госбезопасности Евгений Питовранов.

"Откуда появился Примаков? Это не система КГБ. Он из боковых отростков, которые создал Андропов будучи уже председателем КГБ и членом Политбюро. Директор Института США и Канады Георгий Арбатов, директор ИМЭМО Николай Иноземцев, директор Института востоковедения Бободжан Гафуров (О принадлежности Гафурова к системе КГБ Вячеславу Матузову ничего не известно – прим. EADaily)… Когда Примаков возглавил в 1977 году Институт востоковедения, ему тут же дали статус члена ЦК, то есть неприкасаемость...Это были параллельные структуры, которые дублировали КГБ. Внешне они работали в связке с партийным аппаратом. Но в реальности эти институты были настолько сильными, находясь под покровительством Андропова, что влияние на них руководящих отделов ЦК равнялось нулю", - резюмирует эксперт.