Апрельские тезисы по-немецки: Баварская Советская Республика
Почти каждая серьезная революция оглядывалась на какую-то из своих удачных предшественниц. Революция в России смотрела на Францию конца XVIII века: большевики, эсеры и кадеты вспоминали Марата, Дантона и Робеспьера. В пережившей Первую мировую Германии вспоминали уже Ленина и Керенского. В январе 1919 года спартаковцы (немецкие коммунисты) попытались воспроизвести октябрьские события, но уже в Берлине. Попытка провалилась – с ними разобрались добровольцы из фрайкоров. Но у этой драмы имелся и второй акт – им стала Баварская Советская Республика.
Баварские каникулы
Бавария была не лучшим местом для объявления советской республики. Крестьянский регион с сильными патриархальными традициями, автономный от центрального правительства ещё со времен объединения Германии. Странный объект для начала марксистского выступления. Выбирать, правда, не приходилось – после поражения в Берлине для немецких коммунистов это был последний шанс сделать хоть что-то серьезное.
Проблемным был даже крупнейший город Баварии – Мюнхен. Лучшей базой для коммунистов всегда были рабочие крупных заводов. Последние, конечно же, имелись, но большая часть пролетариата продолжала работать на мелких предприятиях. Тут уже был налицо не безликий механизм эксплуатации, а личные отношения с хозяином. Психологический портрет таких рабочих был другим – многие из них считали, что когда-нибудь и сами вполне смогут стать мелкими хозяйчиками, что здорово убавляло градус отчаяния и решимости, жизненно необходимый революционерам.
Зато Мюнхен был традиционным прибежищем германской богемы. Писатели, театралы, художники – словом, творческая интеллигенция всех видов и масштабов. Большинство этих людей придерживались в той или иной степени левых взглядов. Правда, это дополнялось определенной оторванностью от реальной жизни и неспособностью идти до конца.
Вся власть советам!
Марксист Курт Эйснер возглавил баварскую власть ещё по следам ноябрьской революции 1918 года. Но выборы в парламент в январе 1919-го его партия провалила, получив всего 3 из 180 мандатов – обыватель явно был не на стороне коммунистов. Ситуация была напряженная – все гадали, пойдет ли Эйснер по пути большевиков, попробовав установить диктатуру, или нет. Основания для первого вполне имелись – Мюнхен был наводнен радикалами-спартаковцами. Разгромленные в Берлине, они бежали в Баварию: хаотичная ситуация и автономия региона, по крайней мере, на какое-то время, спасали их от репрессий.
Происходили события, казалось бы, предваряющие советский переворот. 16 февраля прошла массовая демонстрация сторонников Эйснера. Группа консервативных офицеров решила, что выступление спартаковцев вот-вот начнется, и попыталась устроить контрреволюционный путч. Но, судя по всему, демонстрация была всего лишь демонстрацией. Когда подконтрольные путчистам войска вышли на улицы Мюнхена, обнаружилось, что противник на войну не явился, и дело кончилось ничем.
Но 21 февраля офицер-монархист убил Курта Эйснера. Он, конечно, желал остановить революцию, но эффект был строго обратный – убийство резко мобилизовало всех сторонников левых идей. Тем более, стрелявший был графом, и олицетворял в себе ненавистный старый порядок – лучшую кандидатуру, время и место было даже и не сыскать.
Бавария стала заполняться Советами. Советская республика еще не была объявлена, но стала свершившимся фактом. Центральный совет приказал буржуазии сдать любое оружие. Предполагалось, что оно пойдет на формирование рабочих отрядов. Эффект, правда, был ограниченным. Зажиточные горожане предпочитали портить, прятать и выбрасывать ружья в реку, нежели добровольно передать таковые в руки ненавидевшего их пролетариата.
Многовластие
Двоевластие – типичный спутник многих гражданских войн и революций. Но в Баварии все шло еще дальше. Основная линия противостояния проходила между избранным баварским парламентом правительством во главе с Иоганном Гофманом (скоро оно сбежит из Мюнхена в Бамберг) и Центральным советом. Первое представляло точку зрения умеренных социал-демократов, за которых и отдавал голос баварский обыватель. Во втором заседала левоориентированная городская богема с анархистами. А также коммунисты, жаждавшие перехвата власти.
Лидером последних довольно быстро стал прибывший из Берлина эмиссар германской компартии Евгений Левинэ. Не блиставший особенными талантами, и не понимавший баварской ситуации, он возглавил местных коммунистов по весьма забавной причине. Левинэ был рожден в Петербурге и участвовал в событиях 1905 года. Это делало его «почти русским» в глазах баварских радикалов, а русских они в то время чуть ли не боготворили. Ведь именно в России случилась первая успешная социалистическая революция. Вот коммунисты и думали, что руководство «имеющего отношение» Левинэ даст им больше шансов на победу.
Серьезной проблемой коммунистов была молодость их организации – партия не успела просуществовать ещё и полугода. Сами Советы были не желаемым результатом, а всего лишь средством. Они быстро организовывались на местах, но в них ещё надо было внедряться, продавливать свою повестку. А с этим у сравнительно слабой партийной организации были проблемы. Ведь в Баварии было образовано не менее 6000 разных Советов. Причем были они не только у более-менее восприимчивых к марксизму рабочих, но даже у чиновников. Что, кстати, усложняло для революционеров смену власти на местах, не говоря уже о полном установлении контроля. В многочисленных городках и деревнях вокруг Мюнхена по-прежнему сидело еще кайзерское чиновничество.
Республика
Советская республика была провозглашена Центральным советом в ночь на 7 апреля. Но и тут не все прошло гладко – взбунтовались коммунисты. Опираясь на еще свежий опыт России, они желали диктатуры пролетариата – то есть, своей бескомпромиссной власти. Левинэ заявил, что коммунисты отказываются входить в советское правительство, потому что на самом деле оно глубоко буржуазное и капиталистическое, а Советы – не более чем ширма.
Этот демарш был проигнорирован. Казалось бы, коммунистам так и не видать единоличной власти, но тут случился неудачный путч сторонников Гофмана, в некоторых местах города дошедший до штурмовых действий и перестрелки из минометов. Общественная повестка резко радикализовалась. Этим воспользовались коммунисты, и перехватили власть в Центральном совете. Мюнхенская богема скатилась на третьи роли.
Лэвинэ тут же объявил всеобщую стачку, комендантский час, и запретил все газеты – даже коммунистические. Отныне единственным источником информации стали бесплатно раздаваемые «Сообщения Исполкома рабочих и солдатских советов». Началась раздача земель бедному крестьянству. Реквизировались все автомобили и бензин. Попали под запрет все частные междугородние телефонные переговоры.
А еще рабочим достались квартиры буржуазии. Правда, те не очень спешили их занимать. Прагматичные мюнхенские пролетарии подозревали, что дни Советской республики не вечны, и рано или поздно за это придется отвечать.
Конец
В то же время бесперспективность объявления советской республики в таком регионе, как Бавария, видели даже в центральном руководстве германской компартии. И не спешили активно помогать. Левинэ получил власть в Центральном совете, но не смог спроецировать её даже на Мюнхен.
Хаос был полным. Новобранцам-красноармейцам из гражданских выдавали винтовки, но не проводили учений по овладению ими. Не смогли найти умелых командиров. В результате вооруженные рабочие упоительно стреляли по разбрасывающим листовки правительства Гофмана самолетам. Без единого попадания, но зато случайно убили несколько зевак, высунувшихся из окон верхних этажей.
Начальником полиции, не разобравшись, назначили мелкого уголовника. Результатом стали исчезавшие в неизвестном направлении реквизиции, вымогательства, и ночные кутежи полицейских с арестованными женщинами.
В сельской местности творился ещё более контрастный цирк. Так, в небольшом городе Мурнау сторонники правительства Гофмана контролировали почту, а коммунисты – железнодорожную станцию. И те, и другие радостно вывешивали декреты своих лидеров на захваченные здания. Бургомистр же вел себя мудро. Он ловко жонглировал красным и баварским флагом, вывешивая то один, то другой – в зависимости от того, отряд какой из сторон подходил ближе.
Рано или поздно за этот балаган взялись бы всерьез. И этот день наступил. 27 апреля у центрального правительства в Берлине дошли руки и до Баварии. На Мюнхен двинулись армейские части и фрайкоровские отряды. Дело кончилось быстро, как и в январском Берлине: уже 5 мая правительственные силы подавили последние очаги сопротивления. Баварская авантюра не состоялась.
Баварские каникулы
Бавария была не лучшим местом для объявления советской республики. Крестьянский регион с сильными патриархальными традициями, автономный от центрального правительства ещё со времен объединения Германии. Странный объект для начала марксистского выступления. Выбирать, правда, не приходилось – после поражения в Берлине для немецких коммунистов это был последний шанс сделать хоть что-то серьезное.
Проблемным был даже крупнейший город Баварии – Мюнхен. Лучшей базой для коммунистов всегда были рабочие крупных заводов. Последние, конечно же, имелись, но большая часть пролетариата продолжала работать на мелких предприятиях. Тут уже был налицо не безликий механизм эксплуатации, а личные отношения с хозяином. Психологический портрет таких рабочих был другим – многие из них считали, что когда-нибудь и сами вполне смогут стать мелкими хозяйчиками, что здорово убавляло градус отчаяния и решимости, жизненно необходимый революционерам.
Зато Мюнхен был традиционным прибежищем германской богемы. Писатели, театралы, художники – словом, творческая интеллигенция всех видов и масштабов. Большинство этих людей придерживались в той или иной степени левых взглядов. Правда, это дополнялось определенной оторванностью от реальной жизни и неспособностью идти до конца.
Вся власть советам!
Марксист Курт Эйснер возглавил баварскую власть ещё по следам ноябрьской революции 1918 года. Но выборы в парламент в январе 1919-го его партия провалила, получив всего 3 из 180 мандатов – обыватель явно был не на стороне коммунистов. Ситуация была напряженная – все гадали, пойдет ли Эйснер по пути большевиков, попробовав установить диктатуру, или нет. Основания для первого вполне имелись – Мюнхен был наводнен радикалами-спартаковцами. Разгромленные в Берлине, они бежали в Баварию: хаотичная ситуация и автономия региона, по крайней мере, на какое-то время, спасали их от репрессий.
Происходили события, казалось бы, предваряющие советский переворот. 16 февраля прошла массовая демонстрация сторонников Эйснера. Группа консервативных офицеров решила, что выступление спартаковцев вот-вот начнется, и попыталась устроить контрреволюционный путч. Но, судя по всему, демонстрация была всего лишь демонстрацией. Когда подконтрольные путчистам войска вышли на улицы Мюнхена, обнаружилось, что противник на войну не явился, и дело кончилось ничем.
Курт Эйснер
Но 21 февраля офицер-монархист убил Курта Эйснера. Он, конечно, желал остановить революцию, но эффект был строго обратный – убийство резко мобилизовало всех сторонников левых идей. Тем более, стрелявший был графом, и олицетворял в себе ненавистный старый порядок – лучшую кандидатуру, время и место было даже и не сыскать.
Бавария стала заполняться Советами. Советская республика еще не была объявлена, но стала свершившимся фактом. Центральный совет приказал буржуазии сдать любое оружие. Предполагалось, что оно пойдет на формирование рабочих отрядов. Эффект, правда, был ограниченным. Зажиточные горожане предпочитали портить, прятать и выбрасывать ружья в реку, нежели добровольно передать таковые в руки ненавидевшего их пролетариата.
Многовластие
Двоевластие – типичный спутник многих гражданских войн и революций. Но в Баварии все шло еще дальше. Основная линия противостояния проходила между избранным баварским парламентом правительством во главе с Иоганном Гофманом (скоро оно сбежит из Мюнхена в Бамберг) и Центральным советом. Первое представляло точку зрения умеренных социал-демократов, за которых и отдавал голос баварский обыватель. Во втором заседала левоориентированная городская богема с анархистами. А также коммунисты, жаждавшие перехвата власти.
Лидером последних довольно быстро стал прибывший из Берлина эмиссар германской компартии Евгений Левинэ. Не блиставший особенными талантами, и не понимавший баварской ситуации, он возглавил местных коммунистов по весьма забавной причине. Левинэ был рожден в Петербурге и участвовал в событиях 1905 года. Это делало его «почти русским» в глазах баварских радикалов, а русских они в то время чуть ли не боготворили. Ведь именно в России случилась первая успешная социалистическая революция. Вот коммунисты и думали, что руководство «имеющего отношение» Левинэ даст им больше шансов на победу.
Евгений Левинэ
Серьезной проблемой коммунистов была молодость их организации – партия не успела просуществовать ещё и полугода. Сами Советы были не желаемым результатом, а всего лишь средством. Они быстро организовывались на местах, но в них ещё надо было внедряться, продавливать свою повестку. А с этим у сравнительно слабой партийной организации были проблемы. Ведь в Баварии было образовано не менее 6000 разных Советов. Причем были они не только у более-менее восприимчивых к марксизму рабочих, но даже у чиновников. Что, кстати, усложняло для революционеров смену власти на местах, не говоря уже о полном установлении контроля. В многочисленных городках и деревнях вокруг Мюнхена по-прежнему сидело еще кайзерское чиновничество.
Республика
Советская республика была провозглашена Центральным советом в ночь на 7 апреля. Но и тут не все прошло гладко – взбунтовались коммунисты. Опираясь на еще свежий опыт России, они желали диктатуры пролетариата – то есть, своей бескомпромиссной власти. Левинэ заявил, что коммунисты отказываются входить в советское правительство, потому что на самом деле оно глубоко буржуазное и капиталистическое, а Советы – не более чем ширма.
Этот демарш был проигнорирован. Казалось бы, коммунистам так и не видать единоличной власти, но тут случился неудачный путч сторонников Гофмана, в некоторых местах города дошедший до штурмовых действий и перестрелки из минометов. Общественная повестка резко радикализовалась. Этим воспользовались коммунисты, и перехватили власть в Центральном совете. Мюнхенская богема скатилась на третьи роли.
Лэвинэ тут же объявил всеобщую стачку, комендантский час, и запретил все газеты – даже коммунистические. Отныне единственным источником информации стали бесплатно раздаваемые «Сообщения Исполкома рабочих и солдатских советов». Началась раздача земель бедному крестьянству. Реквизировались все автомобили и бензин. Попали под запрет все частные междугородние телефонные переговоры.
А еще рабочим достались квартиры буржуазии. Правда, те не очень спешили их занимать. Прагматичные мюнхенские пролетарии подозревали, что дни Советской республики не вечны, и рано или поздно за это придется отвечать.
Конец
В то же время бесперспективность объявления советской республики в таком регионе, как Бавария, видели даже в центральном руководстве германской компартии. И не спешили активно помогать. Левинэ получил власть в Центральном совете, но не смог спроецировать её даже на Мюнхен.
Хаос был полным. Новобранцам-красноармейцам из гражданских выдавали винтовки, но не проводили учений по овладению ими. Не смогли найти умелых командиров. В результате вооруженные рабочие упоительно стреляли по разбрасывающим листовки правительства Гофмана самолетам. Без единого попадания, но зато случайно убили несколько зевак, высунувшихся из окон верхних этажей.
Фрайкоры в январском Берлине. Спустя несколько месяцев они придут и в Баварию
Начальником полиции, не разобравшись, назначили мелкого уголовника. Результатом стали исчезавшие в неизвестном направлении реквизиции, вымогательства, и ночные кутежи полицейских с арестованными женщинами.
В сельской местности творился ещё более контрастный цирк. Так, в небольшом городе Мурнау сторонники правительства Гофмана контролировали почту, а коммунисты – железнодорожную станцию. И те, и другие радостно вывешивали декреты своих лидеров на захваченные здания. Бургомистр же вел себя мудро. Он ловко жонглировал красным и баварским флагом, вывешивая то один, то другой – в зависимости от того, отряд какой из сторон подходил ближе.
Рано или поздно за этот балаган взялись бы всерьез. И этот день наступил. 27 апреля у центрального правительства в Берлине дошли руки и до Баварии. На Мюнхен двинулись армейские части и фрайкоровские отряды. Дело кончилось быстро, как и в январском Берлине: уже 5 мая правительственные силы подавили последние очаги сопротивления. Баварская авантюра не состоялась.
LRRP. Мастера дальнего патруля
Война во Вьетнаме застала вооруженные силы США врасплох. В Пентагоне готовились к советским танковым броскам к Ла-Маншу, ковровым бомбардировкам, массовому использованию ракетного оружия. Вместо этого американцы попали в неприветливые джунгли. Их враг не пытался победить в конвенциональном бою, но умело использовал весь арсенал партизанской войны. Чтобы не чувствовать себя слепыми котятами в войне с невидимым и неуловимым противником, громоздким, нацеленным на большую войну, вооруженным силам требовалось сильнодействующее средство.
Веский аргумент
Средство это было найдено почти что случайно. История LRRP, подразделений патрулей дальней разведки (long-range reconnaissance patrol), уходит корнями не в противопартизанские войны типа вьетнамской. Они были созданы для получения информации в реальном времени о большом конвенциональном противнике в маневренной войне. Именно поэтому первые роты LRRP появились в частях, расквартированных в Западной Германии, в 1961 году.
И оказались очень кстати в джунглях Вьетнама. Громоздкая структура американской армии предназначалась для "классической" войны XX века, где есть хотя бы четкая линия фронта. Тут она отсутствовала, что сильно затрудняло действия обычных частей. Но одновременно упрощало работу и повышало ценность LRRP. Ведь кто еще, как не диверсанты-разведчики, смогут найти черную кошку в темной комнате, то есть вьетконговские подразделения в густых джунглях?
Поэтому подразделения патрулей дальней разведки стали быстро появляться и там, причем довольно быстро. Это случилось ещё в 1964 году, на базе находившихся во Вьетнаме сил специальных операций. То есть, даже до введения туда крупной армейской группировки. Но позже свои роты LRRP стали появляться и в сравнительно "обычных" армейских дивизиях – например, в знаменитой 101-й воздушно-десантной.
Modus operandi
Американцы имели широчайший арсенал средств нанесения ударов, и не стеснялись его использовать. Артиллерия, вертолеты, "Фантомы" с напалмом, а также вооруженные сверх всякой меры гантраки. Все это позволяло превратить в кучу дымящегося пепла и измочаленных обрубков любые джунгли. От LRRP требовалось только одно – показать место. Поэтому основной задачей таких патрулей была именно разведка, а не диверсионная деятельность. Идеальным рейдом считался тот, в результате которого удалось добыть как можно больше информации, и при этом не произвести ни одного выстрела.
Лучшим временем для высадки считались последние несколько часов до рассвета. Обычно на задание выходила группа в 4-7 человек, каждый из которых тащил по 35 килограммов снаряжения. Ей заранее определялся квадрат патрулирования, не соприкасающийся с контролируемой территорией. Поэтому для доставки использовались вертолеты. Штаты были богатой страной, поэтому поддержка разведчиков была на высоте. Как правило, в деле участвовали 5 вертолетов. 3 "Хьюи» – воздушнный командный центр, транспортный и запасной, заодно имитировавший ложные высадки десанта в соседних квадратах. И 2 "Кобры" для того, чтобы отработать по джунглям, если что-то пойдет не так.
Высадив разведчиков, вертолеты кружили рядом еще полчаса. После этого обычно следовала отмашка командира группы, что все в порядке, и "птички" скрывались из виду. Далее разведчиков ждал утомительный шестидневный рейд по джунглям – помимо хитрого и коварного противника, им предстояло встретить жару, пиявок и прочие "радости" Вьетнама. И все это посреди напряженной работы – регулярное наблюдение, прослушка переговоров противника, анализ, и доклады по радио.
Дружественный огонь
Не обходилось у американцев и без бардака. Опасным врагом LRRP зачастую были собственные вертолеты – не те, конечно, что высаживали и поддерживали разведчиков, а машины других подразделений. Все дело в том, что LRRP выходили на связь 3 раза в день, передавая информацию во времени, приближенном к реальному. И использовали свои шифры, которые менялись чуть ли не с каждым новым рейдом. Кричать вертолетам открытым текстом, что в квадрате работают разведчики, было не очень полезно – переговоры слушались в обе стороны. Да и частоты, зачастую, у них были разными, а ещё попробуй быстро найди.
Все усугублялось популярным среди американских вертолетчиков способом охоты на вьетконговцев, броско именовавшимся, как "Хантер-киллер". Вначале следовал охотник, "Хантер". Это был легкий и верткий разведывательный вертолет OH-6, который искал неприятеля. А иногда противник был настолько глуп, что сам начинал стрелять по нему. Тогда в дело вступали "Киллеры" – как правило, пара нафаршированных малоприятным для вьетнамцев арсеналом "Кобр". Они радостно отрабатывали по обнаруженному противнику изо всего, что у них было, и довольно рапортовали в штаб о успешной охоте.
И горе было той группе LRRP, что нарывалась на группу "Хантер-киллер", и позволяла себя обнаружить. Тем более что, как и многие подразделения специального назначения, одевались разведчики довольно разнообразно – как было удобнее. И принять их с воздуха за вьетконговцев было довольно просто. Можно было, конечно, выпустить ракету, но это ставило крест на главном – скрытности операции.
Да и это не гарантировало результата. Вьетнамцы не стеснялись ловить вертолетчиков в изощренные ловушки, оборудуя ложные посадочные площадки, активно сигнализируя трофейными американскими дымами и ракетами, ведя активные радиоигры. Поэтому даже в опознавательную ракету в удаленном от американских баз квадрате вертолетчики могли попросту не поверить.
Закат подразделений бесшумной разведки во Вьетнаме
Рейды LRRP давали реальный результат – иметь глаза в непроглядных джунглях стоит очень дорого. Разведчики вскрывали вражеские тропы снабжения, находили действующие и временно оставленные базы, и даже срывали неприятельские атаки на базы. Ведь последние были во многом рассчитаны на внезапность. Но когда американцы не расслабленно сидят, а точно знают, где ты, и уже наводят артиллерию, вертолеты и гантраки, хищник и добыча быстро меняются местами.
Но всему приходит конец, и LRRP не были исключением. В 1968 году американцы попытались закончить войну дипломатическим путем. Для этого они приостановили бомбардировки Северного Вьетнама. Результат, конечно, был обратным. Ослабление давления дало возможность участить действия против американских баз. На усиление активности партизан действовал и сам факт «включения дипломатии» американцами. Ведь лучший способ улучшить свою переговорную позицию – это вогнать давшего слабину противника в ещё больший политический и военный дискомфорт.
Дела у американцев резко ухудшились. В условиях возросшей активности противника командованию стало уже не до «тихой» разведки. Надо было использовать все ресурсы, что есть, и все чаще стали раздаваться разговоры о том, что LRRP пора бы заняться и более активными действиями – например, засадами, диверсиями и физическим уничтожением противника. Сами разведчики против не были – у них давно чесались руки устроить противнику какую-нибудь конкретную пакость, а не просто наблюдать и докладывать. И в январе 1969 подразделения LRRP стали преобразовываться в рейнджеров, имевших как раз такой профиль.
Закончилась вьетнамская война. К 80-м американцы даже смогли частично преодолеть её психологические последствия. Они все чаще и чаще возвращались к тому, что LRRP все-таки нужны и должны существовать как отдельные подразделения со своей спецификой, а не просто как роты рейнджеров. Но все-таки ментальные последствия этого конфликта изжиты не были. LRRP сформировались перед Вьетнамом и ярко проявили себя именно в его условиях. Они слишком уж ассоциировались с этой неудачной войной. И тогда выход был найден – лавочка просто сменила вывеску. Наследником LRRP стали LRS – подразделения глубинной разведки (Long-range surveillance). Под этим названием они действуют и сегодня.
Веский аргумент
Средство это было найдено почти что случайно. История LRRP, подразделений патрулей дальней разведки (long-range reconnaissance patrol), уходит корнями не в противопартизанские войны типа вьетнамской. Они были созданы для получения информации в реальном времени о большом конвенциональном противнике в маневренной войне. Именно поэтому первые роты LRRP появились в частях, расквартированных в Западной Германии, в 1961 году.
И оказались очень кстати в джунглях Вьетнама. Громоздкая структура американской армии предназначалась для "классической" войны XX века, где есть хотя бы четкая линия фронта. Тут она отсутствовала, что сильно затрудняло действия обычных частей. Но одновременно упрощало работу и повышало ценность LRRP. Ведь кто еще, как не диверсанты-разведчики, смогут найти черную кошку в темной комнате, то есть вьетконговские подразделения в густых джунглях?
Поэтому подразделения патрулей дальней разведки стали быстро появляться и там, причем довольно быстро. Это случилось ещё в 1964 году, на базе находившихся во Вьетнаме сил специальных операций. То есть, даже до введения туда крупной армейской группировки. Но позже свои роты LRRP стали появляться и в сравнительно "обычных" армейских дивизиях – например, в знаменитой 101-й воздушно-десантной.
Modus operandi
Американцы имели широчайший арсенал средств нанесения ударов, и не стеснялись его использовать. Артиллерия, вертолеты, "Фантомы" с напалмом, а также вооруженные сверх всякой меры гантраки. Все это позволяло превратить в кучу дымящегося пепла и измочаленных обрубков любые джунгли. От LRRP требовалось только одно – показать место. Поэтому основной задачей таких патрулей была именно разведка, а не диверсионная деятельность. Идеальным рейдом считался тот, в результате которого удалось добыть как можно больше информации, и при этом не произвести ни одного выстрела.
Группа LRRP из 173-й воздушно-десантной бригады армии США в вертолете, лето 1967 года. Судя по осмысленным, а не вымотанным лицам, разведчики ещё только летят на задание, а не возвращаются с него – многодневный пеший рейд по джунглям полностью изматывал людей
Лучшим временем для высадки считались последние несколько часов до рассвета. Обычно на задание выходила группа в 4-7 человек, каждый из которых тащил по 35 килограммов снаряжения. Ей заранее определялся квадрат патрулирования, не соприкасающийся с контролируемой территорией. Поэтому для доставки использовались вертолеты. Штаты были богатой страной, поэтому поддержка разведчиков была на высоте. Как правило, в деле участвовали 5 вертолетов. 3 "Хьюи» – воздушнный командный центр, транспортный и запасной, заодно имитировавший ложные высадки десанта в соседних квадратах. И 2 "Кобры" для того, чтобы отработать по джунглям, если что-то пойдет не так.
Высадив разведчиков, вертолеты кружили рядом еще полчаса. После этого обычно следовала отмашка командира группы, что все в порядке, и "птички" скрывались из виду. Далее разведчиков ждал утомительный шестидневный рейд по джунглям – помимо хитрого и коварного противника, им предстояло встретить жару, пиявок и прочие "радости" Вьетнама. И все это посреди напряженной работы – регулярное наблюдение, прослушка переговоров противника, анализ, и доклады по радио.
Дружественный огонь
Не обходилось у американцев и без бардака. Опасным врагом LRRP зачастую были собственные вертолеты – не те, конечно, что высаживали и поддерживали разведчиков, а машины других подразделений. Все дело в том, что LRRP выходили на связь 3 раза в день, передавая информацию во времени, приближенном к реальному. И использовали свои шифры, которые менялись чуть ли не с каждым новым рейдом. Кричать вертолетам открытым текстом, что в квадрате работают разведчики, было не очень полезно – переговоры слушались в обе стороны. Да и частоты, зачастую, у них были разными, а ещё попробуй быстро найди.
Рейд LRRP в процессе. Вьетнам, 1968 год
Все усугублялось популярным среди американских вертолетчиков способом охоты на вьетконговцев, броско именовавшимся, как "Хантер-киллер". Вначале следовал охотник, "Хантер". Это был легкий и верткий разведывательный вертолет OH-6, который искал неприятеля. А иногда противник был настолько глуп, что сам начинал стрелять по нему. Тогда в дело вступали "Киллеры" – как правило, пара нафаршированных малоприятным для вьетнамцев арсеналом "Кобр". Они радостно отрабатывали по обнаруженному противнику изо всего, что у них было, и довольно рапортовали в штаб о успешной охоте.
И горе было той группе LRRP, что нарывалась на группу "Хантер-киллер", и позволяла себя обнаружить. Тем более что, как и многие подразделения специального назначения, одевались разведчики довольно разнообразно – как было удобнее. И принять их с воздуха за вьетконговцев было довольно просто. Можно было, конечно, выпустить ракету, но это ставило крест на главном – скрытности операции.
Да и это не гарантировало результата. Вьетнамцы не стеснялись ловить вертолетчиков в изощренные ловушки, оборудуя ложные посадочные площадки, активно сигнализируя трофейными американскими дымами и ракетами, ведя активные радиоигры. Поэтому даже в опознавательную ракету в удаленном от американских баз квадрате вертолетчики могли попросту не поверить.
Закат подразделений бесшумной разведки во Вьетнаме
Рейды LRRP давали реальный результат – иметь глаза в непроглядных джунглях стоит очень дорого. Разведчики вскрывали вражеские тропы снабжения, находили действующие и временно оставленные базы, и даже срывали неприятельские атаки на базы. Ведь последние были во многом рассчитаны на внезапность. Но когда американцы не расслабленно сидят, а точно знают, где ты, и уже наводят артиллерию, вертолеты и гантраки, хищник и добыча быстро меняются местами.
Но всему приходит конец, и LRRP не были исключением. В 1968 году американцы попытались закончить войну дипломатическим путем. Для этого они приостановили бомбардировки Северного Вьетнама. Результат, конечно, был обратным. Ослабление давления дало возможность участить действия против американских баз. На усиление активности партизан действовал и сам факт «включения дипломатии» американцами. Ведь лучший способ улучшить свою переговорную позицию – это вогнать давшего слабину противника в ещё больший политический и военный дискомфорт.
Дела у американцев резко ухудшились. В условиях возросшей активности противника командованию стало уже не до «тихой» разведки. Надо было использовать все ресурсы, что есть, и все чаще стали раздаваться разговоры о том, что LRRP пора бы заняться и более активными действиями – например, засадами, диверсиями и физическим уничтожением противника. Сами разведчики против не были – у них давно чесались руки устроить противнику какую-нибудь конкретную пакость, а не просто наблюдать и докладывать. И в январе 1969 подразделения LRRP стали преобразовываться в рейнджеров, имевших как раз такой профиль.
Закончилась вьетнамская война. К 80-м американцы даже смогли частично преодолеть её психологические последствия. Они все чаще и чаще возвращались к тому, что LRRP все-таки нужны и должны существовать как отдельные подразделения со своей спецификой, а не просто как роты рейнджеров. Но все-таки ментальные последствия этого конфликта изжиты не были. LRRP сформировались перед Вьетнамом и ярко проявили себя именно в его условиях. Они слишком уж ассоциировались с этой неудачной войной. И тогда выход был найден – лавочка просто сменила вывеску. Наследником LRRP стали LRS – подразделения глубинной разведки (Long-range surveillance). Под этим названием они действуют и сегодня.
Свежие комментарии